Время выбора 2 - Владимир Георгиевич Босин

Я пожалел, что не озаботился заранее с правилами их этикета. Но буду рассчитывать, что вежливость никому не помешала. Оба сносно говорят на русском, молодой получше. Но толмач нам не понадобился.

Я не стал представляться, уверен, что моя личность им заочно знакома. У царя нет больше братьев, так что я поинтересовался их здоровьем. Благополучием их семей и близких. А потом пригласил к столу.

С кряхтеньем опустился на ковёр и сложив ноги как-то устроился.

Мои собеседники многозначительно переглянулись и ловко опустившись, присоединились ко мне.

Хм, я вообще не большой любитель молока. Но неожиданно скисшее охлаждённое кобылье молоко мне понравилось. Сегодня тепло и кисловатый и терпкий кумыс хорошо утолил жажду. Потом мы чисто символически отдали должное национальным сладостям. Мои воеводы сидят по обе стороны от меня и от них веет враждебностью. Оба башкира явно чувствуют себя не в своей тарелке. Они ожидают от меня гневные крики и угрозы. Поэтому наши посиделки внешне напоминают первую встречу сватов. Сторона невесты боится продешевить, а родственники жениха не хотят урону чести. Вот и мои собеседники обескуражены. Я не стал требовать, чтобы они были обезоружены. Здесь у всех в юрте на поясах кинжалы и сабли. Мне пришлось одеть свою парадную карабелу, рукоять которой была обильно украшена самоцветами. Титул обязывает.

Дальше я стал расспрашивать их о проблемах. Поначалу они отмалчивались, а потом из них посыпалось как из дырявого мешка. Я очень быстро запутался в названиях населённых пунктах и именах. Поэтому прервал одностороннее общение.

— Уважаемые Бекзян и Азнагул. Ситуация такова, что наши воины стоят друг напротив друга и только моё любопытство сдерживает их от бойни. Вы же должны понимать, как хороши бы ни были ваши воины, они не выдюжат против нас. Два предыдущих бунта тем и кончались, что ваши старшие попали в плен или сложили свои головы на поле боя. И всё пошло по-прежнему.

Более эмоциональный Токтамышев не выдержал и начал мне доказывать несправедливость царский сборщиков податей и засилие чиновников. Пришлось мне опять выслушивать про обиды на переселенцев и ущерб от потравы лугов. При этом уважаемый так увлёкся, что понимать его русский стало совершенно невозможно.

— Хоп, хорошо. Я вас понял уважаемые. Если вы заинтересованы разойтись полюбовно, то составьте челобитную на имя царя. Я, Иван Михайлович Романов, обязуюсь доставить её брату и попрошу немедля рассмотреть ваши требования. Если они справедливы, думаю царь примет благожелательное решение. Но вы должны немедленно прекратить разбой и вернуться в родные края ожидать ответа.

Сопровождающие меня воеводы дырку пропалили в моей голове. Да плевать мне на ваши пламенные взоры. У меня тут свой интерес намечается. Кроме того, что я не желаю внутренних междоусобиц в стране, здесь имеется и коммерческий интерес. Мне есть чем торговать с башкирами, а им со мной.

Порешили следующим образом. У взбунтовавшихся башкир в руководстве находятся ещё несколько предводителей. Вот эти двое и хотят посоветоваться, подумать. Если бы не мой титул принца и некоторый авторитет в народе, ничего бы у меня не получилось.

Через неделю они прислали послов в Казань, куда я перебрался в ожидании ответа. В грамоте прописали, что башкиры «Ногайской дороги» принимают мои условия и отправляют в Москву полномочных послов Актая Досмухаметова и Динмухамета Юлаева.

На словах мне пояснили, что на мировую идёт только часть башкир. Это северо-западные и центральные племена. А вот юго-восточные и восточные имеют своих правителей и свои резоны. С ними надо договариваться отдельно.

Десятидневное противостояние окончилось миром. Надеюсь, что в Сибири удасться погасить бунт не менее успешно. Несмотря на плохо скрываемое недовольство части вояк, я доволен. Люди с обеих сторон не пострадали, прекратились разорения, грабежи и убийства.

Я применю всё своё красноречие, чтобы убедить брата рассмотреть башкирский вопрос по справедливости. Через два месяца после приезда послов в Москву узнал, что Алексей Михайлович дал послам «жалованную грамоту», где удовлетворил почти все их условия. Он подтвердил «вотчинное» право башкир на землю. Пообещал приструнить своих чиновников, разобраться со злоупотреблениями сборщиков податей и прочее.

К слову, на востоке бунт ещё бушевал почти два года. Пока царские воеводы на подавили его силой. А вот в европейской части и Зауралье башкиры сидели тихо, в чём я и вижу свою заслугу. А позже от брата в благодарность за успешный и результативный поход получил титул князь Ярославский. Правда это не то, о чём вы подумали. Он не отдал мне в вотчину эти земли. Удельные князья закончились и к этому возврата не будет. Другое дело, что я не имею своего особого титула. Царёв брат и только. Институт великий князей и княгинь ещё не наступил. Получается немного абсурдная ситуация. Любой природный князь, да пожалуй и служивый выше меня по достоинству. Если на смену Алексею Михайловичу придёт царь из другого рода, то я вновь стану всего лишь московским боярином из первых. Вот отсюда и ноги, титулование князем по имени города ставит меня выше остальных. Правда не думаю, что княжеский титул автоматически передастся по наследству моему сыну.

Один из моих людей подъехал ко мне и кивнув, растворился в моём экскорте. Мы возвращаемся домой. Московские рати после Нижнего Новгорода попылили к столице, донские казачки ещё раньше покинули нас. Стопудово, обозлённые нулевым профитом направились в воровской поход по нашим землям. У этих господ нет ничего святого, не удалось поживиться за счёт врага, будут щипать своих единоверцев.

Когда мне мельком представили атамана казачков, которые пришли с москвичами, я внимательно посмотрел на этого мужчину. На первый взгляд лет пятьдесят, вид весьма бандитский. Впрочем, все казачки не отличались благообразной внешностью и хорошими манерами. Не надо забывать, что отряд состоял в основном из «голутвенных» казаков. То есть беглых крестьян, считающиеся на Дону казаками низшего сорта. Ну я уже имел честь видеть эту публику. Но меня смутило имя атамана — Тимофей Разин. Освежив память на заутрене, мог точно сказать, что Степан Разин тоже корнями с Дона и вполне вероятно, что связан с этим атаманом.

Дальше больше, у меня в ближайшем окружении не только свитские. В поход я взял как обычно десяток личной охраны. Пахом их вымуштровал по моим методикам. Не думаю, что сейчас даже у королей и императоров есть что-либо подобное. Эти волкодавы ближе по уровню к охране