Загадка чёрного цветка - Анна Руэ

ценных его сокровищ – чёрный цветок размером с целую ладонь. Тот самый якобы изчезнувший чёрный цветок перемен, с которого в оранжерее Фридриха сыпалась розовая пыльца. Здесь он тоже стоял под запотевшим стеклянным колпаком.

Это не могло быть совпадением!

Онемев от удивления, я указала на цветок Матсу, и его лицо сразу же просветлело. Я свистнула, чтобы привлечь внимание Бенно, который всё ещё пытался поиграть с утками – как и прежде, безуспешно, – и жестом подозвала его к нам.

Ступив на шаткий причал, ведущий с берега к плавучему дому, я подошла ко входной двери. И хоть номера дома я на ней не обнаружила, зато сразу заметила потрескавшуюся эмалированную табличку с так хорошо знакомой мне по вилле «Эви» надписью.

– «Посмотри в глаза другому – и увидишь его душу. Вдохни аромат – и откроешь свою», – шёпотом прочитала я и легонько толкнула Матса в бок.

– Прямо как дома! – сказал запыхавшийся Бенно. Он только что подбежал и теперь вместе с нами разглядывал табличку.

Матс ничего не ответил. Он молча шагнул к двери плавучего дома и громко в неё постучал.

– Господин де Брёйн? – крикнул он. – Вы там?

Внутри что-то зашевелилось, послышались приглушенные шаги. К нам приближался кто-то в туфлях с мягкими подошвами. У самой двери шаги стихли. После секундной паузы надтреснутый мужской голос спросил:

– Да? Кто там?

– Люди Альвенштейн и Матс Янсен, – ответил Матс.

– У нас к вам вопрос!

– Задайте его кому-нибудь другому, – буркнул в ответ голос за дверью. – Я вас не знаю.

Закусив нижнюю губу, я на мгновение задумалась, что же сказать дальше, и в итоге решила выложить всё как есть.

– Мы ищем Виллема Бура и метеоритный порошок, который он у нас украл, – крикнула я.

Теперь за дверью воцарилась тишина, и я слышала только, как плещется, омывая деревянную обшивку судна, вода за бортом. В следующую секунду щёлкнуло несколько замков и дверь, заскрипев, распахнулась. И перед нами действительно предстал человек, так хорошо знакомый мне по фотографиям из аптеки ароматов!

Даан де Брёйн был в тёмно-зелёном вельветовом костюме, вытянутом на локтях и коленях, и в домашних тапочках, а на шее у него был один из этих старомодных мужских шарфов. Сперва он удивлённо уставился на нас, потом поверх наших голов осмотрелся по сторонам, видимо, желая удостовериться, что мы и впрямь заявились сюда сами по себе, без всякого сопровождения.

Убедившись, что иных посетителей в поле зрения нет, он торопливо махнул нам рукой, приглашая войти внутрь, и запер за нами дверь.

Старик окинул нас испытующим взглядом без малейшего намека на дружелюбие, которое излучал на старых фотографиях.

– Вы-то что знаете о метеоритном порошке?

– Не так уж и мало! – сказал Матс, скрестив руки на груди. – А вот что знаете вы?

Даан де Брёйн надменно вскинул подбородок и посмотрел на Матса:

– Коль скоро вы желаете получить ответы, будьте добры удовлетворить и моё любопытство, молодой человек!

Божечки! Даан изъяснялся прямо как Виллем – так же старомодно.

Бенно потянул меня за руку к выходу – кажется, неприветливый ароматекарь немного его напугал. Но уходить было ни в коем случае нельзя. Иначе мы никогда не найдём Виллема и лишимся даже призрачного шанса создать ароматическое противоядие для отца Матса. Нужно было во что бы то ни стало убедить де Брейна нам помочь! Старик развернулся и скрылся в недрах комнат. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним. С каждым шагом мне все труднее удавалось сдерживать удивлённую усмешку: ведь обилием потайных закутков и закоулков плавучий дом ужасно напоминал виллу «Эви» – не хватало лишь смеси запахов, исходящих из аптеки ароматов. Из одного тесного помещения в другое вели деревянные ступеньки или металлические, все в кованых завитушках, лестницы. Внутреннее устройство дома казалось запутанным, как лабиринт. Стены были оклеены такими же обоями в цветочек, как у нас дома, всюду стояли старинные диванчики и кресла с кистями, а возле них – столики из тёмного дерева, украшенные искусной резьбой. Тут и там на глаза попадались сундуки, а на полках сервантов и на столиках стояли фотографии – таких я прежде не видела. В коридоре, ведущем к аптеке ароматов, висели только чёрно-белые снимки из исследовательских экспедиций первого ароматекаря. На них молодой Даан де Брёйн позировал в долине Амазонки, на фоне горных ледников и бушующих водопадов. Здесь же в золотые рамки были вставлены цветные фотографии каких-то пейзажей или старинных замков – людей на них не было.

– Присядем в салоне, – буркнул Даан де Брёйн и повел нас по коридору в зимний сад, который, судя по всему, служил ему гостиной. На вид, впрочем, помещение это напоминало скорее цветочную лавку. Стены вокруг нас представляли собой сплошные окна с цветными стёклами, из которых открывался вид на канал. Помещение утопало в буйной зелени и цветах. Потолки здесь нависали так низко, что растения тянули свои побеги не ввысь, а вширь, цепляя нас на ходу. В лицо мне то и дело утыкался то какой-то лист, то ветка.

И вот тут-то пахло точь-в-точь как на вилле «Эви». Впрочем, к привычному коктейлю ароматов примешивалось нечто постороннее, и внутри у меня шевельнулось какое-то очень нехорошее чувство. Пахло печалью и отчаянием. И немного даже стыдом. Но в первую очередь этот запах навеял на меня чувство глубокой скорби. Как будто кто-то умер. Да что это со мной такое, удивилась я. Разве можно уловить запах несчастья? Разве чувства вообще пахнут?

Кроме того, я ведь вообще не знала, каково это – когда умирает кто-то из близких. И тем не менее запах несчастья здесь был, поэтому я инстинктивно даже зажала нос рукой.

Даан вдруг посмотрел на меня очень странным взглядом. Как будто только что заметил.

Я поспешила отнять руку от носа. Не хватало только его обидеть – это в мои планы совсем не входило! А зажимать нос, находясь в гостях, надо признать, всё же довольно невежливо. Поэтому я усилием воли заставила себя дышать заполнявшей комнату печалью.

Старик опустился в одно из четырёх плетёных кресел под пальмой.

– Что ж, садитесь! – Он, закинул ногу на ногу и пристально посмотрел на меня. – Не терпится услышать, что может связывать троих детей вроде вас с Виллемом Буром. А также что вам известно о метеоритном порошке.

Я вздохнула и села в скрипучее