Жертвенные львы - Андрей Фролов

И ведь в тот вечер Бадоса считал, что заказ на полулегальные съемки документального фильма о самом жестоком и кровавом чемпионате по гладиаторским боям – само по себе удача. Ах, как переменчива судьба, как мало видит человек перед лицом ее непостоянной натуры!

Он потягивал пиво за стойкой, никуда не спеша. Завтра, только завтра в обед они встречаются с остальными членами интернациональной съемочной группы, чтобы вылететь на границу с пакистанскими провинциями Индии. Туда, где построена чудовищная в своей нелепости «Арена Каларати», место жертвоприношения Черной Земной Матери – Шакти Шивы, кровожадной Кали.

Именно там, упиваясь звериным восторгом и наркотическими смесями, люди наблюдают за страданиями других. Именно там крутятся сумасшедшие деньги, а сильные способны собственными руками заработать на кусок хлеба. Мекка для гладиаторов, Клондайк для их менеджеров. Можно ли найти в обновленном мире место, где законы забыты настолько глубоко? Рамон не знал…

Круглосуточно следя за чемпионатом по схваткам на боевых колесницах, они отснимут, смонтируют и продадут крупнейшим развлекательным каналам мира ведра крови, ожерелья оторванных конских копыт, выпотрошенные косами желудки и отрубленные мускулистые ноги возниц. И уже через неделю разбегутся, будто наемники после свержения африканского диктатора…

Рамон помнил, как был умиротворен и спокоен в тот вечер, оценивая собственные профессиональные достижения.

Работа на государственном бразильском телевидении, конечно, давала неплохой доход. Но когда выпадал шанс сорвать небольшой банк, он без раздумий платил докторам за подделку больничного листа или вообще брал отпуск за свой счет. После чего сломя голову мчался хоть на край Земли. Эти денежки – в личный пенсионный фонд, о котором налоговикам лучше не знать. Это – на старость или, не дай бог, на случай очередного Катаклизма…

А затем ему позвонили.

Пронырливый датский курд Сардар Андерсон, ведущий тележурналист и режиссер их временного летучего отряда…

– Как это заказ отменен?! – Рамону было стыдно, что он кричал в микрофон коммуникатора так, будто выпил не пинту пива, а полбутылки бурбона. Но остановиться бразилец уже не мог. – Ты притащил своего лучшего видеооператора через два континента только для того, чтобы тот мог за свой счет напиться в вонючем сибирском баре и услышать от тебя, что мы отказались от проекта?!

Да, на него косились.

Некоторые даже хмуро – заметь Бадоса в тот момент, как сдвигали брови местные завсегдатаи или официанты, сбавил бы обороты. Но он не заметил, продолжая бушевать.

– Да пошел ты в задницу, Андерсон! Я заставлю тебя возместить мне все транспортные издержки! Ты хоть представляешь себе, что я уже в этой гребаной Сибири?.. Да, черт побери, я хорошо тебя слышу!

Кажется, еще он размахивал руками, в одной из которых был зажат пивной бокал. Сидевшие рядом за стойкой отодвигались, недовольно ворча.

– Ах так?! Да плевать я хотел на тебя и твои заказы! Раз ты позволяешь себе так запросто кидать своих лучших специалистов, то и тебе как руководителю цена – рваный евродин!

Конечно, Сардар Андерсон пошел на попятную – терять специалиста, готового по щелчку пальцев прилететь в Антарктиду, не стоило. Что-то лепетал, извинялся и божился, что готов компенсировать треть транспортных затрат. На следующую командировку, когда курд получит новый заказ.

Как закончили неприятный разговор, опустошенный Рамон не помнил.

Зато помнил, как выключил коммуникатор и пересел к окну, заказав литровую бутылку русской водки.

Удача подошла к его столику, когда Бадоса допивал пятый «шот».

– Простите, что невольно подслушал… Мне показалось или вы на самом деле видеооператор? – спросила удача прокуренным голосом, и Рамон не сразу сумел сконцентрировать взгляд, чтобы рассмотреть ее лицо.

Эту братию он знал, как самого себя. Точнее сказать, он сам ее частью и являлся – перед столом стоял подвыпивший мужчина, при одном взгляде на которого можно было сразу определить профессию. Рамон определил. И угадал. А рассказанное ему минутой позже ударило в голову сильнее горькой водки.

Режиссера съемочной группы звали Ахмед ибн Бармак ан-Тейшейра, он руководил экспедиционным отрядом испанского государственного телеканала, и сейчас он тоже пил. Причем много, до мелочей напоминая самого Бадосу – не для того, чтобы порадовать душу, а чтобы утопить печаль.

Ругаясь через слово, он рассказал, что «Аль-Андалус-ТВ» стал одним из избранных телеканалов, аккредитованных правительством Китайской Народной Республики для съемок на знаменитом объекте «Шихуанди». Вчера их группа по приказу пресс-центра китайского правительства прибыла в Новосибирск, где ожидала окончательной проверки документов и соблюдения прочих формальностей. Вылет в Китай был запланирован на ближайшую полночь…

Глядя на раскрасневшееся от выпивки и не по-сибирски жаркого лета лицо ан-Тейшейры, Рамон долго не мог взять в голову, чего это режиссер так подавлен. Да любой журналист мира, срубивший подобный куш, должен плясать от радости, а этот глотает водку чаще обманутого Бадосы…

Оживленно жестикулируя, Ахмед переместился за столик Рамона. И только когда оба выпили еще по четыре «шота», наконец поведал, что два часа назад их оператор – талантливый парень, надежда всего инфоканала, – выпал из окна гостиницы «Сибирские снега». Нет-нет, жив он остался, тут сеньор Бадоса может не переживать за коллегу, хотя положение тяжелое. Но поездка в Поднебесную, разумеется, оказалась на грани срыва.

Транспорт спецслужб НОАК прибудет в аэропорт Лаврентьева – один из блоков Толмачевского транспортного узла – через три часа. После чего ан-Тейшейре придется сначала объяснять, почему в группе не пять, а четверо сотрудников. А затем еще и самостоятельно вести съемку, чему руководство телеканала будет безумно радо…

Связываться с шефами и выписывать запасного оператора ибн Бармак не хотел наотрез. Не вызывало никаких сомнений, что телекомпания никогда не разорится на «страт», способный доставить дублера в Толмачево еще до прибытия китайских силовиков. Поэтому, когда Ахмед представлял себе разговор с директором и замену цеппелина на дорогостоящий прыжок, ему становилось дурно, и он выпивал еще.

Что, впрочем, не помешало ему кратко и емко обрисовать Рамону, какого черта он вообще решил присесть за его стол со своей ополовиненной бутылкой. Потому что, если сеньор Бадоса обладает всеми необходимыми правами международного допуска, действительно хорош настолько, как только что хвастался по коммуникатору и готов работать – сеньор ан-Тейшейра предоставит ему уникальную возможность собственными глазами увидеть «Императора».

Теперь на испанском и португальском, помогая себе руками, ругались уже оба. Радостно, почти тиская друг друга в объятиях и чуть не опрокинув стулья. Заразившись возбуждением, им вторила пара золотых лангуров под потолком. Клоны давно вымерших обезьян яростно верещали, расшатывая бамбуковые прутья клетки.

Это, именно это, и ничто другое Рамон называл настоящей удачей – своевременно ухваченным шансом. Конечно, для приличия он даже немного поторговался, чувствуя, как стремительно выветривается из головы хмель. Тут же на встроенном в стол планшете продемонстрировал резюме, избранные моменты портфолио и уровень допуска для международных съемок.

Наблюдая, как стремительно улучшается настроение ан-Тейшейры, Бадоса и думать забыл про несчастного коллегу, выпавшего с шестого этажа и сломавшего себе кучу костей. Не было бы счастья, как говорят русские, вот уж точно…

Электронные документы оформляли тут же, воспользовавшись компьютером бармена. Полномочий Ахмеда вполне хватало, чтобы включить в группу новенького. А для скорейшего решения ситуации из гостиницы был срочно вызван мрачный сухопарый тип, отвечавший за безопасность съемочной группы.

От водки офицер испанского агентства внешней разведки вежливо отказался. Сев за соседний столик, он надолго уткнулся в стену стеклянным взглядом, водя пальцем по столешнице – проверял загруженные в «балалайку» файлы сеньора Бадосы.

Через полчаса угрюмый разведчик дал телевизионщикам повод раскупорить очередную бутылку – он поставил в досье группы личную цифровую подпись. Тем самым подтверждая допуск Рамона Бадосы, официально находящегося в неоплачиваемом отпуске на постоянном месте работы. После этого безопасник незамедлительно отбыл в аэропорт, чтобы получить аккредитацию на нового члена группы и убедить своих коллег-поднебесников, что сеньор Бадоса чист, как редкий авиационный бензин.

Выпили еще три раза.

– Начал идти – одолел полпути! – вспомнил старинную пиринейскую поговорку ан-Тейшейра, хлопнув нового оператора по плечу и с сожалением отставляя в сторону недопитую бутылку.