Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая - Станислав Владимирович Далецкий

к исполнению своего святого долга перед ним повиновением царю в тяжёлую минуту всенародных испытаний и помочь ему вместе с представителями народа вывести государство Российское на путь Победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России.

Подписал Николай

г. Псков, 2 марта, 15 час. 1917 г.

Министр императорского двора, генерал-адъютант

Граф Фредерикс».

Из этих документов следовало, что какая-то группа бывших депутатов Госдумы, собравшись неизвестно где, взяла себе полномочия законодательного органа России и назначила из своих членов Временное правительство из малоизвестных людей, поручив тому Правительству управлять Россией до выборов в Учредительное собрание, которое и должно определить форму власти в стране.

Так Николай II своим манифестом об отречении от престола оставил страну Россию без верховной власти и не назначил даже сомнительного преемника, ибо с братом Михаилом даже не посоветовался, и брат этот не возжелала вступить на царский престол. Династия Романовых рухнула в беззаконии, также как во лжи и интригах вступила на престол Российский.

Отречение царя, освобождало Ивана Петровича от присяги, и видимо, наступало время хаоса и беззакония, когда лучше быть поближе к дому и к молодой жене, о чем прапорщик не преминул спросить в комендатуре, куда зашёл справиться о судьбе новобранцев, что подготовил к отправке на фронт.

На вопрос Ивана Петровича, не пришло ли время ему демобилизоваться самостоятельно, поручик Суходрев, бывший адъютантом при коменданте, сообщил, что имеется указание Временного правительства, чтобы все части и все военнослужащие оставались на своих местах, пока новые командиры не приведут их к присяге на верность Временному правительству. Суходрев сообщил также, что все командующие фронтами уже присягнули Временному правительству, а из флотов первым присягнул командующий Черноморским флотом контр-адмирал Колчак.

– А что вы, прапорщик, думаете об этих событиях в столице, – спросил поручик Суходрев. – Вы свежий офицер и фронтовик и ваше мнение интересно нам, тыловым крысам, как называют нас фронтовики.

– Я учитель истории и знаю, что в случае смерти или отставки правителя страны и отсутствия наследников дееспособных, власть в такое стране берут военные, назначают вождя и решают, как быть дальше. Россия сейчас воюет с Германией, Австрией и Турцией и новому командующему следует заключить мир с этими странами на хороших условиях, а если этого не получится, то заставить силой к почетному перемирию.

А всю эту штатскую сволочь, называющую себя Временным правительством, следует арестовать, чтобы не мутили воду. Ещё следует создать военный трибунал и судить царя Николая за дезертирство из армии во время войны и расстрелять его, согласно его же законам военного времени.

Царь написал какую-то филькину грамоту, что не желает больше быть царём и Верховным Главнокомандующим – вот и получается, что он самый настоящий дезертир. Я пошёл добровольцем в армию, принял присягу, но не могу написать сейчас бумагу, что не хочу больше служить России и ухожу из армии.

Вы, поручик, только что сообщили мне о невозможности демобилизации, поскольку какое-то Временное правительство так приказало. А вот царь Николашка написал бумагу об отречении своему начальнику штаба и уехал из армии в Царское село стрелять ворон и котов, чему он большой мастер, и никто его судить не собирается.

Хотя это он развязал войну со своими родственниками кайзером Вильгельмом и императором Франц-Иосифом, чтобы потрафить другому родственнику – английскому королю Георгу и теперь в разгар войны дезертировал из армии.

Думаю я, что Временное правительство – эта штатская сволочь, окончательно загубит страну, пока не появится неизвестная сила и не возьмёт власть в свои руки: не оказалось бы это слишком поздно. Немцы, конечно, постараются воспользоваться моментом и разгромить нашу армию – так что впереди нас ждут большие потрясения и реки народной крови прольются, пока эта смута, затеянная царём Николаем, не утрясётся.

. Мне ещё отец говорил, что никчёмный этот царь Николай II, который женился на немке, не дождавшись сороковин после смерти своего отца Александра III.

Да вы философ, прапорщик, и не по чину рассуждаете о государственных делах, – поморщился поручик,– наше дело офицерское: служить Родине при любом правительстве честно, и пусть политиканы ищут выход из создавшегося положения.

Главное, чтобы солдаты не побежали с фронта толпами и не оголили страну перед немцами. Своих рекрутов отправляйте завтра же с первым эшелоном и дальше занимайтесь мобилизацией – так вам, прапорщик, приказал комендант города, согласно распоряжению Временного Правительства. А самовольный уход из армии по-прежнему считается дезертирством.

Вот и славно, – усмехнулся Иван Петрович, – прапорщику из армии уйти нельзя – это дезертирство, а царю бывшему, Николаю, можно – это называется отречением от престола, – и, повернувшись кругом, прапорщик вышел из штаба исполнять распоряжение коменданта.

Дома он обнаружил письмо от Анны, в котором жена сообщала, что их свадебные забавы не прошли бесследно, и она ожидает ребёнка, а когда он родится нетрудно подсчитать, отмерив девять месяцев от их свадьбы. Ещё Анна написала, что намерена приехать к нему и жить вместе.

Иван Петрович немедленно сочинил ответное письмо, где поздравлял жену с их будущим дитём, и категорически запрещал уезжать из родного дома: наступали смутные времена после отречения царя, и ей, как будущей матери, лучше быть вдалеке от всяческих событий, и родной дом в Токинске лучшее место.

Через несколько дней Иван Петрович отправлял команду мобилизованных новобранцев проходящим эшелоном к фронту. Царь отрёкся от престола, но развязанная им война продолжалась и требовала новых жертв.

Государственная машина, несмотря на смену власти, продолжала работать по инерции, вот и Иван Петрович, продолжал свою работу по сбору мобилизованных солдат, которые не успели укрыться от урядников и мобилизационных команд в таежной глуши, и отправке их на запад к линии фронта.

Новобранцы под надзором часовых ожидали отправки в дежурном помещении коменданта вокзала, а Иван Петрович прогуливался по перрону в ожидании эшелона, который задерживался уже более часа, и неизвестно было, когда прибудет. Железная дорога первой ощутила смену власти, и поезда двигались с постоянными задержками, даже литерные, а уж воинские эшелоны и вообще ходили без всяких расписаний.

В конце перрона толпились несколько человек в штатском, ожидая эшелона, в надежде отправиться в путь в служебном вагоне, как обещал комендант.

Иван Петрович, со слов коменданта знал, что это бывшие ссыльные по политической части, которых распоряжением Временного Правительства освободили, и теперь они возвращались в столицы для продолжения своей партийной деятельности.

В группе бывших ссыльных верховодил представительный мужчина в тёплом пальто с бобровым воротником, которого остальные уважительно называли Лев Борисович, а чуть поодаль стоял кавказец, которого остальные изредка называли Иосифом, или товарищ Сталин.