Марсианский форпост - Сирил Джадд

Пока Джим помогал жене надевать парку и натягивать сапоги, Тони заботливо укутывал малыша для его первого «выхода в свет». Сборы длились недолго, но Мериэн обернулась еще быстрее. На пороге больницы их встречала целая толпа. Знакомые, приветливые, жизнерадостные лица. Казалось, все сто тридцать два обитателя Сан-Лейк-Сити собрались здесь, у дома доктора. Не важно, что случится с ними через неделю или две, но сегодня колонисты были твердо намерены устроить из возвращения домой увеличившегося семейства Кендро если не всеобщий праздник, то хотя бы триумфальное шествие.

— Уверен, что всем хочется полюбоваться на малыша, — возвысив голос, обратился к собравшимся Тони. — Медицина в моем лице не возражает. Только помните, друзья, он еще слишком юн для напряженной светской жизни, поэтому предлагаю компромиссный вариант. Чтобы не толпиться и не пугать ребенка, разберитесь на две линии вдоль улицы. Мы пойдем медленно, и каждый из вас получит возможность увидеть и сказать все, что пожелает.

Совместными усилиями Тони и Джим усадили Полли в кресло-каталку, дали ей в руки конверт с младенцем, а кислородный баллон пристроили в ногах. Затем не спеша тронулись по улице, останавливаясь через каждые несколько ярдов, чтобы желающие могли пожать руку Джиму, одобрительно похлопать по плечу Полли и с интересом полюбоваться несколькими квадратными дюймами личика новорожденного, не скрытыми кислородной маской.

Полли и Джим в свою очередь изо всех сил подыгрывали толпе. Выражение изумленного блаженства на их лицах при виде еще влажных от штукатурки стен новой пристройки к их скромному жилищу послужило всем, кто приложил к этому руку, более чем достаточной наградой. Аналогичную реакцию вызвала и груда подарков, разложенных внутри помещения, как экспонаты на выставке.

Тони позволил им некоторое время полюбоваться свалившимся на них богатством, но потом решительно настоял, чтобы Полли с ребенком ложились в постель. Пока он распеленывал мальчика, хозяева о чем-то тихо шушукались, а спустя мгновение входная дверь снова открылась, и Джим вышел на порог. Он оставил ее слегка приоткрытой, поэтому доктор и Полли слышали все, что происходило снаружи.

— Задержитесь немного, друзья! — раздался звучный голос Джима, в котором проскальзывали, однако, дрожащие нотки волнения. — Я хочу сказать всем вам, как глубоко благодарны мы с Полли за все, что вы для нас сделали. Но я не оратор и даже не знаю, с чего начать. Не стану врать, что ваша забота была для нас полной неожиданностью, — вы поступили так, как должно поступать добрым соседям и настоящим друзьям. Когда мы с Полли поселились здесь… Нет, мы всегда были далеки от политики и всяких там течений, просто нам нужно было где-то приткнуться, а в Сан-Лейк-Сити нам понравилось.

Многие из вас знают или догадываются, как сильно хотели мы этого ребенка. К сожалению, на Земле у нас ничего не получалось. От этого мы чувствовали себя какими-то отщепенцами, перекати-поле, и эмигрировали мы тоже по этой причине. Мы соединили свои судьбы с вашей общиной, потому что сначала нас устраивали условия. Ведь это здорово, когда отношения людей складываются на основе взаимопомощи и совместного труда, а все усилия направлены, как записано в Статусе колонии, на «расширение горизонтов для всего человечества». Пусть не сразу, но мы тоже прониклись этой благородной целью и тогда ощутили себя членами одной дружной семьи, а не просто служащими какой-нибудь коммерческой компании.

Да, друзья, не сразу открылись у нас глаза, но вы были рядом все это время, вы помогали нам и знаете, что сегодня я не кривлю душой и говорю чистую правду! Мы теперь одно целое, и эта пристройка — только наглядное тому свидетельство. На Земле такое немыслимо, да и на Марсе, в других поселениях, пожалуй, тоже. А потом случилось это чудо, и док сказал, что на сей раз у нас может получиться…

Вот тогда мы с Полли пораскинули мозгами и кое-что придумали. Пускай это прозвучит глупо или смешно, но мы уверены, что только здесь это и могло произойти. Вот наш первенец, вы все его видели. Надеюсь, никто не станет возражать, если я скажу, что мы твердо решили назвать его Сан Лейк Кендро…

Джим на мгновение умолк, словно у него перехватило дыхание. Собравшиеся перед крыльцом люди тоже молчали, и молчание это было зловещим и тяжелым, как будто в голову каждому одновременно пришла одна и та же мысль.

— Может, кому из вас, друзья, наша идея покажется несвоевременной, продолжал Джим, справившись с волнением, — но мы с Полли так не считаем. Нет, если большинство будет возражать, мы придумаем малышу другое имя… Но я вот еще что вам скажу. Согласен, дела у нас сейчас обстоят паршиво, но Комиссии и комиссару Беллу, а также любому другому желающему придется набить немало шишек и зализать немало ран, прежде чем нас удастся выставить вон с Марса!

— Молодец, Джим! Правильно сказал! — выкрикнул Ник Кантрелла и повернулся к толпе, взметнув над головой обе руки со сжатыми кулаками. — Кто согласен с тем, чтобы назвать парнишку Сан Лейк Кендро?

Дружный рев одобрения стал ответом на его слова, и даже у Тони Хеллмана немного отлегло от души, хотя он-то лучше других понимал, как беспочвен этот голый энтузиазм.

ГЛАВА 8

Попав в непривычную обстановку, малыш раскричался, да так громко, что Полли замахала руками, зовя на помощь мужа.

— Скорее переверни его на животик, Джим, тогда он перестанет плакать.

Было очень интересно наблюдать, с какими предосторожностями и усердием выполняет новоиспеченный папаша просьбу супруги. Он переворачивал ребенка так, словно тот был не из плоти и крови, а из тончайшего хрусталя. С трудом удерживаясь от смеха, Тони начал грузить на каталку больничное оборудование, чтобы отвезти обратно.

— Нет, вы только посмотрите на нашего Санни, доктор!

— Санни, говорите? — Он медленно повернулся к счастливым родителям. Быстро вы его перекрестили! А я-то гадал, как вы, ребята, станете управляться с таким имечком? Ладно, что ни делается, все к лучшему.

Младенец зашевелился, снова перекатился на спину и поднял головку, с любопытством обозревая окружающих. Мысленно Тони признал, что у четы Кендро есть основания для законной гордости. Держать головку, будучи всего двух дней от роду, — явление редкостное.

— Ничего удивительного, когда у человека такое имя, — рискнул пошутить доктор. — Спросите в поселке любого, и вам скажут, что с именем Сан Лейк Кендро малыш просто обязан отличаться от сверстников. Ничуть не удивлюсь, если он начнет ходить уже на следующей неделе, а к концу месяца научится читать и считать. Кто знает, может, он и грудь сосать научится к этому времени?