Ветреная леди на стихийном факультете - Татьяна Осинская

Особенно, если понравились ей все десять. Эту простую истину я осознала, выходя из модной лавки с кучей свертков. Сегодня был особенный день! Впрочем, вчерашний тоже получился знаковым, но сегодня я готовилась отметить свой день рождения!

– Ирейн, я все еще не понимаю, к чему все это? – недовольно проворчала Нинель, шедшая рядом и помогающая транспортировать свертки. – А главное, зачем ты купила нам одинаковые костюмы? Это сплошное транжирство!

– Нинель, ты хочешь выиграть в предстоящих состязаниях? – сурово спросила я, устав от ее нудения. – А значит нам надо произвести впечатление и поразить соперников уже с первых шагов на полигоне.

– А причем тут…

– При том! Мы выйдем в паре, в одинаковых ярких накидках, строгих брюках, удобных сапогах. Мы тут же привлечем к себе внимание. За нашей парой будут наблюдать и наверняка болеть. А поддержка зрителей дорогого стоит и очень способствует успеху.

– Откуда ты все это знаешь? – недоверчиво усмехнулась подруга.

– Папа рассказывал, пока был жив, – грустно вздохнула я.

– Допустим, – смирилась она. – Но ты же понимаешь, что я не скоро смогу вернуть тебе деньги за этот костюм.

– Ой, не бери в голову, – отмахнулась я. – Говорю же: у меня день рождения. Считай, что это подарок.

– Это как? Праздник у тебя, а подарок мне?

– Ты согласилась участвовать в моей авантюре по созданию самой запоминающейся и классной пары на спарринге – это и есть твой подарок. А о деньгах забудь. Сегодня мне исполнилось восемнадцать лет, а значит я могу отправить запрос на вступление в наследство. Отец оставил мне хорошее состояние…

Нинель остановилась как вкопанная и странно на меня посмотрела.

– Что? – не поняла я причины.

– Ты стала владелицей большого состояния? – ошарашенно пробормотала Нинель. – То есть тебе больше не надо учиться, потом работать, не надо беспокоиться о пропитании?

– Хм, – задумалась я, – с этой точки зрения я на ситуацию еще не смотрела.

Подхватив подругу под руку, я продолжила движение в сторону университета.

– Кажется, мне понравилось учиться, – продолжила я мысль. – И потом, я настроилась победить вместе с тобой в спарринге. Не могу же я теперь все бросить только потому, что стала совершеннолетней.

– Ну хорошо, выиграем мы спарринг… наверное, – неуверенно добавила Нинель, – а что потом?

– А потом выиграем следующий, – гордо улыбнулась я. – Ты же не думала, что это состязание последнее? Преподаватель Клац обещал, что они проводятся в конце каждого семестра, нам есть к чему стремиться. Да и потом, мы же еще не помогли профессору Клеронсу с его изобретением. Оно меня вчера чрезвычайно заинтересовало, это же так потрясающе, если наконец-то мы сможем передвигаться не только на поездах и паромобилях, но и по небу.

– Согласна, в его лаборатории очень интересно. Да и изобретение, над которым он работает, может принести много пользы, – поддержала подруга. – Правда, я себя вчера там лишней почувствовала. Вы так трепетно обсуждали его агрегат, испытывали разные детали, мне хотелось облить вас водой, чтобы вы не шушукались…

– Мы не шушукались! – возмутилась я, прокручивая в голове вчерашнее общение в лаборатории. – Профессор рассказывал мне про свойства минерала, который он использует в работе.

– Вот-вот, почему-то рассказывал он только тебе, хотя нас там было двое.

– Ты села слишком далеко от него, поэтому плохо слышала.

– Я села там, где имелось свободное место, – оправдывалась Нинель.

– Не понимаю, ты в чем-то меня подозреваешь?

Подруга бросила на меня хитрый взгляд и улыбнулась.

– Сознавайся, он тебе нравится.

– Кто? – не поняла я.

– Алекс Клеронс! – выпалила она.

Я растерялась, не зная, что на это ответить. Профессор Клеронс – очень интересный мужчина и мне очень нравилось, как он говорил о своем предмете: его увлеченность затягивала. Но я была не готова обсуждать свои личные переживания, даже с подругой.

– А с тобой заигрывает Далтон! – выпалила я первое, что пришло в голову, чтобы перевести тему.

– Думаешь, он серьезно? Мне все еще кажется, что он просто ищет повод нас подоставать.

– Я могу его пригласить на день рождение, и у тебя будет возможность проверить.

– Кстати, – Нинель резко остановилась, – мы так и не обсудили, что ты планируешь вечером и кого зовешь на праздник.

– Потому что сама еще не знаю, как тут отмечают какие-то события. – Я потянула подругу за руку, вынуждая продолжить движение. – Сейчас по дороге давай заглянем в чудную пекарню на углу – я куплю пирожных и мясной пирог. А потом зайдем в нашу столовую: вдруг у них можно посидеть после ужина. Так сказать, в качестве десерта. Позовем однокурсников, ну и всех, кто захочет съесть кусочек за мое здоровье.

– Не, в столовке неудобно. Там же на ужин толпа народу соберется. Кто-нибудь наверняка задержится…

– Тогда давай в общей гостиной, – предложила я. – Там и уютно, и человек десять поместится. Сейчас сделаем чай, накроем там стол и позовем девчонок.

– И мальчишек, – рассмеялась Нинель.

– Годится, – согласилась я и поспешила вперед.

При входе в общежитие мы угостили пирожным комендантшу. Эта замечательная женщина относилась ко всем студентам, как к своим внукам: где-то пожурит, где-то гоняет, а при необходимости и поможет. И мне почему-то очень захотелось сделать ей приятное. Я даже не поняла, откуда появилось это чувство. Пока жила с родителями, я не замечала за собой подобных душевных порывов.

Женщина так расчувствовалась от нашего внимания, что едва сдерживала слезы. Пожелала мне крепкого здоровья, отличных отметок и, почему-то, хорошего мужа. А у меня вдруг мелькнула мысль: как здорово, что наша помолвка с Чарльзом не состоялась. Ведь выйди я замуж – сколько всего интересного могло пройти мимо меня.

– Явилась, нерадивая заводчица аквариумов, – недовольно пробулькал Эдди, когда я вошла в комнату. – Что ты на этот раз сделала, не посоветовавшись со мной?

– Я не понимаю, чем ты не доволен? – возмутилась я, составляя на стол многочисленные свертки и пакеты.

– Тебе напомнить, что вчера ты пошла в лабораторию одинокого мужчины, оставив меня в этой жалкой комнате? – Дядя эмоционально захлопал хвостом по воде.

– Скажи честно, ты сейчас беспокоишься о моей чести или о своем досуге? – Я присела на стул рядом с окном.

– О честном досуге! – Эдди выпустил струю воды вверх, намекая, как сильно раздражен, но пока не настолько, чтобы обливать меня.

– Дядя, мне сейчас некогда с тобой разговаривать, но если ты изменил свое мнение по поводу ведра – то на следующую практику к профессору я возьму тебя с собой.

– Ты не оставляешь мне выбора! Но твоя честь для меня дороже, поэтому я согласен на ваше девчачье ведерко.

Я лишь усмехнулась. Пора было греть воду для чая.

– Ирейн, – в дверь постучала