Предел - Елена Лобанова

— А сейчас тебе сколько лет?

— Двадцать два. Фар Бриск так сказала.

— Понятно. Такая же наивная, как мой Светлый брат. Слушайте оба. Нэрнис, навостри уши! Людей в городе много — и местных и приезжих. Чем тише ты себя ведешь, тем ты подозрительнее. К приезжим с целью обобрать будет цепляться всякий, кто имеет право брать и не отдавать: уличная стража, стража на городских воротах и даже содержатели постоялых дворов. Если ты покажешься кому-нибудь необычным и подозрительным, то даже трактирщик, который живет за счет гостей, немедленно пошлёт шустрого слугу доложить куда надо. В городе ищут троих. Нас и так трое, что уже — не слишком хорошо. Но идти порознь было бы еще хуже. Нам было просто необходимо, чтобы нас сочли свежеприбывшими и запомнили. Вы сами-то запомнили, как звали сборщика?

— Он не представился!

— Нэрьо, ты лучше временно забудь слово «представился» и все прочие длинные слова. Мычи и кивай. Мальчик, который подносил воду, как раз перед тем, как мы подошли, называл сборщика «Почтенный Грид». Если к нам будут приставать к нам с расспросами, я заведу ту же песню про тебя-олуха и про племянницу-невесту. И найду возможность вставить в речь этого Грида. Может эльф знать имя портового сборщика и иметь при себе въездную бирку?

— Фу!

— Вот! Поэтому мы — неинтересные. А я — жадный и шумный. Есть два типа людей, с которыми лучше не связываться — страдающие жалобщики и состоятельные крохоборы. Первые заставят тебя возненавидеть весь мир, вторые — заплатить за воздух, которым они дышат. «Сорэад» — крохобор. К нему незачем присматриваться. От «Сорэада» можно только хотеть избавиться и чем быстрее, тем лучше. Если мы хотим покинуть Малерну до заката, то пусть город сам нам в этом поможет — выгонит за ворота, в надежде, что мы больше не вернемся. Не хочу пугать, но… За сведения о нашем местонахождении награда составляет… угадай, сколько?

— Ну, десять кварт. — Нэрнис, на самом деле, считал, что — не больше пяти. Но раз так загадочно спрашивают…

— Сто кварт. Четыре сотни золотом от городской казны. И сотня от самой Бриск. Весь рынок об этом гудит. На каждом перекрестке объявляли с утра по три раза. Конечно, в первую очередь приглядываются к эльфам. Пока что. Но скоро начнут подозревать всех. Пять сотен золотом. Запомнили?

Пелли пискнула. Она такую кучу золота даже представить себе не могла и скосила глаза на кулон. А Даэрос продолжал стращать спутников:

— Сейчас каждая собака, и в переносном и в буквальном смысле, ищет и нюхает. Я не зря колесил по рыбным рядам — рыбные кишки, чешуя и вода из чанов — не всегда плохо. Там наш след, наверняка потеряли. Пока обойдут все постоялые дворы и злачные места… Потом, может быть, заглянут в сарай и найдут вещи под полом. Но это — когда будут залезать в городе в каждую нору. Два-три дня все будут думать, что остроухие попиратели законов где-то затаились. И нам нужно это время.

— А я? — Пелли так и не поняла, сколько же назначили за её поимку.

— А с тобой должна разбираться сама хозяйка: за кражу тачки, за помощь в побеге. Ты же не вернулась… За помощь в побеге, кстати, Бриск должна заплатить за твою вину городу, или отправить тебя… принять наказание самостоятельно.

— Какое? — Пелли еле дышала от ужаса. Малерна никогда бы за неё не заплатила и медяка.

— Тебе очень надо это знать? Если тебя поймают, то только вместе с нами, а мы за тебя заплатим и в обиду не дадим. Поэтому — перестань дрожать и обойдись без обмороков. Нэрнис рассказывал, как ты умеешь падать. Если захочешь узнать про наказания, наивное дитя, я тебе потом расскажу кому, чего и сколько. А пока не начали трясти за бока всех, кто гуляет втроем, надо покинуть город. Заметно, шумно, без тени подозрения. Пришли!

Место, в которое завел их Даэрос, было на восточной окраине города рядом с городской стеной. Если бы они не петляли по всем улицам и переулкам от порта до «Трех Бочек» и дальше, то давным-давно добрались бы сюда от старой пристани прогулочным шагом. Это был не самый отвратительный район. Отвратительные лепились ниже к порту. Но и — далеко не самый приличный. О том, что район — не приличный, можно было догадаться по двухэтажному домику с вывеской «Морской барашек», около которого они остановились. На вывеске непристойного заведения красовался вполне обычный барашек, оседлавший с тыла… второго барашка, только безрогого. Овцу. Время от времени из здания доносились хоровые восторженные вопли. Доблестные стражи врат Малерны спокойно скучали под этот аккомпанемент. Такое странное соседство порока и воинской отваги объяснялось просто: стражники регулярно посещали «Барашка», а хозяева «Барашка» всегда могли рассчитывать на помощь стражи.

— Я туда не пойду. — Пелли еле дышала.

— Я тоже! — Нэрнис уперся. — Это же несмываемый позор! Аль Арвиль в… таком месте!

— Нэрьо, ты сейчас всё испортишь. Нам только — зайти и выйти. Никто там тебя не селит. Нельзя же тут торчать на виду у стражи!

Но Нэрнис трогаться с места не собирался.

— Пелли, помоги мне! — Полутемный не собирался отступать. Вот уж в чем женщины редко отказывают, так это в помощи. — Постарайся, пожалуйста. А Нэрнис как работник, ладно, на улице подождет. Пелли, очень надо! Очень! Мы уже почти у цели. Его же схватят, а он не переживет такого позора!

Сломать сопротивление безнадежно влюбленной девы, причем дважды за день одним и тем же способом… Даэрос мысленно обозвал себя так, как никто не посмел бы его обозвать. Рявкнул Нэрнису «Жди здесь!» и ввалился в притон. Гордая и невинная дева ступила следом. Нэрнис даже возмутиться не успел, как она вылетела обратно. А Даэрос и не спешил выходить.

Пелли рыдала на плече Нэрниса, благо плечо было как раз на уровне носа. Стражники у ворот вполне могли слышать: «А там… а они… какая гадость…» Но слишком долго страдать об оскорбленном целомудрии не пришлось. Дверь распахнулась, а потом с хрустом вошла в косяк — Даэрос пнул недостойное заведение, выходя из него в приличное общество.

— А ну, отойди от девки, поганец! Шею сверну! — это уже был не бас, а рев быка.

«Опять!» — с тоской подумал Нэрнис. Но это «опять» ожидало его в расширенном варианте. Ухватив всхлипывающую Пелли за руку, Даэрос поволок её в сторону ворот, возмущаясь и изрыгая отборную брань. Нэрнис уныло плелся сзади. Ему порядком надоела эта беготня кругами, вопли, бородатый эльф и неприличные выражения. Просто страшный сон какой-то. Невольно вспомнились тихие воды озер, ивы полощущие в них ветви… Как красиво колышется лунная дорожка, когда ветер качает дерево, и листья на тонких нитях ветвей отправляются в свой недолгий путь по потревоженной водной глади…