Искатель. 1979. Выпуск №5 - Борис Пармузин

— Возможно, — согласился Махмудбек. — Но все зависит от нас. Это наше дело.

— Наше, наше, — лихорадочно заговорил кази. — Только наше…

Через два дня Шамсутдин сообщил Махмудбеку сведения о братьях Асимовых. На этот раз сведения были самыми полными. Асимовы служили Усманходже Пулатходжаеву.

— Усманходжа пока живет в Старом караван-сарае, — добавил он. — Никуда не выходит…

Шамсутдин понимал, насколько важные сведения ему удалось добыть.

СОРВАННАЯ АВАНТЮРА

Жизнь многому научила кази Самата. В том числе и осторожности… Он подавил желание сразу же, немедленно собрать нужных людей, решил осмотреться.

Кази с трудом дождался утра. Пришло время принимать решение и действовать. Он оделся и торопливо двинулся в дальнюю дорогу. Выйдя из города, облегченно вздохнул: ушел от соблазна. Он стоял на пригорке, опираясь на сучковатую палку, и рассматривал тихий город. Кази чувствовал себя жалким, бессильным, усталым стариком. Какой из него вождь! Разве он сможет встать во главе восстания? Поздно… Рука, сжимавшая палку, заметно дрожала.

Передохнув, кази медленно пошел по обочине. Он еще твердо не решил, где переждет смутное время. Надо подальше отойти от города. А на пути есть поселение эмигрантов. Многие там его знают, хорошо встретят, дадут возможность провести в тишине несколько дней.

Из головы не выходило одно имя… Карим Мухамед… Карим Мухамед… Как проворно эти молодчики выползают на свет божий. Только еще запахло хорошим пловом, а они уже держат свои пятерни наготове… Подавайте! Цепкие пальцы вежливо захватят хороший кусок с аппетитной костью и положат перед собой на край дастархана. Карим Мухамед… Он не боится потерять молодую голову и состояние. А чем рискует кази? Его голова уже с трудом держит чалму, руки трясутся, кроме этого дешевого халата, нет за душой ничего. Кази пошел медленнее. Несколько раз он останавливался, обернувшись, с тоской смотрел на расплывчатые очертания города.

Молодой возчик, сжалившись над степенным стариком, предложил подвезти его. Появление арбы кази счел волей аллаха. Надо ехать… Надо! Пусть Карим Мухамед ломает шею. А он подождет.

Махмудбек узнал об исчезновении кази Самата на другой день.

Кази Самат в настоящее время был самым подходящим человеком. К нему тянулись нити от опасных врагов, его уважала верхушка эмиграции. Его провал будет провалом всех, кто еще не успокоился, кто может принести много бед простым людям. Избавившись от своих вожаков, люди спокойно вздохнут. Не все понимали, сколько несчастья принесли и еще могут принести руководители эмиграции.

Долго ли будет отсиживаться в Старом караван-сарае Усманходжа Пулатходжаев? До каких пор братья Асимовы будут ползать по переулкам? В конце концов Усманходжа предложит свои услуги организаторам переворота. А контролировать действия Пулатходжаева трудно, почти невозможно. Он может втянуть эмигрантов в настоящую авантюру.

Конечно, Самат еще не принял твердого решения. Он сейчас мается где-нибудь в эмигрантском селении, рассеянно слушает жалобы земляков, дает никому не нужные советы. А в душе все-таки копошится еще мысль: я мог оказать им настоящую помощь, я мог стать вождем. Не может быстро, за одну ночь, отказаться от престола даже отъявленный трус.

Махмудбек знал курбаши Кадыра, склочного, обиженного судьбой человека. Всю жизнь Кадыр был на третьих ролях. Его малочисленная шайка отличалась особой жестокостью.

Но за последние годы Кадыр собрал хорошую шайку из таких же обделенных судьбой бандитов.

…Поговорить с кази Саматом сможет вояка-неудачник Кадыр…

Курбаши Кадыр не любил Махмудбека, процветающего помощника Садретдинхана. Но сейчас, увидев больного человека, нуждающегося в его помощи, он стал снисходительным.

— Поставили бы вы кази Самата во главе туркестанцев? — спросил Махмудбек.

Кадыр затаил дыхание… В комнате стало тихо. Слышно было, как потрескивает фитиль лампы. Кадыр почему-то посмотрел именно на лампу, на желтоватый, неяркий свет за чистым стеклом. У него была лампа похуже, в мутных потеках, в извилистых трещинах.

— Самат — самый уважаемый аксакал, — твердо сказал Кадыр.

— Я тоже так думаю.

Махмудбек налил пиалу чая и протянул курбаши.

— Я тоже… — повторил он и вдруг раздраженно заговорил: — Кази Самат труслив. В трудную минуту он вильнул хвостом и моментально исчез в какой-то вонючей норе. Да, он мудр. Но кому нужна эта его мудрость?! Его голова едва держится на дряхлой, сухой шее. А он ее бережет… Неужели перевелись достойные аксакалы!

Махмудбек встал из-за дастархана. Он ходил по комнате, возбужденно размахивая правой рукой.

«У них научился Махмудбек, у европейцев…» — подумал Кадыр. Подумал с уважением. Значит, по-прежнему с ними связан.

— Аксакалы есть… — сказал курбаши. — Да и кази Самат не сможет спрятаться от большого дела. Он не испугался. Он просто не верит англичанам.

— Он испугался. Сбежал, — настаивал Махмудбек. — У нас есть возможность. Или…

— Что?

— Или они обойдутся без нас.

Курбаши насторожился.

— Здесь… Уже много дней не выползает из караван-сарая Усманходжа Пулатходжаев. Его люди следят за гостями. Ждут удобного момента, чтобы встретиться с ними.

Кадыр машинально взял пиалу и жадно выпил холодный чай.

Карим Мухамед стал чаще приезжать к Махмудбеку. Хозяин встречал его с уважением. Время вежливых разговоров закончилось, они приступили к работе.

— Кази Самат пользуется доверием эмигрантов. Но он стар. Очень стар. Рядом с ним нужно держать молодого, здорового, образованного человека. Вам следует быть почтительным с аксакалом, советоваться с ним по каждому вопросу. Ну а решать…

Махмудбек улыбнулся. Карим ответил понимающей улыбкой и благодарным поклоном. В эту минуту и установилось доброе взаимопонимание.

На новую встречу Карим Мухамед приехал первым. Только через час с лишним появился старый кази. Здороваясь с хозяином, он метнул взгляд, недобрый и настороженный, на Карима Мухамеда.

Кази не понравился цветущий вид этого джигита. В присутствии таких молодчиков невольно начинаешь задумываться над своим незавидным завтрашним днем.

Карим Мухамед почтительно склонил голову, двинулся к старику. Поздоровавшись. Карим не слишком искренно, но довольно торжественно произнес:

— Всю мою жизнь, силы, богатство я отдаю в ваши руки, отец.

— Да, да… — растерянно согласился кази. Он не ожидал этой торжественности, не доверял ей. — Очень похвально, Карим… Я рад видеть тебя в здравии. — Кази кривил душой.