Люби меня, ковбой! - Бьюла Астор

— Я тоже так думаю. Но, знаешь, с тех пор я опасаюсь давать людям советы, — ответила она. — Из-за меня эту девочку избили. Из-за меня она чуть не потеряла ребенка и из-за меня она потеряла родителей. Теперь она живет в общежитии.

Деннис придвинулся, к ней и заключил ее маленькое тело в свои большие, надежные объятия.

— У тебя хорошо получается обвинять и корить себя, правда, малышка? Но ты должна понять, что по-другому поступить не могла.

— Почему же? Я могла не вмешиваться.

— Нет, не могла. Ты не смогла бы оставить кого-то в трудном положении, не пытаясь помочь. И ты помогла делом, а не шуршанием бумаг. В этом — вся ты, Бетси Степпл.

— Была. Теперь я другая. Я зареклась давать кому-либо советы.

Деннис рассмеялся.

— Даже мне? — спросил он притворно жалостливым тоном. — Вот он я, человек, не существующий ни для кого в этом мире, кроме тебя. Неужели ты хочешь оставить меня в таком подвешенном состоянии?

— Тебе особенно, Деннис, — сказала она.

Его смех снова зазвенел в ее ушах.

— Ах, малышка, если бы ты знала, как мне нужен твой совет!

Сквозь сплетение ветвей Бетси вдруг увидела медленно ползущий по дороге старый пикап, который только что проехал мимо ее машины. Ей показалось, что пикап слегка притормозил, проезжая мимо поваленной сосны, а потом поехал быстрее и вскоре скрылся из виду.

Джордж везет Денниса домой, подумала она. А ей почему-то казалось, что они уже на ранчо.

Голубая сойка выпорхнула из-под засыхающих веток поваленной сосны, тревожно и хрипло крича.

Замолчи, тихо сказала ей Бетси, положив голову на широкое плечо Денниса. В этот момент ей хотелось заставить весь мир замолчать и исчезнуть, чтобы немного побыть в тишине рядом с тем, кто уже поступил так с этим миром.

7

Деннис вышел из коровника и привычным жестом надвинул на лоб шляпу. Черт, почему он должен носить это старье? Этой шляпе уже больше двух лет. Он зашвырнул ее в чулан, как только в конце прошлого года купил новую. Не мог же он тогда появиться в суде в старой шляпе.

Проклятие, он должен вернуть свою еще почти новую шляпу. И не только потому, что она новая. На той шляпе осталось его заветное, счастливое перышко сойки.

Перышко. Почему он так привязался к нему?

Он воткнул его в свою шляпу, когда ему было пятнадцать, и с тех пор вот уже много лет носил его, хотя друзья часто посмеивались над ним. Он и сам, порой, любил подшутить над собой — взрослый мужчина с сентиментальными склонностями юноши. И все же с пером расстаться не мог. Хотя, если сказать по правде, последнее время ему часто казалось, что это перо перестало что-то значить для него, превратилось в старую, наивную привычку детства, с которой давно пора было распроститься, но за которую он почему-то бессознательно продолжает цепляться.

Оказывается, не так просто выбросить дурацкую причуду из головы. Когда он очнулся в больнице, то первым делом спросил о своей шляпе. Потом вспомнил, что забыл ее в отеле, когда бросился на ранчо за бумагами.

Когда эта девчонка, Бетси Степпл, заявила, что в ее номере нет его шляпы, он разозлился, но не из-за шляпы, а из-за того, что она бесстыдно и бессмысленно соврала ему. Но почему же теперь, когда он наконец вернулся домой на ранчо, дурацкие мысли о шляпе, словно рой разъяренных пчел, снова атакуют и преследуют его?

Возможно, он ни одной живой душе в этом не признается, но ему чертовски не по себе без своего счастливого голубого пера.

Когда он вошел в кухню, Джордж стоял у плиты и жарил яичницу.

— Ты говорил, что встречался с этой Бетси Степпл? — спросил он вместо приветствия.

— Да, встречался, — ответил Джордж.

— И что ты о ней думаешь?

— Славная девчонка. Хотя совсем не умеет врать.

Деннис бросил на старика колючий взгляд. Интересно, почему он это сказал?

— Ты тоже это заметил? — сухо спросил он. — Значит, она и тебе пыталась солгать?

— Собиралась, но быстро передумала.

— А о чем она собиралась солгать?

— О тебе, — коротко ответил Джордж. — Но не смогла.

Зная старика много лет, Деннис умел читать его мысли.

— И ты, конечно, не собираешься рассказывать мне об этом в деталях?

— Не-а. Ничего дурного. Как я сказал, она славная девчонка. У нее в кармане — перо сойки.

— Что?!

— Ты слышал, — ответил Джордж.

— Но мне она сказала, что у нее нет моей шляпы.

— Я не сказал, что у нее твоя шляпа. Я сказал, что у нее перо.

— Ах, конечно, — протянул Деннис, криво усмехнувшись. — Мое перо.

— Я этого не говорил.

Деннис стащил с вешалки свою шляпу.

— Я еду в город.

— А завтрак?

— Поем в «Драгсторе».

Деннис был на сто процентов уверен, что, войдя в кафе, он увидит Бетси Степпл сидящей за столиком в дальнем углу, там же, где она сидела в прошлый раз.

Она сидела, упираясь подбородком в кулачок, и изучала меню.

На мгновение ему показалось, что она выглядит грустной, но он быстро взял себя в руки. Никаких сентиментальностей. Эта девица стащила его шляпу с пером.

— Там то же, что было вчера. Ничего нового, — небрежно бросил он и уселся напротив нее, не спросив разрешения.

Она бросила на него испуганный взгляд.

— Доброе утро, — сказала она.

— Не против, если я посижу здесь?

Она улыбнулась. Хорошее сочетание — милая улыбочка и ясный, невинный взгляд серых глаз.

— Против, — ответила она, и улыбка расплылась по всему ее лицу. — Я шучу. Но спрашивать надо перед тем, как садишься.

— Это единственное свободное место в ресторане.

Бетси демонстративно оглядела зал — за большей частью столиков были свободные места.

— Чувствуй себя как дома, — невозмутимо сказала она.

Он невольно повел бровью и поднял на нее глаза, но она снова склонила голову и продолжила изучать меню, как будто там в мельчайших подробностях давались наставления о том, как сохранить мир во всем мире.

Он заметил, однако, что уголок ее губ дрогнул.

И еще, когда Мэрил принесла им кофе и взяла у них заказ, Бетси попросила ее выписать им отдельные чеки.

— И, пожалуйста, тот же завтрак с собой, — добавила она, метнув на него колючий взгляд.

— Конечно, мисс Степпл.

Деннис великодушно позволил ей насладиться несколькими глотками утреннего кофе. Даже он не мог напасть на человека, который не успел глотнуть бодрящего напитка.

— Красивое перышко, — сказал он, глядя на нагрудный карман ее спортивной рубашки, откуда выглядывал нежно-голубой кончик.

Она поперхнулась, и он терпеливо подождал, пока она прокашляется, чтобы проникновенным тоном добавить: