Пули отливают из ненависти - Кирилл Казанцев

– Что скажете, Семен Эммануилович? – нетерпеливо подался вперед Игорь.

– А что тут можно сказать? – Охлопав карманы, эксперт вытащил пачку сигарет. – С вероятностью в девяносто девять целых и пять десятых процента наш немного мертвый и некрасиво обгоревший приятель – гражданин Вершинин Анатолий Олегович. То есть тот человек, которому принадлежат предоставленные вами медицинские карты.

– Это точно?! – Почему-то Игорю не верилось, что все могло вот так вот просто решиться.

Судебный медик затянулся, выпустил клуб дыма. Немного свысока посмотрел на сидящего перед ним оперативника. Хотел, видимо, сказать какую-то колкость, но потом передумал.

– Зубные протезы… – наблюдая за клубящимся в воздухе табачным дымом, произнес он. – Старый перелом лучевой кости… Печеночка немного не того… Очень, я бы сказал, характерные приметы… Кстати, а каким образом вы на него вышли?

– Подсказали… – развел руками Игорь. – Добрые люди…

– Ну-ну… – усмехнулся эксперт, после чего, совершенно неожиданно для Михайлова, свел глаза к переносице. – Отправляйте розыскников из райотдела – теперь пойдет их работа, оформление, установление личности неопознанного трупа. Ну, а вы уже ищите, кто же проделал ему во лбу такую несимпатичную дыру…

– Спасибо, Семен Эммануилович! – прочувствованно сказал Игорь, поднимаясь с места.

– Да, собственно, не за что, – рассеянно ответил судебный медик и выпустил еще один клуб дыма.

Оказавшись на улице, Игорь глубоко, с удовольствием, вдохнул пропахший бензиновыми парами и пылью воздух. Неистребимый своеобразный запах, который постоянно присутствовал в коридорах и кабинетах областного бюро судебно-медицинской экспертизы, действовал на молодого оперативника угнетающе, напоминая о бренности сущего.

Перед тем как направиться на остановку общественного транспорта, Игорь сделал один телефонный звонок.

– Михаил Константинович?

– Слушаю вас, любезнейший Игорь Николаевич! – голос авторитета был медово-сладок.

– Вы не ошиблись, – сообщил Игорь. – Это – ваш человек. Тот самый…

– Вот, значит, как… – Теперь голос звучал холодно и деловито. – Игорь Николаевич, нам необходимо встретиться. По возможности, где-нибудь на нейтральной территории.

– Это еще зачем? – неприязненно поинтересовался Михайлов. Оперативник не считал нужным скрывать или каким-то образом маскировать свое отношение как к самому Доктору, так и ко всем ему подобным.

– Вы уже убедились в том, что наше сотрудничество может быть обоюдовыгодным? – Авторитет не обратил внимания на тон Игоря; шел к своей цели напролом, не замечая мелких неудобств. – У меня есть конкретные предложения по поводу его продолжения. Давайте сделаем так: через час встретимся в кафе «Елена» и все обсудим. Я думаю, вы не пожалеете…

– У меня вообще-то рабочий день… – брюзгливо напомнил Игорь о своем должностном положении.

Но только Доктор опять пустил сказанное, что называется, мимо ушей:

– Если вы думаете, что мне делать нечего, то ошибаетесь, Игорь Николаевич! Однако я готов откорректировать свой график… А у вас так вообще время обеда. И что же вам мешает пообедать именно в том кафе, которое я только что упоминал?

– Хорошо, – наконец-то позволил уломать себя Михайлов. – Через час, кафе «Елена».

– Вот и договорились! – обрадовался Доктор.

Убирая телефон, Игорь довольно улыбался – события разворачивались именно так, как и прогнозировалось…

Глава 8

1

Глеб стоял у входа в кинотеатр «Родина», на высоком крыльце. Как бы над улицей стоял, над разноцветным потоком автобусов и «легковушек», торопливо бегущих в каньоне «высоток». Чуть ссутулившись, сильные руки – глубоко в карманах брюк. Набычившись, исподлобья поглядывал сверху вниз на прохожих и редких посетителей этого местного очага культуры. Надо признать, что чувствовал он себя в эти затянувшиеся минуты ожидания крайне неуютно. Вроде как его помимо собственной воли сделали предметом выставочной экспозиции, поставили здесь, чтобы немного развлечь зевак. То ли клоун, то ли просто диковинка какая. Зверь, блин, невиданный. В этом зоопарке…

Сходство с зоопарком усиливало и то, что он кожей чувствовал на себе чей-то заинтересованный, изучающий взгляд со стороны. Но, разбрасывая, словно невзначай, короткие и незаметные, подобно молнии, быстрые взгляды по сторонам, наблюдателя так и не смог вычислить. И ведь народа вроде как немного – рабочий день… А вот сумел этот неизвестный затеряться, укрыться на почти что пустой улице. И от этого ощущение собственной незащищенности, неуверенности только усиливалось.

Так продолжалось минут двадцать. Почему-то у Глеба складывалось такое впечатление, что его не столько опознают, сколько проверяют на выдержку, на умение держать себя в руках. И когда отведенное неизвестными наблюдателями на проверку время закончилось, то…

Глеб узнал этого человека сразу. Не в лицо – раньше они никогда с этим парнем лет тридцати не виделись. И каких-то там многозначительных, красноречивых взглядов в сторону Кожухова он не бросал. Просто по тому, как он уверенно и целеустремленно рассекал редкий ручеек прохожих, как двигался, как держал голову и спину, Глеб сразу решил – это он. Может быть, и не тот, кто ему нужен, но тот, кто должен был выйти на эту встречу.

И еще одно… Наблюдатель по-прежнему оставался в тени, не засвечивал свою личность, успешно маскируясь на улице, сумев стать неотъемлемой и не бросающейся в глаза ее частью. Глеб все так же чувствовал его настойчивый взгляд.

– Привет… – негромко бросил тот, кого Глеб для себя определил как контактера, поравнявшись с Кожуховым.

– Привет… – в той же тональности ответил бандит.

Он не пытался заглянуть в глаза, не старался запомнить лицо – в этом не было нужды. Вряд ли они встретятся второй раз.

– Ты звонил? – спросил контактер, глядя куда-то в сторону.

– Ну, – угрюмо откликнулся Кожухов.

– Через час, в кафе «Садко», у речного порта, – сообщил парень. – Скажешь там, что тебе назначена встреча.

И, больше не произнеся ни единого слова, развернулся и направился куда-то в сторону.

Глеб не пытался его остановить. Все равно ничего дополнительно не скажет. Либо не велели, либо просто не знает. В банде, как и в армии – каждый солдат должен знать свой маневр. Тактика же и стратегия уже лежат на широких плечах с большими погонами. Ну, или украшенных синими воровскими звездами…

До речного порта Глеб прошелся пешком – благо недалеко. Шел не спеша, вид имея расслабленный и беззаботный, демонстративно обращая внимание на местные достопримечательности и попадавшихся навстречу симпатичных девчонок. Остановившись возле киоска, приобрел порцию мороженого. Пока рассчитывался с продавщицей, из-под локтя огляделся по сторонам. Но только тот, кто его вел от самого кинотеатра, чей взгляд он постоянно ощущал, вновь сумел остаться незамеченным. И приходилось признать, что работают ребятишки толково, профессионально…

У короткой лестницы в полуподвал, где и обосновалось кафе, топтался перекормленный мордоворот-вышибала. Точнее, Глеб поначалу и не знал вовсе, что этот переросток, топтавшийся у начала лестницы, именно вышибала, а понял это уже тогда, когда, пытаясь сделать шаг на ступени, наткнулся грудью на вытянутую в виде шлагбаума толстую длань.

– Туда нельзя! – важно заявил толстяк. И добавил многозначительно: – Спецобслуживание…

Кожухов не сомневался, что сделает его, что называется, одной левой. Тот даже и понять не успеет, что же с ним произошло… Вот только ни к чему это сейчас. И, смирив гордыню, отступил на шаг – неприятно ему было пусть даже и мимолетное прикосновение чужой руки. После чего, кивнув на дверь подвальчика, сказал негромко:

– Меня там ждут. Мне назначена встреча.

Вышибала недоверчиво смерил Глеба взглядом и, посторонившись, пробормотал:

– Ну, если так… Извините… – После чего широко и плавно, как в русских танцах, повел рукой в сторону двери: – Проходите.

Из всего этого спектакля Глеб уяснил себе только одно – это кафе не являлось резиденцией, своего рода штабом нужного ему человека. Арендовали на несколько часов именно для встречи с ним. Не стали светить его в привычных местах – там, где всенепременно окажутся чужие глаза и уши. Значит, он не ошибся в своих предположениях…

В небольшом уютном зале сидели две пары. Первая – сразу при входе, лицом к двери. Два мужика, рядышком. Перед ними, на столе, высокие стаканы и запотевшая бутылка минералки. Глаза – жесткие, колючие, требовательные. Не считали нужным скрывать, что работают. Оберегают тело того, кого в этом зале еще нет, но кто непременно появится в нужное время.

Вторая пара бодигардов обосновалась в дальнем углу. Сидели лицом друг к другу. Один контролировал зал и заднюю дверь, ведущую куда-то в темные глубины кафе, второй – барную стойку, за которой был еще один, дополнительный выход.