Когда страсть разгорается вновь - Оливия Гейтс

Изабеллу захлестнуло желание броситься к Ричарду, обнять его и разделить с ним беспомощность тех лет. Но Ричарду было неведомо сострадание, он не умел ни давать, ни принимать его.

– Первый год в Организации стал более или менее сносным благодаря одному парню на два года моложе меня. Его звали Фантомом и считали будущей шпионской звездой. А потом Бертон заметил нашу дружбу, которую, как нам казалось, мы умело скрывали. Он следил за нами и подслушал, как Фантом признался, что разрабатывает план побега. Бертон сказал, что, донеся на него, я займу более высокое положение в Организации и стану получать гораздо больше. Сам он якобы не мог сообщить о плане Фантома, поскольку пришлось бы рассказать, как он узнал об этом. Меня наказали бы за то, что я утаил планы друга, понизили бы в должности или и того хуже, тогда как Бертон хотел, чтобы мое жалованье уже составляло шестизначную сумму. Он поставил меня перед выбором: Фантом… или моя семья.

Изабелла с трудом сдерживала слезы. А она-то всегда считала, что Ричард сделан из стали, что он никогда не чувствовал любви или страха за других…

– Я знал, что Фантома, которого так высоко ценили, накажут, подвергнут пыткам, но не убьют. Моя семья такой ценности не представляла. И их было трое. Бертон мог навредить кому-то одному или даже убить его, чтобы я ходил по струнке остаток своей жизни. Поэтому я донес на Фантома. Я позволил ему думать, что сделал это ради улучшения своего положения в Организации, так что он открыто возненавидел меня, что только способствовало укреплению моего имиджа хладнокровного отморозка. Тогда я выложился по полной, доказывая, что я лучший из всех, кто когда-либо у них был. Я вел себя так жестоко, как ты даже не можешь себе представить, по числу жертв я мог соперничать со всеми остальными агентами, вместе взятыми, а мой ежемесячный доход уже измерялся восьмизначной цифрой, причем значительная его часть уходила Бертону. Я надеялся утопить его в таком количестве денег, о котором он и мечтать не мог, чтобы он отпустил моих родных или, по крайней мере, обращался с ними лучше, пока я их не вызволю. Но все только усложнилось, когда меня назначили куратором еще одного ребенка – парня по прозвищу Счет, который очень напоминал мне Роберта. Я не мог бросить ни его, ни Фантома. Но мне наконец-то удалось добиться достаточной самостоятельности, чтобы разыскать своих родных. Я нашел их в Шотландии… Увы, слишком поздно. Мне удалось воссоздать произошедшее по обрывкам информации. Мать пыталась бежать с моими братом и сестрой. Бертон погнался за ними, она потеряла контроль над машиной и врезалась в гору.

Изабелла уже не могла бороться со слезами, которые струились по щекам.

Будто не замечая этого, Ричард продолжал перечислять несусветные преступления Бертона:

– Как я узнал, Бертон не потрудился помочь или хотя бы сообщить об аварии. Он просто уехал, ведь для него они уже были отработанным материалом. Мать и брат умерли сразу. Выжила только Роуз. Я нашел ее в сиротском приюте и устроил так, что ее усыновила добрая и обеспеченная пара, которая собиралась иммигрировать в Штаты. С тех пор я внимательно слежу за Роуз. Я никогда даже не думал сообщать ей, что я жив. А сегодня… не могу поверить, что она вспомнила меня. – Помрачнев еще больше, Ричард пронзил Изабеллу взглядом. – О чем вы говорили после того, как я ушел?

Она нервно глотнула:

– Ни о чем. Я притворилась, будто мама звонит по какому-то неотложному делу, и выбежала.

Он лишь кратко кивнул в ответ:

– Для нее лучше и впредь не знать о моем существовании.

Изабелла не могла оспаривать его вердикт. Жизнь Роуз была воплощением стабильности, и уничтожать ее мир не стоило. Хотя… Изабелла вспомнила, как тепло Ричард общался с ее домочадцами…

Нет. Это был единичный случай. Ричард не хотел, чтобы кто-то постоянно присутствовал в его жизни. Даже его давно потерянная сестра.

А он между тем продолжил рассказ:

– Прошло еще несколько лет, прежде чем я смог претворить свой план спасения в жизнь, обеспечив бегство Счета, Фантома и их людей. Я последовал за ними, но они решили убить меня.

Изабелла чуть не задохнулась, кровь застыла в ее жилах. Фантом неверно понимал ситуацию, считая Ричарда безжалостным врагом, угрозой их свободе и жизням. Как думала и она сама какой-то час назад.

– Ты наконец-то рассказал ему правду?

Он пожал плечами:

– В этом не было ни малейшего смысла. Я ведь сам сделал все, чтобы они считали меня виновным, ненавидели. И не важно, почему я совершил все это.

– Разумеется, важно. Всегда важно знать почему!

Он покачал головой:

– Я в это не верю. Я совершил свою долю злодеяний – и не оправдываю себя за них.

Он никогда бы не подумал просить за них прощения.

– Если ты не сослался на смягчающие вину обстоятельства, чтобы заставить их передумать, как же тебе это удалось?

– Я сказал им, что в их же интересах отступить, поскольку именно они не выживут в этой стычке.

Она фыркнула:

– Держу пари, ты даже не преувеличил.

Он удостоил ее тем взглядом, которым бог пронзил бы смертного, осмелившегося спросить, может ли он поразить его молнией.

– Я никогда не преувеличиваю. Они – невероятные бойцы, но их таланты заключаются в умственных способностях, умелом использовании знаний и всяческих ухищрениях. Мое виртуозное мастерство – работа на результат.

– У тебя и самого неплохо с умственными способностями и ухищрениями, – пробормотала Изабелла, вспоминая, с какой легкостью он окрутил ее вокруг пальца. И вдруг ей в голову пришла ужасная мысль. – Но раз ты выжил и не получил ни царапины, это означает…

Он выгнул бровь:

– Ты думаешь, я много лет планировал бы, как помочь им бежать, только для того, чтобы убить их, как только они немного разнервничались?

Изабелла с облегчением выдохнула:

– Но как же тогда обе стороны в итоге остались живы?

– Я просто изложил факты. К счастью, прежде, чем мне пришлось для пущей убедительности перейти к серьезным действиям, Счет встал между нами, и они отступили, только ради него. Я по-прежнему позволяю им думать так, как нравится. Я не собирался становиться их другом, меня интересовала возможность создать с ними бизнес.

– Выходит, все твои партнеры по корпорации «Черный замок» – сбежавшие из Организации.

Это объясняло все. Эти люди были невероятного масштаба личностями, их выковали в том же аду, что и Ричарда.

Он кивнул:

– Как только я убедился, что они в безопасности и наш план по уничтожению Организации претворяется в жизнь, я смог наконец-то отомстить Бертону. Остальное ты знаешь.

Чем больше все, что рассказывал Ричард, доходило до сознания Изабеллы, тем в больший ужас она приходила. По разумению Ричарда, ее должна была напугать информация о том, что он был главным палачом в такой зловещей организации. Но по-настоящему мучило Изабеллу осознание того, насколько кошмарнее было его существование по сравнению с ее жизнью. И то, что у него было безусловное оправдание всему, что он совершил.