Фригорист - Иван Беляев

Почувствовав странную тяжесть, точно на нее кто-то лег, Галина сперва было метнулась, лягнула пустоту, которая, тем не менее обладала плотностью человеческого тела, но, ощутив в глубине своего лона приближающуюся волну наслаждения, замерла, крутя задом и тихо постанывая.

– Витали-и-к, – протянула она, ерзая под Сергеем с закрытыми глазами, широко раскинув руки.

Она не знала, спит или бодрствует – так хорошо ей было. Не увидев над собой лица Виталика, она хотела было приподняться, но неумолимая сила придавила ее к кровати. Это Стрелков уложил ее для вящего удобства обоих. Она покорилась, удивление растаяло как дым, и она отдалась на волю искушения. Достигнув высшей точки, соитие подарило ей дикое наслаждение. Стрелков стонал с беззвучно открытым ртом. Не давая жене опомниться, он быстро поднялся и стал застегивать брюки. Ничего не понимающая Галина села в постели и, сунув руку в свою клокочущую топку, закричала. У нее было такое ощущение, что по руке струится влага, но она ничего не видела. Виталика не было – она не могла поверить своим глазам. Он что, появился и снова исчез? Он прибежал позже, услышав ее крик. Галина быстро справилась со своим волнением и сделала невинное лицо. Виталик многозначительно посмотрел на любовницу и покачал головой.

– Это все твое неумение строить отношения, – укоризненно усмехнулся он, – не можешь подождать, боишься, не доверяешь…

– Чушь, – улыбнулась Галина, пойдем, – она запахнула халат, встала и продефилировала в коридор. – Ты поесть приготовил? – с капризно-неприступным видом осведомилась она.

Виталик кивнул и побежал за ней. Он затормозил у туалета, потому что Галина вошла в кабину и заперлась. Тогда Виталик вернулся в гостиную. Стрелков прошел на кухню. При взгляде на тонко нарезанную ветчину, сыр и салат из помидоры он сглотнул слюну и, присев на диванчик, потянулся рукой к розовому мясному куску. Другой рукой он схватил бутылку белого вина, которая стояла тут же, с двумя фужерами и закусками, и принялся пить из горлышка холодную, кисловато-сладкую жидкость. Потом вернулся к еде, лихорадочно стал глотать куски ветчины и сыра, заедая салатом. На него вдруг напал такой отчаянный жор, что он, казалось, мог бы проглотить целого быка. Тут он услышал гул спускаемой из смывного бачка воды и, сделав еще несколько быстрых глотков, отошел к подоконнику. Из туалета вышла Галина и прямехнько направилась на кухню. Виталик, заслышав ее шаги, поспешил присоединиться к ней.

– Ну ты и сволочь, – с презрением сказала Галя, – глядя на жалкие кусочки сыра, ополовиненную тарелку с ветчиной и опорожненную на две трети бутылку вина, – что, меня не мог подождать?

Виталик растерянно таращился на остатки еды, не понимая что происходит.

– Я все приготовил… – качал он бестолково головой из стороны в сторону, – я не ел…

Потом он вдруг состроил хитрую гримасу и шаловливо скосил глаза на возмущенную Галину.

– Ты, наверное, меня разыграть хочешь, сама схавала, а передо мною комедию ломаешь! А, я угадал?

Он широко улыбался, как бы говоря, что прощает, но Галина не ответила на эту шутливую улыбку так, как он предполагал или хотел. Она встала руки в боки и, приблизив палец к виску, покрутила им, красноречиво показывая, что Виталик не в себе.

– Ну, признайся, – осторожно и как-то надрывно хихикнул Виталик – в этом смешке была мольба и робкая надежда, что он все же прав, но в нервной быстроте вылетевшего звука слышалось также трагическое недоумение – он сомневался, что Галина так долго сохраняла бы серьезный, даже сердитый вид, если бы она и вправду решила его разыграть.

– Это что, у тебя такая нынче манера шутить? – Галина бешено вращала глазами. – Ладно, черт с тобой, пошли купаться. Придется отложить «пикник». Радуйся, что у меня хорошее настроение.

Она смотрела на него все также недоверчиво, словно хотела пристыдить его, но в ее глазах уже не было холодной злобы, от которой у чувствительного Виталика забегали по спине мурашки. Стрелков беззвучно хохотал. Ему второй раз улыбнулось сегодня счастье опередить Виталика. Было в этой радости что-то по-детски наивное, что-то убогое, с намеком на мелочное злопыхательство, но и самому Сергею от шалостей Виталика и жены было не сладко.

И вот любовники залезли в ванну, наполненную пахнущей клубникой пеной.

– Горячая, – попробовала ногой Галина – она стояла в ванне обнаженная, в то время, как Виталик сидел и с плотоядной улыбкой наблюдал за любовницей.

– Нужно привыкнуть, в холодной воде тело не расслабляется… – назидательно сказал он.

– Сделай похолоднее, – капризно попросила Галина.

Виталик вздохнул и включил холодную воду. Стрелков отвернул кран с горячей водой, так что через пару минут от воды в ванной шел пар. Галина заголосила и неуклюже вылезла из ванной. Виталик тоже стало жарко, он протянул палец, чтобы попробовать воду, льющуюся из крана и, тряхнув рукой, закрыл вентиль с горячей водой.

– Ничего не понимаю, – растерянно пробормотал он, – я же холодную открыл!

– У тебя в квартире барабашки, – усмехнулась Галина, – пойду-ка я лучше домой.

– У нас же есть еще время! – скуксился Виталик. – Сейчас…

Он открыл пробку, чтобы спустить воду и на полную катушку включил холодную воду. Потом прижался к Галине. В этот момент Стрелков, испытывающий глупую детскую радость от сознания того, что овладел женой раньше любовника, больно ущипнул ее за грудь. Галина взвизгнула, отталкивая от себя Виталика. Тот налетел тощей задницей на край ванной, отчего дико взвыл.

– Ты чего пихаешься? – вытаращился он на Галину.

– Кретин! Чтоб тебя… – с этими словами Галина, гордо подняв голову, покинула банное помещение.

Она быстро прошла в зал, где на кресле была разбросана ее одежда, и стала торопливо одеваться. У нее на глазах выступили слезы, лицо полыхало румянцем.

– Сволочь! Я тебе не девка какая-нибудь, – закричала она на всю квартиру, – и не студентка зачуханная! Может, ты белены объелся или вообразил себя невесть кем… только мне все равно, я такого отношения к себе не потерплю!

– Галя, – взмолился прибежавший на шум Виталик, – я не знаю, что происходит, – он бешено вращал глазами, – я сам ничего не понимаю… У меня такое чувство, что мы не одни…

Он подошел к Галине, приложив палец к губам и таинственно сверкая глазами. Она засмеялась.

– У тебя совсем крыша поехала!

– Так ты ж сама о барабашках говорила! – с упреком посмотрел он на любовницу.

– Говорила, – передразнила его Галина, сев на стул и натягивая легинсы, – Сережка себе такого никогда не позволял!