Дух волков - Дороти Херст

Отдельными кипами были сложены оленьи кожи и лосиные шкуры. Эти кипы достигали высоты двух поставленных друг на друга волков. Дома были здесь раза в два выше, чем хижины в других человеческих поселениях. Основания этих домов, как обычно, сложили из камня, как и в деревне Тали, но сами строения были сплетены из ветвей и шкур. Имелись здесь и целые горы обработанных камней и заостренных костей – их люди использовали на охоте или резали и сшивали с их помощью звериные шкуры. А как же сильно здесь пахло людьми! Никогда не думала, что их может быть столько…

Ралзун провел нас с Аззуеном по боковым полянкам, примыкавшим к большой центральной поляне. Ралзун настоял на том, чтобы нас было только двое, чтобы не напугать жителей стойбища. Но люди не казались мне слишком испуганными. Пока мы шли, они то и дело окружали нас. Они нам не угрожали и держались на почтительном расстоянии, но меня не покидало неприятное ощущение преследования, и я старалась держаться ближе к Аззуену. Тлитоо сначала летел над нами, а потом приземлился и пошел рядом по земле.

Ралзун жестом остановил нас на расстоянии шести волчьих корпусов от большого плоского камня, на котором стояла группа людей. Среди них были старейшина Хесми и неприятный Инимин. Все эти люди внимательно смотрели на нас. Волки посчитали бы такое разглядывание сигналом к атаке, но люди не знали волчьих обычаев.

– Ждите здесь, пока я не позову вас, – сказал нам Ралзун и поспешил к камню. Мимо нас пробежала стайка маленьких человеческих детенышей. Их было, наверное, человек восемь. Все они казались моложе Миклана. За этими детенышами бежали другие – еще меньше. Они кричали такими высокими пронзительными голосами, что у меня заболели уши. Я заметила, что один детеныш – или ребенок, как называют своих потомков люди, – бежал отдельно ото всех, а когда он пытался присоединиться к остальным, его отталкивали и прогоняли прочь.

– Как они ухитряются прокормить весь этот молодняк? – прошептал Аззуен, окидывая взглядом поляну, на которой толпилось все больше и больше людей. – Как находят столько питательных растений? Они же объедают леса почище оленей.

– Они думают, что могут покорить все леса до последнего кустика, – прокаркал Тлитоо. – Вместо диких растений они насадят растения съедобные. Люди хотят убить всех зверей, которые охотятся за той же добычей, что и они.

Такие мысли в корне противоречили самому понятию о Равновесии. Мы убивали лис и гиен, которые пытались украсть нашу законную добычу, но нам даже не приходило в голову убивать их за то, что когда-нибудь они смогут на нее посягнуть. Волка, который бы так поступил, сочли бы безумным и изгнали из стаи.

Люди, как волки, большую часть своей жизни следуют за дичью, на которую охотятся. Но они, кроме того, съедают пищу, которой питается их добыча. Поэтому людям приходится время от времени менять места своего обитания. Но так было лишь до недавнего времени. К тому моменту, как родилась я, люди стали дольше задерживаться на одном месте, строили большие стойбища и постепенно уничтожали природу вокруг себя, убивая намного больше дичи, чем им требовалось для пропитания. Но я пока не видела этого своими глазами.

Ралзун махнул рукой, подзывая нас. Окружающие люди расступились, и мы подошли к старику и людям на высоком плоском камне. Я была очень благодарна Ралзуну; перед камнем мне стало легче дышать. Увидев рядом с ним Тали и Брелана, я, забыв обо всем, бросилась к девушке, которая, присев, погладила меня по голове. Аззуен, бежавший следом, бросился к Брелану. Опомнившись, я похолодела: вдруг людям не понравится, что мы так бесцеремонно вторглись на их личную территорию? Но тут послышался смех, а подняв голову, я увидела, как улыбается Хесми.

– Они очень дружелюбны, – заметила старейшина Тали, и я завиляла хвостом. Хесми обратилась к Ралзуну:

– Они пришли за этой девушкой из Еловой Долины?

– Да, оттуда, – подтвердил Ралзун.

Люди на камне стали тихо переговариваться друг с другом. Они говорили так быстро, что я улавливала лишь отдельные слова, но смысл сказанного ускользал от меня. Старейшина Хесми подняла руки над головой, и наступила тишина. Потом она заговорила – размеренно, словно исполняя ритуал.

– Мы согласились на том, что во время праздника Равноденствия мы выберем того, кто будет нашим следующим крианом, – звучный голос гремел над поляной. – Ралзун привел к нам Тали, внучку Ниали, которая хорошо послужила нам в прошлом, – старейшина протянула руку в сторону Тали. – Считаешь ли ты, что мы и впредь должны придерживаться наших древних обычаев? – спросила она девушку.

Ниали однажды сказала нам, что Тали потребуется одобрение совета старейшин для того, чтобы стать крианой. Это был ее шанс. Она взяла протянутую руку и взошла на камень. Возвышаясь над толпой, она обратилась к жителям деревни:

– Как моя бабушка до меня, как ее мать до нее и как все наши предки до них, я верю в то, что мы должны делить мир с другими созданиями природы. Да, мы должны защищать и кормить себя и сражаться за то, что принадлежит нам, но при этом не можем убивать всех зверей только потому, что они охотятся за той же дичью, что и мы. Мы не можем истребить все растения в лесу, чтобы заполучить больше земли. Как и моя бабушка, я верю, что криан должен предостерегать людей от гордыни, должен научить их не уничтожать окружающий мир, не брать слишком много и не убивать слишком часто.

Мне были знакомы эти слова. Бабушка Тали произнесла их много лун назад, когда я впервые встретилась с крианами и узнала, какую роль играют они в жизни людей. Мы с Тали подслушали эти слова, когда Ниали говорила с верховными волками Широкой Долины.

Тали между тем возвысила голос:

– Мы должны учиться у существ, которые делят с нами этот мир, учиться поддерживать Равновесие, чтобы мы и те, кто придет после нас, смогли жить в гармонии и согласии с миром.

Тали поклонилась Хесми и спрыгнула с камня. Ралзун одобрительно посмотрел на девушку.

Вперед выступил Инимин. Ворон предостерегающе захлопал крыльями.

– Берегись этого человека, волчица. Он будет притворяться приветливым и дружелюбным, но на самом деле поведет себя как коварная гиена. Крианы избегают это стойбище, потому что он настроил его жителей против них.

Инимин сладко улыбнулся собравшимся жителям. Если бы не предупреждение ворона, я бы не усомнилась в его искренности.

– Мы живем в опасном мире, – заговорил он. – Есть звери, которые живут только для того, чтобы убивать нас; есть звери, готовые похитить у нас пропитание, необходимое для выживания нас и наших детей. Единственный способ уцелеть в таких условиях – это овладеть окружающим нас миром, подчинить его себе. Более того, это наш священный долг. – Голос Инимина стал громче. – Когда-то мы были такими же зверьми, как и все остальные существа, охотились за добычей точно так же, как эти стоящие перед нами жестокие и звероподобные волки. – В этом месте я с трудом сдержалась, чтобы не зарычать. – Но теперь мы уже не похожи на всех остальных зверей. Мы избраны из всех живых существ и должны вести их за собой. Мы должны обуздать и приручить тех, кто дик, и устранить опасность, которой грозит нам земля. Зачем еще стали мы единственными созданиями, которые ходят на двух ногах, держатся прямо, используют орудия, разговаривают, мыслят и составляют планы?