Журнал «Вокруг Света» №11 за 1993 год - Вокруг Света

Он заставил меня повернуться. Чуть поодаль, прямо на против ваттметра, я увидел другой циферблат, размерами поменьше, он тоже вспыхивал одновременно с ваттметром. И тоже показывал мощность в мегаваттах.

— Этот указывает в мегаваттах мощность, преобразованную — по моей формуле — из психической энергии все наших подопечных. Сверяя их показания, я слежу за изменениями КПД. Сейчас они просто превосходные. Единственно, стрелка на одном из них отклонилась самую малость, даже незаметно. Так что потерь у нас почти не бывает.

Решив, наверное, что самое главное я уже увидел, Трувер дал понять, что экскурсия закончена и пора покинуть площадку. Но я попросил его ненадолго задержаться.

Мало-помалу оба ваттметра погасли, а в зарешеченных коридорах корпусов забрезжил свет. Этого-то я и ждал. За решетками вновь замаячили тени, и опять руки детей судорожно зашевелились в пустоте — некоторые были явно перевозбуждены и никак не могли заснуть. Я поднял глаза, туда, где стояла Аликс, и ждал, когда освещение станет наиболее ярким, чтобы лучше рассмотреть девочку. Она была единственной из тысячи, кого называли по имени. Быть может, именно поэтому она привлекала мое внимание.

На сей раз ее было видно гораздо лучше: девочка стояла все так же неподвижно, как бы слившись с решеткой. Я увидел бледное лицо, широко раскрытые глаза, напряженно, точно от нестерпимой боли, и вместе с тем решительно сжатые губы. Аликс не шевелила руками, как другие. Она сжимала в кулачках железные прутья, словно силясь их раздвинуть.

А бесконечный световой цикл шел своим чередом. Вскоре в корпусах опять стало темно. И снова тень Аликс растворилась в ночи, тогда как гигантский ваттметр засиял, подобно чудовищному глазу циклопа.

— Я вижу, тебя больше всего интересует Аликс, — заметил Трувер, проследивший за моим взглядом.— Ты прав. Она не похожа на остальных полтергейстеров. Она совсем другая. Поэтому я не жалею сил и даже прощаю ей маленькие шалости. Но, клянусь, скоро она станет у меня шелковой. Я укрощу ее норов. Укрощу! — повторил он, привычно потирая руки, отчего у меня защемило сердце.

Мы покинули площадку, и я последовал за профессором в помещение персонала, где нас уже ожидала Марта. Трувер выдал мне пижаму. Меня проводили в отдельную комнату, оставив наедине со своими мыслями.

Я с облегчением обнаружил, что стены в комнате звуконепроницаемые. Улегся в постель, но сон никак не шел ко мне. В конце концов я все же уснул, медленно погружаясь в мир ужасов и кошмаров.

Временами мне виделось, как вспыхивали глаза маленькой Аликс и дико округлялись до размеров огромного ваттметра, превращаясь затем в два гигантских циферблата. Потом, затаившись в углу, я следил за тремя руководителями ЭДФ, собравшимися на тайное заседание. Они сидели молча, и все трое потирали руки, как это любил делать Трувер.

А чуть позже меня стало засасывать в бездну математических расчетов некой пси-мощности с коэффициентом соответствия, который я вывожу греческими буквами. И тут я вступаю в горячий спор с профессором Трувером, доказывая, что причина больших потерь энергии в этих стонах, вздохах, вскриках и судорожных движениях рук. А профессор отвечает, что все это, мол, пустяки и приводит лишь к незначительному снижению КПД.

II

Утром мы завтракали с профессором вдвоем. Я еще раз убедился: все, что мне довелось увидеть вчера, происходило не во сне, а наяву. Психическая станция действительно существовала. Профессор попросил меня остаться на несколько дней. И я согласился.

Устранив мнимую неполадку в двигателе, я вернулся в деревню. Расплатившись по счету, отнес вещи в машину. Хозяину мое поведение показалось странным, и его мнение на мой счет резко изменилось к худшему. Я живо представил, как крестьяне, собравшись вечером в кабачке, примутся перемывать мне кости.

Подъехав к неприветливой ограде, я увидел у решетчатых ворот маленький красный автобус. Из него вышли мальчики, человек десять. Они построились в затылок друг другу, как школьники, и Трувер с доктором Мартой принялись их внимательно осматривать.

— Новая партия,— сказал мне профессор.— Теперь у нас полный комплект.

Я тоже изучающе оглядел ребятишек. Все они показались мне довольно маленькими. Самому старшему, на мой взгляд, было не больше четырнадцати лет.

— Значит, теперь ты забираешь их прямо из колыбели, — проговорил я почти шепотом — Смотри, вон тому, похоже, еще нет и двенадцати.

— Да, мы отбираем самых юных — конечно, при условии, если они уже достаточно развиты и имеют ярко выраженные способности к полтергейсту. Мы сможем их держать довольно долго.

Двое или трое ребятишек немного нервничали: они были еще слишком малы, а их оторвали от родителей и забросили в совершенно неведомый мир. Все они выглядели вполне нормальными, и я тщетно пытался разглядеть в них признаки невероятных способностей.

— Прекрасная партия,— подтвердил Трувер — Но один просто чудо, под стать Аликс. Я давно за ним наблюдаю. У меня на него целое досье.

— Досье?! — Я никак не мог привыкнуть к словечкам профессора.

— Ну, пожалуйста, биография, с полным перечислением его фокусов, а они впечатляют,— вдруг таинственно заговорил профессор.— Я обратил на него внимание, когда он был еще совсем дитя. В нем вся моя надежда. Но об этом пока рано говорить. Главное — то, что у нас теперь есть два чуда: он и Аликс. Когда он войдет в норму, я дам такую мощность!

— Покажи его,— тихонько попросил я.

Это был мальчуган лет тринадцати. Мне показалось, что в отличие от остальных он держится довольно смело.

— Ну, Марк,— обратился к нему Трувер,— ты доволен, что попал к нам? Мы постараемся, чтобы тебе не было скучно. Так что ничего не бойся.

— А я и не боюсь,— гордо возразил Марк.— Я хочу повидать Аликс. Мне сказали — она тоже тут.

— Повидаешь, когда немного пообвыкнешь, но только издали. Это все, что я пока могу тебе обещать. Согласно общим правилам мальчики у нас живут отдельно от девочек.

— Каким правилам?

Профессор нахмурился и уже более строго сказал:

— То есть законам. Ты пока еще мал, чтобы в это вникать.

— А почему вы все время говорите «пока»? Что это означает? Когда мне можно увидеться с ней и поговорить?

— А вот этого я тебе сказать не могу,— уклончиво ответил профессор.— Поживем — увидим. Если, разумеется, ты будешь беспрекословно следовать нашему распорядку.

Когда Трувер отвернулся, Марк пробубнил что-то вроде «я не люблю, когда мне тыкают». Он было собрался еще о чем-то спросить профессора, но Марта с помощником повели ребят за ограду и направились к зданию, стоявшему чуть поодаль. По поведению Марка я, к своему удовлетворению, понял, что этот мальчик еще покажет здешнему хозяину.

— Выходит, он знаком с Аликс? — удивился я.

— Знаком. Аликс — сирота, ее взяли к себе муж с женой из той же деревни, где жил Марк. Правда, она пробыла у них недолго — через несколько месяцев у нее начали проявляться способности к полтергейсту, и мы забрали девочку сюда, договорившись с приемными родителями. Какое-то время Аликс и Марк вместе играли. И, наверно, успели подружиться. Но Марк — это совсем другое. Способности к полтергейсту проявились у него лишь недавно. Они оба очень одаренные.

— Он отправится в корпус М прямо сегодня?

— Марк, как и остальные новички, сначала пройдет тщательное обследование у доктора Марты. Потом их отведут в изолятор.

— Изолятор?

Профессор, похоже, на мгновение смутился:

— Нужна предварительная обработка. На это обычно уходит два-три дня. А уж после мы включим их в цепь. Ближе к вечеру, если пожелаешь, мы сходим и осмотрим корпуса Д и М, ведь ты видел их только снаружи.

Я с готовностью согласился. Я был не прочь побыть один — привести в порядок разрозненные мысли и впечатления прошедшей ночи — до сих пор у меня на это просто не было времени. Я вернулся в отведенную мне комнату и принялся раскладывать свои нехитрые пожитки. Потом сел за стол и кратко записал все, что мне довелось увидеть и услышать. Я попробовал обобщить свои впечатления, но они казались мне настолько невероятными, что я решил излагать одни только факты, сухие и объективные.

— Если хочешь, можем начать с корпуса для девочек, — предложил Трувер.

Мы опять завтракали вдвоем. Марта была занята пополнением и попросила принести ей какой-нибудь сандвич в лабораторию. После обеда мы вышли с профессором во двор, виденный прошлой ночью с высоты смотровой площадки. Нам пришлось миновать несколько решетчатых дверей, и каждую из них профессор тщательно запирал за собой на ключ.

— А твои подопечные и вправду живут как в тюрьме, — укоризненно обронил я.

— Мы даем им погулять несколько часов в неделю в парке,— уклончиво ответил он.— Делаем все возможное. Разбиваем по группам — ведь они не должны общаться друг с другом.