Обретение нового мира - Геннадий Стройков

— Да, у меня есть рабочая гипотеза. Мы тут с Верой, если не возражаете, ночь посидим. Уж больно не терпится.

— Хорошо! Вы уже знаете, мы нашли скелет человека. Оставили там пост. Ребята романтики не наелись, пусть одни побудут. Густав, ты как?

— А как их снабжать планируешь?

О как, на меня возложили ответственность!

— Послезавтра туда уйдёт корабль. Повезёт всё необходимое. Кровь из носу, но нужны ёмкости под воду. Из расчёта три литра на человека в день. Это сорок литров. За завтра надо сделать. И на подмену двадцать. Остальное несущественно, хижина у нас запасная есть. Дров мы им пару кубометров закинем. Одно каноэ оставим. Кстати, нужно начать решать проблему с мореплаванием. Ещё месяц, и наше судно благополучно кончится. Сейчас есть предложение решить по опреснению воды. Какие будут предложения?

Руку подняла Рут.

— Я так поняла, у нас нет ничего вроде плёнки или стекла!

— Это так!

— А мы сможем изготовить две крышки, которые можно будет открывать и закрывать, и трубку.

Тут вмешалась Хельга.

— Легко!

— Тогда я нарисую. Это по металлу. Есть ещё элементы из глины. Они будут выглядеть примерно так.

Она начала чиркать веткой на земле.

Через час гончары поставили сушиться две одинаковые тарелки диаметром сантиметров шестьдесят и высотой порядка десяти. И занялись огромным горшком примерно такого же диаметра и высотой сантиметров сорок. В нём они вырезали отверстия: большое до половины сбоку у дна и несколько маленьких равномерно по периметру в середине по высоте.

Тем временем Хельга со товарищи, подобрав три заготовки, начали плющить их в два листа побольше и один поменьше. Из меньшего в итоге получилась трубка диаметром сантиметра три и длиной сантиметров тридцать. А из больших — две крышки конусом немного меньше диаметром, чем глиняные тарелки. Перед обжигом трубкой проделали дырку в дне одной из тарелок. Гончары на всякий случай сделали ещё пару комплектов.

Чеканщики продолжали стучать, благо сырья хватало. Причём старательно выглаживали и выстукивали, доводя поверхность до совершенства. Когда спросил, а не лучше ли оставить эти медные фляги немного помятыми, на потребительские качества это ведь не влияет. Был отправлен спать.

Шестое марта, вторник. Остров

Как позже Рут призналась, это не её идея. Есть в Италии мужичок, он и придумал. Но получилось классно. Потом, конечно, немного усовершенствовали.

Но и первое изделие через два часа, после того как его выставили на солнце, стало давать по стакану воды каждые полчаса. Только подливай солёную воду и сливай пресную. Вода нагревалась и испарялась в верхней тарелке, по трубке пар поступал в нижнюю часть, там конденсировался на крышке и далее стекал в тарелку. С одной заправки получалось около литра.

В жизни всегда есть место подвигу. Рут сразу аккуратно собирала всю золу в одно место, а сере в своё время обрадовалась очень. Теперь в прямом смысле этого слова, отойдя подальше от посёлка, химичила. Я сходил посмотреть, воняло ужасно, но обе медные крышки сверху стали чёрными. Нет, я в шоке. В наших условия сделать такое. Я так думаю, спутник мы запустим точно при моей жизни.

К вечеру на берегу стояли восемь абсолютно одинаковых пятилитровых кувшинов. Сбоку были приделаны аккуратные изогнутые ручки. Хельга потом сутки спала.

Зигфрид принёс и бросил в них по кусочку самородного серебра. Вот и проблема сохранности воды решена.

После ужина, убедившись в последний раз, что всё, что планировали, погружено и закреплено, ушёл к Хельге под бочок спать.

Седьмое марта, среда. Остров

Вот отчудили! Аж слезу прошибло! Когда мы начали выходить из бухты Ева, основной её ништяк по жизни — певица, достаёт из-за спины блестящую трубу и чего-то очень душевное и жалобное исполняет. Народ сразу по стойке смирно. Так и отбыли под эти звуки. Хельга косится.

— Твоя работа?!

— Общая инициатива моя. Ты же про музыкальные инструменты уже забодал.

— Класс. Э! Вопрос политический!

— Ни! Какой! Политики!

— Только гимн!

— Тебе надо, ты и сочиняй!

— Вот так! Да! Ну ладно! Вернёмся, я вам устрою демократию. Сбацаем оркестр и парад под музыку. А на трибуне я! Чёрт! Это куда меня понесло?

Хельга обиженно отвернулась. Обнял.

— Слушай, не обижайся. Вот представь, вечер, солнце заходит, мы стоим на берегу. Спускается флаг, и звучит эта мелодия. Здорово!

— Да неплохо всё это. Просто на слово «политика» аллергия.

— Хорошо, больше не буду.

Спорит с женщинами абсолютно бесполезное дело. Надо, как в дзюдо, сначала поддаться, а потом победить. Но в одном она права. Никаких политических игрищ. Кто не с нами, тому дрыном по лбу.

Пока дискуссировали, корабль начал огибать остров. Поплыли все старожилы. Как мальчики, так и девочки. Гребли двумя парами вёсел. Когда вышли на прямой курс, подняли парус и неторопливо двинулись вперёд.

Вчера некогда было.

— Курт, что там по покойному?

— Белый, лет тридцать, умер с месяц назад. Лежал удачно. Чуть ближе, волнами бы раскидало, дальше крабы не так аккуратно объели. Вернёмся, надо будет похоронить.

— Растёт у нас кладбище, уже третий будет.

— Ребята обещали и крест, и табличку.

— Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего. Быстро у нас события развиваются. Не скучно.

Французы усердно изображали управление кораблём. Остальные предались рыбалке. Хельга специально сплела тонкий, миллиметра три шнур, но Андерсена выдержал. На конце, как полагается, поводок и страшного вида крюк. И забросили снасть в синие море, и клюнула рыба. От рывка шнур лопнул. На этом рыбалка и закончилась. Как сказал Курт, надо сначала определиться, кто кого рыбачит.

За разговорами потихоньку дошли. Наши робинзоны прыгали на берегу, размахивая руками. Всё у них хорошо. Никто не приходил, и съесть их не пытались. На вопрос о купанье, честно глядя в глаза, сказали, всё по инструкции. Первым делом выгрузили вундервафлю. Опреснительную установку. Гончары ухитрились её покрыть глазурью. Вот самоделкой она точно не смотрелась. Собрали, налили морской воды. Объяснили принцип действия. Потом все занялись постройкой дома. Это вам не Россия. Вкопали четыре столба, прихватили верёвками поперечины. Навесили на стены циновки. На пол плетень. Ещё циновка, слой койры, и опять циновка. На крышу пальмовые листья. Хорошенько закрепить. Теперь веранда. Два традиционных гамака и кресла-качалки. На всё про всё, очень не торопясь, пять часов. У нас за это время только бы фундамент разметили. А здесь всё, можно жить. Сложили очаг. Поленницу дровишек. Вручили ракетницу. Курт заставил несколько раз зарядить и вхолостую выстрелить. На склоне вулкана нашли подходящую площадку. Там по возвращении поставим шалаш, и будет постоянно дежурить парочка, присматривать. Если что, на каноэ будем часа через два максимум.

Нет с ними, не соскучишься. В отсутствие СМИ и вообще информационного поля, сегодня вечером Вера угостила всех рассказом о вампирах. Очень проникновенно получилось. Чего я ещё про неё не знаю? Понимаю, что полная ерунда. Но когда решил отойти в сторонку по делам, пришлось сделать на собой некоторое усилие. И Хельга всю ночь проспала, вцепившись в меня.

.

Восьмое марта, четверг. Остров

Женский день. Бедняга Зигфрид. Вот кто у нас трудится, не покладая рук. Не только днём, но и ночь прихватывает. Эта неделя его здорово приплющила. Сначала ложки-вилки, а потом я вспомнил про всемирный женский день. Можно было, конечно, сачкануть, но Верка бы точно сдала. Ничего, в течение последующих трёх дней ему будет запрещено брать в руки инструмент, пусть отдыхает. Заработал. Все женщины, кроме Веры, сначала не могли понять, почему я их поздравляю. И их мужчины подарили им по простому обручальному колечку. Потом рёву было. Я, конечно, всё как всегда испортил. Рассказал, что на следующий год двадцать третьего февраля, и так далее.

По окончании торжественной части отплыли обратно. Девки причудили. Выгнали нас из-за вёсел и под песни гребли до самого острова. Типа, основной праздник ещё впереди, и наши силы им ещё пригодятся. Быстро фишку просекли.

По прибытии от лица администрации поздравил остальных. Объявил внеочередное собрание. Жить у воды, и фактически не иметь флота. И никаких ссылок на то, что мы недавно приехавши.

Никаких возражений, вроде сегодня праздник. Дал слово Урсуле и Гансу. На земле у обоих были фирмы по производству малотоннажных судов. Технологии использовали всякие, в том числе и изготовление из дерева. Они предлагали или что-то полинезийское, или джонку. Жан и Мари были сторонники катамарана. Джон вообще предлагал построить большую шлюпку и не заморачиваться.

Бремя принятия решения. Ладно, давай по порядку. Для всех проектов нужны доски. А значит, пилы для распускания брёвен по типу «дружбы-два». Чем крепить? Медный крепёж пойдёт. Теперь самое сложное это, как я понял, джонка. Но у неё полноценные каюты.