Сложно, но выполнимо (СИ) - "Katherine Cavallier"

От его заботы в груди снова вспыхнуло тепло, согревающее душу, так что у Гермионы не было причин не соглашаться. Кроме той, что липкость между ног так и намекала, что стоило остаться наедине чуть подольше.

*

— Тебе стоило прийти ко мне, — она уже звучала устало, её голос был почти хриплым от того, как долго она ругалась в соседней комнате с бывшим мужем.

Слушать всё это для Малфоя было почти невыносимо без желания заехать Уизли по носу. Но он дал обещание следить за Рози и не лезть в разборки, поэтому именно это он и делал — с серьёзным видом рассказывал дочери его девушки какие страны как назывались на глобусе в гостиной. Безусловно, она забудет всё на утро, но это было даже забавно.

— Да с какой стати, Гермиона?! Это НАША дочь! Я не могу рисковать её жизнью.

— Я Министр магии, Рональд! — снова вскричала Гермиона из кабинета. Рози тут же сжалась в руках у Драко, услышав повышенные тона матери. — Я имею все силы страны, чтобы защитить своего ребенка. Своим поступком ты её не защитил, а подверг большей опасности.

Дальше Малфой уже не слушал, подхватывая глобус и прижимая младшую Уизли-Грейнджер к себе, чтобы унести подальше от этой ругани. И себя заодно, потому что ему всё ещё очень сильно хотелось ворваться внутрь и высказать абсолютно всё, что он думает о члене этого семейства, у которого не хватило мозгов поступить умнее.

— Дядя Драко, — позвала его Розали, поднимая голову.

Её крохотные ручки обхватывали его шею, и это было ни с чем не сравнимое чувство. Малфой никогда не думал, что захочет детей, но то, что он испытывал сейчас, держа девочку в своих руках, не стояло рядом ни с каким из предыдущих опытов. Возможно, ему придётся задуматься над своими прежними убеждениями и их правильностью.

Но глубоко внутри его всё равно передергивало от прозвища «Дядя Драко».

— Да, солнышко? — тут же отозвался он, чуть отстраняясь и опуская взгляд.

— Почему мама с папой ругаются? — она выглядела расстроенной из-за ссоры родителей, и он чертовски хорошо её понимал.

— Потому что твой папа поступил не очень правильно, не посоветовавшись с мамой. И она этим очень недовольна, — постарался объяснить Малфой так, чтобы случайно не употребить слово «мудак» или «ублюдок» при ребёнке.

Он поднялся с ней и дурацким глобусом в комнату, где её родителей уже не было слышно.

— Но они ведь помирятся?

Хотелось бы ему сказать: «Нет, я украду твою маму навсегда, а твоего отца вышлют из страны»… Малфой был таким жутким собственником, что даже дочь Грейнджер ему хотелось оградить от такого идиота, как Уизли. По понятным причинам. Но, увы, благородства и сострадания в нём было чуточку больше. Особенно по отношению к этой принцессе, похожей на Гермиону как две капли воды. Поэтому, усаживая её на диван, он погладил девочку по волосам и улыбнулся.

— Обязательно. Просто твоему папе придётся извиниться и признать, что мама права. Если он хочет, чтобы всё наладилось.

— Почему обязательно ему? — она невинно хлопнула глазами, совсем как мама, совершенно не понимая, почему Уизли должен извиняться первым.

— Потому что просить прощения должен тот, кто виноват. Это правило, Рози, — Драко присел на корточках у её ног, улыбаясь. — Я хочу, чтобы ты его запомнила, хорошо? Только так можно закончить ссору — извинениями. Но если ты будешь извиняться за то, чего не делала, это ни к чему не приведёт.

— Пока ты не отзовёшь свой иск, тебе в этом доме делать нечего! — послышался голос Гермионы за дверью, она снова кричала в такт шагам Уизли за ней по лестнице. — А рядом с моей дочерью уж тем более.

— Она и моя дочь тоже!

— И мне искренне жаль, что в суде всё ещё лежит иск, что твоя бывшая жена бьёт твою дочь, а всё, что можешь ты, это качать мне здесь права и пожимать плечами. Сильный властный бывший помощник главного аврора Рон Уизли ничего, кроме как ругани, сделать и не может, — выплюнула Грейнджер, останавливаясь наконец.

Но стук каблука по деревянному полу Драко всё ещё мог слышать. Так она делала, когда была слишком раздражена поведением кого-либо.

— Я сделал всё, чтобы защитить вас обеих. Почему тебе обязательно быть такой сукой?! — вскричал Уизли.

И вот тогда Малфой не выдержал, поднимаясь с места и выходя из комнаты, шепча Рози короткое «сейчас вернусь, принцесса», затем закрывая за собой дверь и колдуя заклинание. Он боролся с искренним желанием прижать Рона к стене, подходя к Гермионе.

— Ну-ка повтори, Уизли, — переходя на змеиный шёпот, смешанный с ядовитой угрозой, приказал он.

— Пошёл вон, Малфой. Тебя сюда никто не звал!

— О, правда? А я думаю, что всё совсем не так, — он сорвался, убирая со своего предплечья руку Гермионы, когда та попыталась прекратить назревающую драку, и схватил её бывшего мужа за пиджак, толкая к стене. — Ты думаешь, что можешь так просто приходить сюда и называть мою девушку сукой? После того, как выставил её садисткой на весь мир? — Драко едва оторвал Рона от стены, а затем припечатал снова, приближаясь к его лицу.

Уизли оттолкнул его от себя, тут же делая шаг вперёд.

— Таковы были условия!

— Условие было «не принимать важные решения в одиночку», — тут же встряла Гермиона, загораживая собой Малфоя. Она ткнула пальцем Рону в грудь, злясь уже по-настоящему. На них обоих, на самом деле, но на Уизли намного больше. — Ты нарушил его. Ты подставил меня. И даже не подумал, чтобы сказать банальное «прости». Заявился сюда, крича, едва порог переступил.

— Ты хочешь, чтобы я нормально реагировал на то, что этот, — он мотнул головой на Драко, который уже подался вперёд, но был остановлен Грейнджер, — несёт мою дочь на руках и заходит в твой дом? Тебе совсем мозги на работе отбили?

— Пока ты на весь мир пиздел, что она бьёт своего ребенка, я был здесь, Уизли. Слушал, как она плачет, контролировал прессу и помогал разгребать то дерьмо, что ты заварил!

— Да пошёл ты к черту, Малфой! — прорычал Рон, натыкаясь на вытянутые руки Гермионы, едва снова попытался подойти.

Она понизила свой тон, холодно приказывая, как делала это всего пару часов назад Харрису. Так, что кровь стыла в жилах, потому что Грейнджер в сдерживаемом гневе куда страшнее, чем любая другая.

— Тебе было сказано уже дважды. Пока иск лежит в суде, а общественность не в курсе, что тебе угрожали, ты не имеешь никакого права переступать порог этого дома. И подходить за километр к Розали.

Рон смерил её взглядом не дольше минуты, но, когда понял, что Грейнджер непреклонна, дёрнул вниз пиджак, последний раз посмотрел на Малфоя за спиной у девушки, и направился вниз по лестнице.

И только когда входная дверь наконец хлопнула, Драко услышал, как тяжело выдохнула Гермиона. Он обвил её талию своими руками, прижимая к груди, зарылся носом в волосы.

— Я так тобой горжусь, знаешь?

Она прикрыла глаза, улыбнулась, надеясь не расплакаться на месте. Накрыв его ладони своими, она откинулась назад на плечо Малфоя.

— Я ничего не сделала.

— Будешь обесценивать свои старания, — он чуть откинул носом в сторону пару прядей, чтобы аккуратно прикусить кожу на шее у Гермионы, — и я найду способ доказать тебе, что ты неправа.

— Перестань мне угрожать, — тут же усмехнулась она, делая шаг от него, чтобы вернуться в к Рози, которая уже сгорала от нетерпения в своей комнате, оторванная во всех смыслах от всех событий.

Ей ужасно нужно было обнять свою дочь и просто ещё раз напомнить ей, что она её любит. Какой бы ужас ни творился вокруг.

Собственно, так Гермиона и поступила.

А Драко остался тем вечером у них, слушая до глубокой ночи сказку о том, как одна сильная девочка победила всех монстров под кроватью, потому что была смелой и никогда не сдавалась.

*

Она была в его рубашке, закрывающей бедра и так идеально сидящей на её фигуре. Готовила что-то столь банальное для утра субботы, как блинчики, наполняя всю комнату ароматом шоколада и выпечки. Он сидел за столом, читая утреннюю газету, а Розали наслаждалась крепким сном до обеда в постели.