Жажда мести - Владимир Никонорович Мирнев

Его милая сестренка, добрая душа, еще совсем ребенок, а уже в окружении парней чувствовала себя далеко не стесненной. Волгин привстал и обнял сестру за плечи.

— Прошу тебя, поступай в университет, а то провалишь в медицинский, тут не хуже, а лучше, — попросил он жалобным голосом. — Я помогу тебе.

— Хорошо, — согласилась она сразу, как будто об этом думала.

— Слушай, Володь, у твоей сестры все признаки отличного женского характера, — Борис внимательно посмотрел на Волгина.

— Нет, — возразила она, — учеба важнее всего на свете.

Оба парня снисходительно рассмеялись, обмениваясь выразительными взглядами.

Через полчаса Борис снова выскользнул в коридор и отправился легкими бесшумными шагами к заветной двери. Он вновь постучал и прислушался, прислонившись левым ухом к двери, подергал ручку, осмотрелся. Кто-то за дверью хоронился. Нарочито тяжело ступая, показывая, что он уходит от двери, направился прочь, а сам бесшумно, на цыпочках вернулся обратно. Дверь осторожно отворилась, и из нее выглянула Алла. Борис от неожиданности рот раскрыл. Он вернулся и ухватился за дверь, боясь, что она закроет перед самым его носом. Коварство Аллы объяснялось просто: у нее находился парень.

— Что ты тут делаешь? — поинтересовался у парня Борис, своим презрительным взглядом окидывая его всего, еще не успевшего одеться. Он был в ярости не от увиденного, не от пошлости и банальности ситуации, а оттого, что хотел увидеть Аллу, ради нее и приехал.

— Общежитие, кажется, не для того, чтобы здесь процветал разврат! Я приказываю тебе, наглец, немедленно покинуть помещение, а тебя выписываю! — Борис громко говорил и парень стал волноваться, думая, что Борис — не кто иной, как комендант общежития. Встав в позу, вытянув руку к двери, он смотрел на торопливо одевавшегося парня до тех пор, пока тот не выметнулся из комнаты.

Аллочка затворила дверь и сначала присела, потом привстала под его гневным взглядом.

— Ты что тут делала? — спросил он властным тоном.

— Я? Ничего не делала, я только… он мой знакомый, мы пришли, мы тут посидели, а потом он собрался, этот Левка, уходить, а тут вы появились, — проговорила она дрожащим голосом.

— А почему он был раздетым? С какого он этажа? Негодяй! Чтобы даже духу здесь не было! — Борис ходил торопливо по маленькой комнате и очень волновался. — Нет, я был лучшего о тебе мнения.

— Мы ничего не делали, — произнесла тоненько она.

— Вы просто отдыхали, мужик и баба легли, чтобы полежать и слегка вздремнуть? Я тебе говорил, что приду, и вот пришел, а ты что делаешь?

— Я не виновата, — проговорила она.

— А кто виноват?

— Ничего такого не было, — опять вставила она.

— Представим, что ничего такого не было, представим, но что тогда было? — Его голос стал мягче, хотя сохранял гневливые нотки. — Не успел я уйти, как тут черт знает что творится за закрытыми дверями!

— Я вас ждала, — сказала она тем же тихим голоском.

— Она меня ждала! Кто он?

— Он тут живет, он просто зашел, — сказала она.

— В какой комнате? Я сейчас скажу, чтобы его выписали за разврат! Немедленно! Посмотри, у тебя из-под юбки комбинашка выглядывает! Убери! Помятая кофта. Понимаешь, что я с тобой сделаю.

Она молча и жалостливо кивнула. Он сел на кровать и притянул ее к себе.

— Зачем ты это сделала? Я думал, мы поедем в Крым! Ласковое море, морской бриз, кипарисы, лучший в мире крымский виноград, и мы с тобой. Зачем?

— У нас ничего не случилось, — шепотом произнесла она, и он неожиданно почувствовал, открывая для себя, какая она податливая, покорная, положил руку на ее коленку и почувствовал: она дрожала мелкой дрожью, и как ему показалось, от испуга. Это его окончательно подкупило…

— За что вы меня так ругали? — сказала она. — У нас же ничего не было!

— Не могло быть, — уже верил он, и в тот момент услышал стук в дверь, поглядел на Аллочку. Стук повторился настойчивее. Борис подумал, что пришел Волгин перед уходом с сестренкой на прогулку.

— Дверь закрыта?

— Я не закрывала, — отвечала она. Борис собрался броситься к двери, чтобы повернуть ключ, но только он вскочил, как дверь толкнули, и она отворилась. В дверях стоял тот самый высокий парень в спортивном костюме, который недавно бежал отсюда с позором. Парень шагнул в комнату, лицо его перекосилось злобой, и он, схватив стул, бросился на Бориса. Он был выше на голову Бориса, и это обстоятельство, видимо, заставило парня действовать дерзко в расчете на победу. Но Борис увернулся и перехватил проворно рукой стул, крутанул его и вывернул руки нападавшего. Борис, обладая незаурядной силой и феноменальной изворотливостью, ухватил парня за ногу и бросил его через плечо на пол. Но парень проворно вскочил и нанес Борису удар кулаком в лицо. Борис опешил только на секунду, с ревом рванулся на противника, но парень успел выбежать из комнаты.

— Сволочь! — сплевывал Борис кровь. — Негодяй! Я его убью! Но сильный, гад! Видишь, я б его убил, да не успел! Все, жизнь его, считай, кончилась! Скажи ему, встречу, убью!

— Ты такой храбрый, — Аллочка принялась вытирать Борису кровь.

— Еще бы! Закрой дверь на ключ!

VIII

Волгин на следующий день познакомил Надю с Козобкиной, та была в восторге от его сестры, и сразу же повела ее знакомить с деканом. Таня радостно сообщила, что декан в «дичайшем восторге» от его маленькой сестры, умницы и скромницы, которая улыбается, как Мона Лиза. Теперь Надя с утра до вечера сидела на кафедре, приводя дела в порядок, и готовилась к экзаменам. Он часто проводил время на лавке под раскидистыми деревьями, слушал чириканье воробьев, читал «Очерки по литературе XIX века» профессора Петрова, а сам мысленно уносился на берег маленькой речушки Истры, на которой он впервые обрел счастье любви.

Как он и предполагал, Надя сдавала экзамены на «отлично», и хотя многие преподаватели говорили, что Надя это, конечно, не Волгин, который покорил всех профессоров своими феноменальными способностями, но все же Надежда Волгина — девочка умненькая и прилежная.

Надя набрала достаточно баллов и появилась в списках первокурсников. Она была в восторге и плакала, повиснув на шее своего брата. Волгин пригласил Козобкину с сестрой в кафе «Московское», и они отпраздновали поступление сестры шампанским.

Вскоре Волгин начал готовить доклад для выступления на ученом совете. Дрожайший этому факту придавал огромное значение. Чего ему стоило убедить секретаря Совета в необходимости, исходя из требований партии и правительства, а также лично Генерального секретаря Хрущева, усилить работу с молодыми кадрами, протолкнуть этот доклад, который принесет, как казалось,