Сны чужих воспоминаний (СИ) - Блик Саша

Я зажмурилась и запретила себе об этом думать. Миг — и мои ноги раскрасил льющийся из окна свет.

— Вот она! — завопил визгливый голос Бека.

Выдохнув, я выпустила уступ и ухватилась руками за плоскую крышу. А потом присела и изо всех сил оттолкнулась ногами.

— Стоять, тварь! — Голос звучал совсем рядом.

Зацепившись локтями, я успела закинуть на крышу коленку, когда за вторую ногу уцепились мёртвой хваткой.

— Ну нет, сучка, ты не убежишь, проревел мужчина.

Я опешила. От его напора и от его выражений. Называть даму такими словами? Да как он смеет! Ни один благородный мужчина подобного себе не позволит. А раз он так себя со мной ведёт… То и я не обязана быть леди.

Тряхнула ногой и услышала рычание. Но дополнительных мер не последовало. Очевидно, нормально просунуть в окно вторую руку он не мог — всё же окошко оказалось действительно узким. Что ж…

Ухватившись поудобнее, я совершила, пожалуй, самый безрассудный поступок в своей жизни (кроме попытки вылезти на крышу через крошечное окошко, разумеется). Я спустила уже закинутую наверх ногу и изо всех сил долбанула по высунутой руке, впечатывая её каблуком в узкую раму.

— Кхаш!!! — прорычали снизу, и пальцы на моей лодыжке на миг дрогнули. Ровно столько мне потребовалось, чтобы, освободившись, закинуть на крышу обе ноги и откатиться от края.

Но оставаться на месте было нельзя. Поднявшись на ноги, я двинулась вдоль улицы, постепенно увеличивая темп. Я совершенно не питала иллюзий относительно того, что, однажды упустив, меня оставят в покое. Я для них опасный свидетель, и сейчас моё устранение должно стать для них первоочередной задачей.

Чёрт, я никогда не задумывалась, что подобные люди могут существовать и в моём мире тоже. Я считала, что бандиты и мафия — это часть того, далёкого мира, где жили Кейтлин, Фет и Калеб. Мой собственный всегда казался мне спокойным и безопасным местом.

Сзади послышалась возня. Обернувшись, я увидела, как звёзды на миг скрыло пятно массивной фигуры. Пришлось ещё ускориться. Тонкая полоска месяца плохо освещала пространство, так что оставался небольшой шанс, что меня попросту не заметят. И всё же мне стоило оказаться как можно дальше от преследователя, чтобы быть уверенной в собственной безопасности.

Улочка была узкой, дома на ней стояли вплотную друг к другу, но имели разную высоту и разный наклон крыши, поэтому мне приходилось карабкаться. Карабкаться я не умела, никогда этого не делала, а тело, закалённое годами реверансов, бальных танцев и рукоделия, покрутило пальцем у виска и поддерживать меня отказалось.

И всё же я продолжала движение. На чистой силе воли. Пристально глядела под ноги, следила за тем, чтобы как можно реже мелькать у края крыши, балансировала и хваталась за всё подряд. Пару раз даже перебралась через улицу — в местах, где зазор между крышами казался совсем уж крошечным.

В голове возникло отстранённое предположение, почему я до сих пор умудрилась не сорваться. Больше всего это нагромождение плоскостей напоминало полосу препятствий из полицейской академии. Было время, когда Кейтлин тренировалась на ней ежедневно. И, кажется, моё тело помнило, что и как нужно делать, чтобы взобраться по пологому склону, перемахнуть через преграду, спрыгнуть на пару метров вниз…

Все эти движения оттачивались годами. Кейтлин была примерной ученицей, и во всём стремилась достичь лучшего результата, доводя каждое движение до автоматизма. Когда я засыпала в нашем мире, чтобы перенестись в её тело, она обычно уже какое-то время находилась на поле, так что часть тренировки я неизменно пропускала. Но мне всё равно перепадала львиная доля этих ужасов.

Если бы при этом я могла оставаться молчаливым наблюдателем, это бы ещё было полбеды. Но нет, я чувствовала всё. Моросящий дождь в мерзкую погоду, слепящее солнце, выбивающее пот, холодную липкую грязь при падении в лужу, каждую сокращающуюся мышцу в момент прыжка.

Кто же знал, что однажды мне придётся применить подобные знания на практике? О, я была убеждена, что самым волнующим событием в моей жизни станет свадебный бал. А после него я готова была влиться в размеренный быт благородной дамы. Вести хозяйство и покидать особняк только для проведения официальных приёмов.

Всегда неприятно, когда твои планы срываются. Особенно когда это происходит таким эпичным образом.

К данному моменту я уже не то что не бежала, а даже не шла. Я продолжала плестись с упорством осла, преследующего гнилую морковку. Остановилась только когда услышала яростный выкрик:

— Я тебя всё равно найду, стерва!

Голос звучал очень зло и очень далеко. Что ж, кажется, мне всё-таки удалось скрыться.

Тяжело опустившись на крышу, я привалилась спиной к каминной трубе. В теле ныла каждая мышца. Да, мне чудом удалось не сорваться вниз, но это было скорее свидетельством невероятной удачи, нежели ловкости и выносливости. Потому что я даже близко не была так сильна, как Кейтлин. И к подобным нагрузкам оказалась не готова.

Руки тряслись, ноги отказывались поднимать внезапно потяжелевшее тело. Болело абсолютно всё. Думаю, если бы сейчас возле меня возник мой преследователь, я бы даже не пошевелилась. Пускай себе забирает, если ему так надо, и везёт куда хочет.

Ох, видела бы меня сейчас Наставница. Вот такой — совершенно неженственно рассевшейся на крыше, с грязными ногтями, сбитыми коленками, в платье, испачканном сажей и с подранной юбкой. Наверняка заставила бы перечитывать свод правил для благородных девиц.

Впрочем, я начала нарушать их ещё в тот момент, когда села в проезжавшую мимо телегу. Или даже раньше, когда осталась в одной комнате с Калебом.

Проблема потерянной репутации кольнула досадой, но на данный момент это казалось не столь важным. Важным казалось то, что я ушла от преследователей, небо всё ещё было тёмным, и я нашла пусть и временное, но укрытие. Конечно, утром придётся спуститься вниз, но пока меня не достанет ни одна живая душа.

Измученный организм сжалился и позволил забыться беспокойным сном.

Во сне я видела Кейтлин, проходящую обследование у врача в связи с возникновением у неё слуховых галлюцинаций.

Четвёртый день в Молвасе

24

Утро принесло три вести. Хорошую, плохую и отвратительную. Во-первых, меня до сих пор не нашли. И это была хорошая новость. Плохая состояла в том, что у меня болело абсолютно всё, вплоть до кончиков пальцев. Настолько, что каждое движение вызывало тянущую боль во всех мышцах. Как ходить при таких обстоятельствах, я представляла слабо.

И тут наступал черёд самой отвратительной из новостей: мне хотелось в туалет. Что, в общем-то, было неудивительно… Но технически невыполнимо. Во всяком случае, здесь, на крыше, я не наблюдала ни одной потайной комнатки, где можно было бы уединиться.

С трудом поднявшись, я огляделась. Солнце уже успело разукрасить крыши Молваса и даже высушило росу. Подойдя к краю дома, я со вздохом оценила расстояние до земли. Падать на брусчатку не хотелось. Особенно после того, как я узнала цены на лечение сломанных ног. Это было дорого даже для одной ноги. А две ноги наверняка будут стоить в два раза дороже. Не то чтобы это имело хоть какое-то значение: денег мне не хватило бы даже на одну. Вообще ни на что бы не хватило. Сумка со всеми вещами и теринами осталась у преследователей.

На всякий случай отойдя подальше от края, я побрела вдоль улицы, надеясь найти крышу пониже, чтобы попытаться спуститься без риска разбиться насмерть. Сложность состояла в том, что рельеф местных крыш со вчерашней ночи совершенно не изменился. Изменилось лишь освещение. И теперь я с одной стороны хотя бы видела, куда иду, а с другой — перелезать и обходить сегодня приходилось не меньше, чем вчера. Только по сравнению с ночью прибавилась боль и слабость в конечностях. Да ещё солнце начало припекать, и мне с каждой минутой становилось всё жарче.