Германо-итальянские боевые операции. 1941–1943 - Илья Мощанский

106-я танковая бригада 12-го танкового корпуса 3-й танковой армии, захватив Россошь, имела в своем составе всего 16 танков. Однако уже к середине дня большая часть города контролировалась советскими танкистами. При этом танковый взвод под командованием лейтенанта Д. С. Фалалеева, высланный для ведения разведки, западнее города разгромил штаб 156-й итальянской пехотной дивизии «Винченца» и захватил ее знамя. Однако, после того как немецкое командование подтянуло резервы, бригада была вынуждена оставить Россошь и отошла к железнодорожной станции, которой еще предстояло овладеть. С обеих сторон в боях участвовали танки и самоходные орудия.

Перед тем как отойти обратно в Калиту, в решающий день 14 января 1943 года последнее штурмовое орудие 3-й батареи 201-го самоходного артиллерийского дивизиона отразило еще одну атаку противника. Так как лед не давал возможности продвигаться штурмовому орудию, было принято решение его взорвать.

Вечером 15 января 1942 года начался плановый отход всех штурмовых орудий, вскоре превратившееся в неуправляемое бегство итало-немецких войск.

Топливные запасы немецкой группировки были истощены. Продолжающееся отступление по замерзшей и покрытой снегом дороге было ужасным зрелищем. В это же время личный состав дивизиона наткнулся на железнодорожный состав, уходящий из Россоши с четырьмя оставшимися штурмовыми орудиями на платформах. Они немедленно были укомплектованы экипажами и поставлены на ход.

Существовала непосредственная опасность того, что все немецкие войска, находящиеся в данном районе, могут быть полностью разбиты противником. Несколько танков Т-34 106-й танковой бригады прорвались в район ремонтных мастерских города Россошь, но все были подбиты. Видимо, в этом бою и погиб командир 106-й танковой бригады полковник И. Е. Алексеев. Далее всем уцелевшим подразделениям было приказано двигаться в направлении аэродрома. Обер-лейтенант Грюнерт взял на себя командование оставшимися штурмовыми орудиями.

Фронт отодвинулся назад на глубину до 40 километров и с развитием событий удалялся в северном направлении. Первые танки Т-34 появились в тылу Альпийского корпуса. Дивизии «Тридентина», «Кунеэнзе» и «Винченца» организованно отходили назад, пока отступающие колонны совершенно не перемешались. Это вызвало беспорядки. Все войска не могли начать движение в течение нескольких часов. Походные колонны стали сходить с дорог, и это означало то, что они бросали свою технику и машины.

Командир 156-й пехотной итальянской дивизии «Винченца» открыл огонь по немецкой походной группе с целью прочистить себе путь на запад. Таким образом, он уничтожил тех, кто первоначально предоставил ему возможность отходить. Фельдфебель Эрнст Хенерсбергер (Ernst Hennersberger) вспоминал: «Показанная таким высокопоставленным офицером итальянских вооруженных сил преступность и жестокость — только ради спасения своей собственной шкуры — просто неописуема».

В результате обильного снегопада вся боевая техника 24-го танкового корпуса двигалась по единственной оставшейся проходимой дороге через Саприно — Сергеевка на Подгорное. Он был отрезан от остальной группировки советскими войсками, ведущими наступление с Россоши. 201-й самоходный артиллерийский дивизион штурмовых орудий также находился среди этих частей.

19 января оставшиеся четыре самоходки продолжили свое движение. Экипажи, не имевшие материальной части, ехали сверху на броне, как десант. Эти штурмовые орудия были единственным самоходным противотанковым подразделением, оставшимся в составе корпуса. Им следовало бы двигаться во главе колонны, но в общем хаосе отступления боевой порядок не соблюдался.

Ранним утром 20 января танки советских войск были обнаружены в километре от командного пункта 24-го танкового корпуса. Они прорвались через линию обороны Альпийского корпуса. Когда первые танки Т-34 выехали в Опут, тыловой транспорт второго эшелона и походные колонны рассыпались и побежали, охваченные паникой. Отдельные колонны двинулись в западном направлении через болота, бросая боевую технику, сани и все снаряжение.

Остатки 201-го дивизиона к полудню вышли на участок Ольховатка. Худшего удалось избежать только потому, что обер-лейтенант Грюнерт приказал ввести в бой все штурмовые орудия. Ночью с 20 на 21 января боевая группа дивизии «Тридентина» в районе Лесничанской с четырьмя штурмовыми орудиями пересекла дорогу Постоялый — Россошь. Самоходки на короткое время увязли в болоте. Генерал Айбл прибыл еще до рассвета, сидя на радиаторе тягача. Он отбуксировал САУ и попытался воодушевить итальянцев призывом двигаться вперед. Но как только он подошел к походным колоннам, итальянский солдат бросил ручную гранату, разорвавшуюся рядом с генералом.

Генерал Карл Айбл (Karl Eibl), который был двадцать первым по счету военнослужащим, получившим Рыцарский крест (награжден 19 декабря 1942 года), в скором времени умер в результате этой предательской попытки убийства. Фельдфебель Эрнст Хенерсбергер сказал по этому поводу: «Это было выше сил всего личного состава дивизиона. Мы сделали все возможное для того, чтобы помочь итальянским товарищам, и просто не понимали, за что они нам отплатили таким ужасным поступком».

В полдень 21 января отступающие войска вышли к Кравозовке. Генерал-лейтенанту Айблу в самых примитивных условиях сделали операцию, пытаясь спасти его висевшую на волоске жизнь. Однако он скончался в 18.45 в тот ужасный для немцев день.

22 января передовые подразделения отступающих колонн во главе с четырьмя штурмовыми орудиями 201-го самоходного артиллерийского дивизиона продолжали движение. Советские танки остановили колонну на возвышенности Челякино. В результате паники тыловой транспорт второго эшелона перемешался с боевыми подразделениями. Всего около 25 тысяч человек из состава различных подразделений оказались в сложной ситуации.

Благодаря наличию штурмовых орудий были уничтожены 4 советских танка, и большей части отступающего личного состава удалось перейти через возвышенность. Впоследствии, по немецким данным, было уничтожено еще 3 танка Т-34.

Этот ад невозможно было описать. Четыре штурмовых орудия продолжали сдерживать атакующие советские танки, уничтожая тех, кто угрожал походным колоннам, и передвигались на фланги для освобождения отрезанных немецких подразделений. Обер-лейтенант Грюнерт и его экипаж вели бой не одни, им оказывали поддержку другие артиллерийские орудия. В настоящее время известны имена только одного из всех экипажей: командир орудия унтер-офицер Гельмут Кремер (Helmut Kremer), наводчик Йорда (Jorda), заряжающий Кассель (Kassel) и механик-водитель Зепп Деннер (Sepp Denner). Они и два других экипажа заработали репутацию солдат, которые в течение длительного времени делали все возможное, чтобы спасти жизнь товарищам, отчаянными ударами прокладывающим себе путь к свободе.

В Николаевке немецкие войска напоролись и уничтожили колонну артиллерии Красной Армии, добыли продовольствие из разбитой русской полевой кухни и продовольственных мешков убитых русских солдат, всегда висевших у них за плечами. Однажды голодные немцы нашли там даже яблоки, хранившиеся в уксусе, которые тут же были немедленно съедены.

За время отступления все части смешались, и было невозможно разделить их, так что они продолжали двигаться смешанными колоннами. Когда Верховное командование немецкой армии запросило информацию о численности личного состава и организации походных групп, командир 24-го танкового корпуса ответил: «Остатки 385-й пехотной дивизии и приданные ей подразделения разбросаны из-за продолжительных боевых действий и находятся без средств связи и управления. Тыловые подразделения второго эшелона с отставшими солдатами находятся в боевой группе итальянской альпийской дивизии „Тридентина“. В 385-й пехотной дивизии нет артиллерии, 387-я пехотная дивизия имеет всего несколько артиллерийских орудий; в обоих соединениях фактически нет боевой техники и противотанковых пушек. Четыре штурмовых орудия располагаются в головной части колонн Альпийского корпуса.

Для командования: полковник Генерального штаба Хайндкемпер и оперативный отдел 24-го танкового корпуса».

Полковник Хайндкемпер командовал походными группами. Это была обязанность итальянского генерала Наши (Nasci), но у него не было средств связи и управления. В боях выяснилось, что командир 2-й альпийской дивизии «Тридентина» генерал Ревербелли (Reverbelli) был одним из наиболее храбрых высших итальянских офицеров. Не придавая большого значения своей личной безопасности, он заботился о вверенных ему войсках.

Впервые за время отступления обессиленные солдаты стали бросать свое оружие и падали от истощения, пройдя несколько шагов. В течение нескольких минут в результате снежной бури образовались кучи снега и трупов. Произошла большая трагедия, сравнимая по масштабу только с катастрофой немецких войск в окруженном Сталинграде.