Тайны утерянных камней - Мелисса Пейн

— Присаживайся, Стар.

Девочка пристроилась на краешке сиденья, подсунув пальцы под ноги. Ее плечи остались напряженными, словно она в любой момент готова была выскочить за дверь.

Джесс поставила поднос на блестящий кофейный столик орехового дерева и устроилась на изысканном диване, протянувшемся от одного кресла к другому. Диван этот был длинным, с кремовой узорчатой обивкой, как показалось Джесс, из шелка и с отделкой из темного блестящего дерева, которое она как следует отполировала вчера утром.

Когда Стар поерзала на сиденье, Джесс даже содрогнулась, испугавшись, что грязная одежда девочки оставит несмываемые следы на этой безупречно чистой мебели. Впрочем, саму Люси это явно нисколько не обеспокоило, а потому Джесс расслабилась. Раз уж Люси не тревожится по этому поводу, то ей вообще меньше всего на свете хотелось бы вгонять девочку в еще большую неловкость, нежели та испытывает сейчас.

Стар притихла в кресле, опустила плечи и принялась украдкой оглядывать гостиную такими же изумленными глазами, какие были у нее в вестибюле перед лестницей. Молчание между всеми явно затянулось, но, когда Джесс уже решила как-то завести беседу, Стар вдруг подала голос.

— Вы очень похожи на ведьму, — заявила она хозяйке.

У Люси засветилось весельем лицо, губы растянулись в широкую улыбку.

— Мне уже об этом говорили. Правда, не в лицо. У большинства ребят на это храбрости не хватит. Но за спиной меня прозвали Ведьмой Пайн-Лейка. — Она засмеялась, ладонями разглаживая складки на юбке, и на фоне глубоко-черной материи ее пальцы показались белыми, как кость. — Ты, значит, приехала.

— Вы меня пригласили, — ответила девочка. Носки ботинок Стар стояли на месте, а задники двигались туда-сюда, то опускаясь, то поднимаясь.

— Верно.

— Зачем?

Люси пожала плечами, отпила немного из чашки.

— Просто пригласила.

Тут подала голос Джесс, задав вопрос, мучивший ее с того самого момента, как она открыла дверь:

— А как ты сюда добралась?

— На четыреста первом.

— А что твоя семья? — Джесс пыталась говорить как можно мягче, но все же прекрасно понимала, что для Стар, с подозрением относящейся к взрослым, это звучит скорее как допрос. Она посмотрела на реакцию Люси, но та лишь благодушно улыбалась, словно давая понять, что все эти расспросы затеяны только ею, Джесс. — Или… Может, к тебе прикреплен какой-то инспектор из органов опеки, с которым мы могли бы связаться?

Стар изумленно раскрыла рот, взгляд ее метнулся на Люси, потом обратно на Джесс.

— Я к вам сюда не напрашивалась, сами знаете. Она сама меня пригласила, — указала она рукой на Люси.

Внимание хозяйки между тем переключилось на кроссворд, и в последовавшей за словами девочки тишине слышно было, как царапает по газетной бумаге карандаш. Стар пристально посмотрела на Люси, и на лице ее застыла напряженная маска, мало выдававшая чувства гостьи. Она была упрямой и явно несговорчивой. Джесс натянула рукава блузки. Такой же упрямой была и она сама, когда, беременная, жила в приюте для малолетних матерей и совершенно не представляла, как будет содержать своего ребенка. Джесс не могла не восхищаться этой девочкой, поскольку хорошо понимала, чего той стоило так долго выживать в одиночку.

— Если вы собираетесь позвонить в опеку, то я ухожу, — вскочила на ноги Стар. — Мне этого не надо.

Люси посмотрела на нее поверх кроссворда.

— Но хотя бы выпей чаю, прежде чем уйти, — сказала она и медленно поднялась с кресла. — Что-то я совсем устала от нашего хлопотливого утра. С вашего позволения, пойду прилягу отдохнуть.

У Джесс даже челюсть отвисла. Она была не меньше девочки удивлена столь быстрым уходом Люси.

— Подождите! — Стар сжала кулачки. — Пожалуйста! Вы же сами прислали мне эту записку!

Нижняя губа у девочки задрожала, и Джесс поняла, что та сильно нервничает, а возможно, даже напугана. Почему? Потому что позволила себе малую ниточку надежды на то, что хоть кому-то она небезразлична? Что можно попытаться начать жизнь заново? По себе Джесс слишком хорошо знала, что, когда жизнь становится невыносимой, кнопки сброса не предоставляется. Она сцепила руки на колене, борясь с желанием обнять эту девочку, поскольку у нее не было слов поддержки и утешения. Единственным примером у Джесс была ее собственная жизнь, которая представлялась ей лишь нескончаемой каруселью из горечи и невыносимой утраты.

Дойдя до лестницы, Люси остановилась.

— Записку… — повторила она и побарабанила пальцами по перилам.

На щеках у Стар зарозовел легкий румянец:

— Насчет второго шанса. — Голос ее дрожал, однако она стояла, твердо расставив ноги и расправив плечи.

Люси склонила голову набок, как делала всякий раз, разгадывая кроссворд.

— Шанс… — пробормотала она и перевела взгляд на Джесс. Та невольно сглотнула, чувствуя, как внутри ее словно скрутился тугой узел.

Стар сложила руки перед грудью, вскинула подбородок:

— Вы написали, чтобы я приехала.

В ответ Люси сморщила губы и покивала:

— Верно. Но тебе придется проявить терпение, милочка. Порой я бываю так же слепа, как и все остальные. — И, старчески сгорбившись, она начала неторопливо подниматься по ступеням. — Отведи ее в душ, Джесс. От нее несет, точно от смерти.

— У тебя все в порядке? — уже, наверное, в десятый раз постучала Джесс в дверь ванной.

Она понимала, сколь важен для человека с улицы хороший жаркий душ — особенно для девчонки-беспризорницы