Библия Пта - Альфред Ван Вогт

Голубоватые глаза, казалось, стали степса удивленными. Затем на гладком лице появилось такое выражение, как будто Нунули нахмурился. Он заговорил словно это было само собой разумеющимся:

— Они высшая раса. В тот момент, когда один из них вошел с нами в контакт, он показал нам цель, С тех пор, после того, что мы увидели планету с передовой культурой и решили, что нам нужны тонкие методы, мы позвали члена комитета, чтобы вложить цели в умы наших лидеров Вот и все. Все сопротивление прекратилось.

Модьун сказал:

— О!

Все стало проясняться.

— Цель, — сказал Модьун, — конечно.

А потом спросил многозначительно:

— Когда Зувгайты вошли в контакт с Нунули, это была мысленная связь? То есть, мысленная беседа, которая имела результат, диалог?

Нунули возмутился.

— Член комитета не обсуждает ничего с членом низшей расы, — сказал он.

Модьун сдержал торжество. Небольшая победа, но он узнал кое-что, чего не знал Нунули. Зувгайты не могли передавать мысли в обоих направлениях в обычном понимании этого слова. Они, очевидно, могли делать внушение.

Внушать можно было что угодно. В этом смысле два Зувгайта могли обмениваться внушениями друг с другом, возможно, могли защищать себя от гипнотического воздействия взаимного внушения; могли благополучно беседовать через мили и годы пространства. Подобным способом внушать можно другой личности, которая не имеет защиты против него.

Модьун удивился, когда понял, что его тело дрожит от такой информации. Ему потребовалось усилие, чтобы сказать:

— Они могут… внушать, объединившись?..

— Вся тысяча, — с удовлетворением ответил Нунули. — Их сила непреодолима.

Больше они не обсуждали это качество Зувгайтов. Против такого защищенного одностороннего фронта тысячи индивидуалов, каждый из которых мог оказать сильное сопротивление, метод человеческой системы восприятия нельзя использовать непосредственно.

Модьуну вдруг захотелось узнать и остальное.

— Цель этих существ продолжает удивлять меня, — сказал он. — Их план усовершенствования галактики включает уничтожение человеческой расы и, возможно, других видов разумных существ. Какое научное объяснение этому?

Нунули оказался лишенным воображения.

— Эта информация существует. Я имею ее, но не могу открыть.

У Модьуна промелькнула мысль, что люди Земли мертвы в результате деятельности Зувгайтов, и он, по крайней мере, должен получить этому разумное объяснение.

— В таком случае, — пригрозил он, — я должен буду кое-что сделать.

— Это не принесет вам пользы, — сказал Нунули. Он вел себя самодовольно. — Я убежден, что никто, даже человеческое существо, не сможет понять особое состояние моего мозга, защищающее эти данные.

— Может получиться интересная проверка для вас и для меня, — сказал Модьун. — Мы узнаем, действительно ли это правда.

Но он говорил нерешительно и обнаружил, что мысленно одобряет ограничение, которое заложил раньше: если Нунули откроет свою давнюю историю, то насилия не будет. Решение, заложенное где-то внутри Модьуна, оказалось сдерживающим аргументом. Это казалось нелепым, потому что во время бурных эмоций или физического напряжения он использовал свои внутренние резервы, не считаясь с прежними моральными обязательствами.

Думая так, но еще колеблясь, Модьун сказал:

— Что сказали Зувги о природе барьера в вашем мозгу?

— Если вы примените свою силу в этой области — это мгновенно убьет меня, — был ответ.

— О!

— Принималось и принимается на веру, — спокойно сказал Нунули, — что вы не сделаете ничего, что действительно повредит мне.

— Я думаю, что это правда, — неохотно сказал Модьун. — Но все же…

Он объяснил, что это область биологии, которую человеческие существа полностью изучили.

— То, что мы сделали для животных Земли, — это только крошечная часть нашей общей способности манипулировать с клетками и группами клеток. Я уже видел, что у вас не такой, но сравнимый с человеческим тип нервных клеток. Каждая из ваших нервных клеток имеет длинную соединительную нить из нервной ткани, выходящую из каждого конца. У человеческих существ подобные связи называются аксоны и дендриты.

— Я знаком с анатомическими подробностями, о которых вы говорите.

— Хорошо. Однажды на Земле, — продолжал Модьун, — была высказана мысль, что аксон — это просто линия, похожая на телефонный провод, способная передавать электрические импульсы; то же касается и дендритов. Однако обнаружили, что каждая из этих мелких нитей нервного вещества усеяна пятью-десятью тысячами маленьких пятнышек. Последующие опыты показали, что каждое из этих пятнышек имеет свой вход или выход. Итак, представьте себе оригинальный человеческий мозг с двенадцатью миллиардами клеток, каждая с нервными окончаниями, имеющими около пяти — десяти тысяч входов и выходов, ни один из которых, очевидно, не используется в непосредственной передаче импульсов мозга.

— Я очень хорошо знаком с этими подробностями, — последовал резкий ответ. — Мы изучали эти специальные входы и выходы, которых не хватает другим расам; это сделало возможным наше улучшение человеческой породы до уровня, когда каждый индивидуал обладает полной силой, но ее применение против других ограничивается философией — вы помните?

Модьун с грустью вспомнил, но упорно продолжал.

— В работающем электронном приборе неиспользуемые входы и выходы создают шум. В человеческом мозгу они стали источником беспорядка и неправильных связей. Однако впоследствии обнаружили, что входы, действительно, принимают все мысли других людей, а выходы, действительно, передают все содержимое мозга в единое психическое пространство. Но моя точка зрения: то, что входит и выходит, как бы обременено шумом, и было невозможно отделить информацию от шума до тех пор, пока не была разработана наша система. Я не вижу ничего неправильного в том, что вся сила ограничивается философией, — кроме тех случаев (я начал это понимать), когда это ограничение работает на общее саморазрушение. Это означает, что я чувствую, что могу свободно давать указания. Думаю, что смогу очень легко помочь вам обойти или аннулировать барьер, запрограммированный внутри вас… — Модьун не закончил предложение. — Но, — закончил он, — я, действительно, хочу получить больше информации.

Последовала долгая пауза. Взгляд инопланетянина замер на Модьуне. Наконец, Нунули сказал:

— Я отвечу почти на любой вопрос, кроме этого. Я не уверен, что ваши знания могут преодолеть то, что создал член комитета. Что еще вы хотели бы знать?

— Где находится Зувг?

— Я не знаю. Я никогда не был там. Очевидно, они не допустят, чтобы тот, кто знает это, был близко от вас.

Модьуну это показалось честным ответом. Он сказал:

— Тогда расскажите мне, что вы знаете о комитете?

— Это самая развитая раса в галактике. Те науки, которые они не развили сами, они позаимствовали у других рас с помощью своего метода управления разумом. Они — единственные по-настоящему бессмертные.

Модьун прервал:

— Вы имеете в виду “живущие дольше всех”? — Он улыбнулся. — В настоящее время человек живет около тридцати пяти сотен земных лет. Возможно, что эволюция в конце концов доведет этот срок до десяти тысяч. Есть причины, из-за которых нормальная клетка увядает, что в результате и приводит к смерти.

Гладкое загадочное лицо было мягче, чем когда-либо.

— Я повторяю: они по-настоящему бессмертны. Нескольким членам комитета более ста тысяч земных лет. Вы слышите?

— Но это невозможно на этой стадии развития галактики, — запротестовал Модьун. — Есть только один путь.

Он забеспокоился.

— Много лет назад мы, люди, решили не идти по такому неестественному пути.

— Вы не хотели идти по нему из-за вашей философии, правильно?

— В основном, я полагаю, да. Но также и потому…

Модьуна прервали.

— Это и была ваша ошибка, — последовал спокойный ответ. — Природу не заботят правильные или неправильные методы. Имеет значение только сам факт. А факт заключается в том, что они все очень старые, а вы не способны на то, чего они достигли.

Существо на матраце оборвало фразу.

— Наверное, вы теперь перестанете задавать вопросы и мы сможем расстаться.

— Да, — сказал Модьун. — Остальное я узнаю, когда побеседую с представителем комитета. Вы можете организовать такую встречу?

— Это невозможно — по причинам, которые я уже объяснил. Они не принимают сообщения. Они только посылают их, в форме приказов.

— Если только представится возможность, — сказал Модьун, — вы знаете, где я.

— Конечно, я знаю, где вы, — был ответ, произнесенный с удовлетворением, — и куда вы собираетесь.