Чудесный рог: Народные баллады - Алексей Парин

Сокол

Графскую сокол покинул перчатку.У бедной крестьянки убил он хохлатку.Камень крестьянка в обидчика мечет.Камнем убиты сеньор и кречет.

В галльскую землю зовет чужаковГрафиня-вдова, как корова быков.Пришелся нам солоно гнет чужеземный.Народ притесняют, как скот подъяремный.

Не в силах платить непомерную дань,В крови утопая, бунтует Бретань.Имущество жгут и друг друга увечатЗа то, что убиты хохлатка и кречет.

Крестьяне, в канун иоаннова дня,Столпились на Черной Горе, у огня.— Крестьян одолели невзгоды и беды.Взгляните, — нас тридцать мужчин, кашееды!

Забравшись в бунтарское это гнездо,Сказал, опираясь на вилы, Кадо:— Налог живодерам платить — мало чести.Я первый не дам ничего, хоть повесьте!

— Да будет благой Иоанн мне порукой!Клянусь я голодных детей моих мукойИ угольем красным святого огня:Не стану платить, хоть убейте меня!

— Дотла разорен я! Неужто, ей-богу,С котомкой бродить от порога к порогу?Ни горстки зерна не осталось в ларе!А что с нами будет, Кадо, в декабре?

— Со мной не придется тебе побираться.Запросят ли недруги драки — мы драться!Чего пожелают — получат сполна.Война им нужна? Значит, будет война!

— Клянемся мы твердью земной и небесной,Клянемся водою соленой и пресной,В свидетели звезды призвав и луну,Клянемся начать до рассвета войну!

Кадо над смутьянами принял команду:— Поспеем, друзья, до рассвета в Гверанду!Затем головню из костра он берет,И все с головнями пустились вперед.

Жена главаря — не трусливого нрава.Ее не страшит никакая расправа.С собой прихватила увесистый кол.Идет и поет, подоткнувши подол:

— Зачем сыновей народила я мужу?Чтоб вечно терпеть им бескормицу, стужу,Да зимней порой подаянья просить,Да тесаный камень сеньорам носить?

На топливо бревна таскать им в поместье,Обиды от них получать и бесчестье,Молчать, бессловесной скотине под стать,И землю босыми ногами топтать?

Я вас не затем родила, мои парни,Чтоб графских собак вы кормили на псарне.Чем корм лошадям задавать или гончим,Мы всех угнетателей наших прикончим!

Вела их дорога вдоль горного кряжа.Пастушьи рога, темноту будоража,Трубили кругом над кострами войны.— Огнем покараем холопов казны!

Три тысячи сто набиралось в ту поруПовстанцев, покинувших Черную Гору.Покуда вступили они в Лангоад,Пополнили добрых шесть тысяч отряд.

Когда оказались они под Гверандой,Кадо тридцать тысяч имел под командой.Шутя прикатили из ланды, с низов,Под стены Гверанды три сотни возов.

Три сотни возов сухотравного сенаУ стен крепостных запалили мгновенно.И стены таким полыхали огнем,Что вилы железные плавились в нем.

И с каждой минутой пожара свирепостьРосла, и горящая рушилась крепость,Где кости трещали в огне и в чаду,Как грешников кости в кромешном аду.

Как волки в капканах, от боли и жёлчиТам сборщики податей выли по-волчьи.Ничто не спасло их от участи злой.К восходу зари они стали золой.

Сеньор Нанн и фея

Прекрасного сеньора НаннаС невестой обручили рано.Чету, что рано обручили,Навек нежданно разлучили.Жене сеньора Нанна в ночьПослал господь сынка и дочь.И восхитили несказанноДвояшки беленькие Нанна!— Спасибо, — молвил он жене.—Ты сына подарила мне!Захочешь подкрепиться мясом —Я с поймы прискачу с бекасомИль подстрелю лесную лань.Возьми с меня любую дань!— Хоть лань — бекасины вкусней,Не езди в лес, мой друг, за ней! —А он, с копьем наперевес,Стремглав летит в зеленый лесНа вороном своем коне,Ни слова не сказав жене,И, вопреки ее желанью,Бросается за белой ланью.Столь яростна была гоньба,Что градом пот бежал со лба.Вот сумерки сгустились в чаще.Весь в мыле был скакун храпящий.Увидел Нанн в пещеру входМеж пряных трав и светлых вод.Там фею отражала гладь,Чесавшую за прядью прядьЗубцами золотого гребня.(У фей ведь золота — что щебня!)С коня, утратившего прыть,Он соскочил — воды испить.— Ключей моих мутишь ты влагу,Но проклянешь свою отвагу.Ты в жены должен взять меняИль проживешь всего три дня,Иль чахнуть будешь до кончины,Семь лет подряд, как от кручины.— Твоих не замутил я вод.Притом женат я целый год.Чем брачный свой обет нарушу,Скорей отдам я богу душу!Легко сказать! Мы не вольныЖениться от живой жены.Пробьет ли завтра иль сегодняМой час — рассудит власть господня.Но петлю мне милей на шеюНадеть, чем звать женою фею!

— О мать, погнал я в лес коня.Там фея сглазила меня.Ты приготовь постель мне сразу.В три дня погибну я от сглазу.Но от моей любимой скрой,Что я лежу в земле сырой.

Три дня прошло. Невестки сонВстревожил погребальный звон.— Свекровь моя, скажите мне,Кто умер в нашей стороне?Я вижу, духовенство в беломВнизу поет над мертвым телом.Мне звон протяжный колокольныйВселяет в сердце страх невольный!— Дитя мое, три дня тому,Найдя приют у нас в дому,Скончался здесь бедняк бездольный.Откинь, забудь свой страх невольный!— Скажите правду мне, свекровь,Где мой супруг, моя любовь?— Уехал, — молвила свекровь,—Но скоро встретитесь вы вновь!— Свекровь моя, какой нарядНадеть мне в церковь? Говорят,Не в моде голубой и алый.— Ты черный выбери, пожалуй!

Подходит к церкви госпожа.Земля разрыхлена, свежа,И холм на родовом кладбищеСкрывает новое жилище.— Кто спит здесь, господи помилуй?Она глядит на холм унылый.— Дитя мое, супруг твой милыйСегодня ночью взят могилой!

Портной и гномы

Паску, верзила, вздумал красть:Портновская не кормит снасть.

Теперь мужчины всей БретаниФранцузов бьют на поле брани.

Когда, бог даст, придут с войны,Он снова сядет шить штаны.

Он заступ в пятницу беретИ в гроте роется, как крот.

А к вечеру стремглав назадЛетит, украв у гномов клад.

Припрятал клад, а сам — в кровать!Ему теперь несдобровать.

«Задвиньте накрепко засов!Иль не слыхать вам голосов —«Понедельник, вторник,                 среда, четверг и пятница!»

«Помилуй, боже! Гномы — здесь.И двор заполонили весь!»

Они, перемахнув ограду,Плясать пустились до упаду:«Понедельник, вторник,                 среда, четверг и пятница!»

Они вскарабкались на домИ в кровле сделали пролом.

«Дружище, ты в руках чудовищ.Кладь выбрось, не жалей сокровищ!

В тебе чуть-чуть осталось жизни.Себя святой водою взбрызни!

Портной Паску, ты сам не свой.Скорей укройся с головой!»

«Ай, ай! Смеются… Жди подвоха!Кто улизнет от них — пройдоха.

Спаси меня господь! В проломБашку просунул первый гном.

Глаза как жар горят во лбу!Пролез — и съехал по столбу.

Святая дева! Раз, два, три…Уже тьма-тьмущая внутри!

О господи! Дышать мне тяжко!» —Вскричал испуганный портняжка.

Он сразу побледнел как смерть,А гномы в воздухе — круть-верть!

У них плясать — одно занятьеИ выкликать свое заклятье:«Понедельник, вторник,                 среда, четверг и пятница!»

«Как ты храпишь, Паску, бедняжка!Хоть нос бы высунул, портняжка.

Дружище наш, Паску-портной!Ты плут, мошенник записной.

К нам приходи плясать в пещеру.Тебе покажем лад и меру!Понедельник, вторник,                   среда, четверг и пятница!

Когда придет охота красть —У нас напляшешься ты всласть.

Себе хребет сломаешь, вор!»— Вдобавок, деньги гномов — сор!

Немецкие баллады