Они не пройдут (1-2) - Владимир Гегечкори
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ну что, господа офицеры, узнаете местечко?- с пленных сорвали мешки, и теперь они непонимающе озирались по сторонам. Однако увиденное, заставило многих из них побледнеть. Ну это и не удивительно... - Вижу, вижу, узнаете. Да, это та самая деревня, которую вы спалили вместе со всеми жителями. Причем разрешите заметить, МИРНЫМИ жителями, никаким боком не имевшим связи с партизанами. Да, представьте себе, они даже не подозревали что в лесах кто то есть. Вы меня хорошо понимаете? Или мой французский для вас непонятен? Не слышу ответа, господа!
Один из офицеров что то пробурчал под нос.
- О, у меня отвратительное произношение? Да полноте, мой учитель говорил что у меня большие перспективы в языках! Хотя мы что то отвлеклись... Знаете, я долго думал, что же я сделаю с вами, когда ваши бренные тела окажутся в моих руках. Было много разных идей, одна другой кровожаднее. Снять с вас живых кожу например, или перебить суставы рук и ног и бросить в лесу. Но увы, даже если бы я это сделал, этих людей,- я кивнул в сторону сарая,- вернуть я не смогу. Но зато уподоблюсь таким тварям как вы. Поэтому, казни вы не избежите, это я гарантирую. Но и расстрел вам тоже не светит, слишком уж это быстро, и героически как то... Так что, увы, но вы будете казнены как простые убйцы и грабители,- через повешение...
- Вы не посмеете!- заверещал именно тот, предводитель "зондеркоманды".- Русский дикарь! Мужлан!
- Ошибаетесь, еще как посмею! - я хотел съязвить насчет мужлана, но накатившая ярость сорвала планку и приблизившись нос к носу, я зловеще прошипел, так что бы слышал только он:
- Ты сцуко еще Женевскую конвенцию вспомни, мразь. Типа военнопленных запрещено трогать. Не понимаешь? И не поймешь, далеко твоему паршивому умишке до этого. Только что бы тебе подыхать тяжелее было, слушай: - как бы вы не старались, ваша авантюра загнется раньше времени. Вы возьмете Москву, да только это будет ловушка для вас. Запомни это имя,- Михаил Илларионович Кутузов. Он погонит вас как паршивых овец, так что драпать будете куда глаза глядят. А зимой, вы даже на армию не будете похожи, так, бабское стадо. Почему? Потому что от мороза будете в награбленные платки заворачиваться. Весело? Вот и веселись пока не сдохнешь...
Отвернувшись от него, я отдал распоряжения связать всех и приготовить петли. Выбрав самого перетрухавшего на вид, спросил фамилию. Нет, про такого Серж ничего не говорил...
- Жить хочешь?
- Да...
- Тогда сделаем так, подвешиваешь всю эту мразь,- я кивнул на остальных,- и ты свободен. Согласен? Если нет, найду другого. Все равно из вас кто то согласится. Вот только ты, займешь его место.
Мялся он долго, но похоже жажда жизни победила. Один за другим, офицеры оказывались в петле, головой вниз. Когда повис последний, офицерик с надеждой взглянул на меня.
- Что смотришь? Я свое слово держу. Живи... если сможешь.
*****По возвращении, я с удивлением отметил что, раскисляк вызванный казнью французов улетучился, как и не было. И "... мальчики кровавые в глазах..." не бегают, хотя какие мальчики? Скорее уж дяденьки.... Да какая к лешему разница? Никто не бегает, и все тут! Пусть у Наполеона голова за них болит. А я уж, как-нибудь за своих пострадаю.
Через пару дней, как то обходя лагерь, я остановился у одного из костерков. Там, мой "приемыш" Ванюшка, учил играть на гитаре кого то из ребят. Получалось неплохо, именно из за этого я и остановился. Похоже ученик у Ивана талантливый, на лету схватывает.
- Владимир Сергеич!- от костра, ко мне повернулся Митька Бровкин. - А спойте Вы что нибудь? Больно душевно у Вас получается...
- Спеть говоришь? - я какое- то время подумал, потом тряхнул головой, забирая у Ваньки гитару. - Хорошо... Эта песня больше подошла бы тогда, когда все у нас в Кабановке только начиналось. Тебе тогда четырнадцать лет было? Ну да, так и есть... Но и сейчас она подходит и для вас, и даже для меня. Так то...
... Средь оплывших свечей и вечерних молитв... Средь военных трофеев и мирных костров, Жили книжные дети, не знавшие битв, Изнывая от детских своих катастроф...
Детям вечно досаден их возраст и быт, И дрались мы до ссадин, до смертных обид, Но одежды латали нам матери в срок, Мы же книги глотали, пьянея от строк...
Хоть и ушел я в песню весь, без остатка, но краем глаза замечал что творится с пацанами. Все замерли, боясь пропустить хоть слово, хоть букву. Потихоньку, стали подтягиваться те кто был неподалеку...
Эх, сюда бы голос самого Владимира Семеновича, вот тогда бы они еще сильнее прочувствовали... Я ни разу не пел песен Высоцкого здесь, потому что думал что не то время, может быть даже не те люди, но блин горелый, как же я ошибался! Да по глазам же их видно, все понимают, все! Это не мое прошлое, где головы людские забиты всякими "муси-пусями", да "зайка моя, я твой хлястик..." Да, эти парни не знают слова синхрофазотрон, не говоря уже о том как он работает. Зато они знают и умеют многое, что и я не смогу. Но самое главное, они никогда не встанут на колени перед захватчиками, кем бы они ни были! Сейчас французы, потом фашисты, кто бы не приперся к нам, насаждать свои порядки, вот такие вот, "книжные дети не знавшие битв" , остановят их и погонят назад...
Если мяса с ножа, ты не ел ни куска, Если руки сложа, наблюдал свысока, А в борьбу не вступил, с подлецом, с палачом, Значит в жизни ты был ни при чем, ни при чем!
Если путь прорубая, отцовским мечом, Ты соленые слезы на ус намотал, Если в жарком бою испытал что почем, Значит нужные книги ты в детстве читал!
В последний раз ударив по струнам, я замолк. Молчали и ребята. Никто не охал восторженно, как это бывало, когда я иногда пел у костра романсы или еще что. Все переваривали абсолютно новую для них песню. Наверное, даже "Ярость благородная", не произвела бы на них такого впечатления...
Все так же молча, я поднялся, отдал Ванюшке гитару и пошел в свою избушку.
4
Прошел месяц. В общем-то, ничего экстраординарного не произошло за это время. Все так же, мы пощипывали обозы, обходясь пока без потерь. Десяток легкораненых это разве потери? Да и то, огнестрелов человек пять, остальные травмированные. К примеру, наш снайпер, Кирька Разин, неудачно разместился на "огневой позиции", то есть раскорячился на дереве так, что французы заметили его почти сразу. Естественно, эту самую позицию пришлось менять, и чем быстрее тем лучше. Ну и результат не заставил себя долго ждать. Изобразив из себя Винни-Пуха неудачника, он сыграл с хорошенькой такой высоты... Что ж, можно сказать повезло ему, всего лишь перелом левой руки. Еще двое, улеглись в койку с множественными ушибами и вывихами. А вот нефиг, прыгать на французские телеги с "тарзанки". Тоже мне, Маугли российские...
А личный состав отряда, повысился. Ребята отбили семерых пленных, что очень хорошо,- кадровых военных. И еще лучше,- не офицеров а рядовых. Среди них, оказался расчет орудия, (н-да... орудие, это я конечно перегнул палку. Чугуняка ствола, на колесах почти метр в диаметре. А может и метр, я что мерить буду?). Причем, сам этот артиллерийский шедевр, французы везли... вместе с пленными. Ну, то есть впереди шли солдатики, а сзади, поотстав на несколько метров, два меланхоличных першерона уныло влекли пушку. Когда вокруг раздалась стрельба, оба просто встали, опустив морды к земле. Не знаю как французы, но лошадей, эта война похоже уже достала.
И в хозчасти появилось пополнение. Как то утречком, часовые привели пятерку мужиков. Как оказалось,- строительная артель. Они пробирались подальше от военных действий, да вот незадача, вляпались в тыл наполеоновцам. Бродили по лесу, стараясь никому не попадаться на глаза, пока не нарвались на моих орлов.
Посмотрел я на них, и чуть не упал. Вот это да! Нет, правду говорят,- мир тесен! Да это ж "Жрать хоцца"! Неужто за ум взялся?
Как оказалось, я был прав. Увидев меня, он улыбнулся, и подошел ближе.
- Спасибо, барин! Образумил дурака. Не тать дорожный я теперича, а мастеровой человек!
Все таки, в тот раз заронил я в его душу червячка сомнения. Оказалось, еще с месяц побродил он с бандой по лесам, да и ночью тихонько ушел. Первое время перебивался по деревням, случайными заработками. Где огород вскопать, где дрова наколоть... И случайно совсем, умудрился прибиться к этой артели. Сначала на правах подсобника. Ну там,- "принеси-подай-пошел нафиг не мешай". Постепенно выучился, и стал не хуже мастеров. Теперь, мировоззрение Демида,(так звали мужика), изменилось в противоположную сторону. Не "...жрать хоцца...", а работать.