СССР. Зловещие тайны великой эпохи - Николай Непомнящий

Ночью увели комсорга эскадрильи Василия Гусакова, которому я хвалился, что фотографировал маршалов. Страх и подавленность сковали меня. Проверяют тумбочки, доберутся до конторки, где в моем чемоданчике хранятся фотографии «врагов народа». Могут и меня причислить к ним, как «пособника» или японского шпиона, и арестуют.

Вечером того же дня, уединившись, достал конверт с фотографиями маршалов и высших офицеров и по одному стал вырезать тех, кого называли «врагами народа», а некоторые карточки пришлось уничтожить. Остались только те снимки, где запечатлены «непорочные» маршалы, Ворошилов и Буденный.

Эти фотографии «непорочных», которых я при помощи ножниц отделил от остальных, сохранились в моем семейном архиве до сей поры. И я, признаться, всегда с болью и досадой смотрю на них и ругаю себя за малодушие — такие исторические фотографии испортил!

Впрочем, тешу себя надеждой, что со временем, быть может, отыщутся если не отпечатки, то те мои 12 негативов от «Фотокора», где-нибудь в архивах РККА, ЦАГИ или Минавиапрома, если таковые имеются. Я бы их сразу узнал…

ШЛЕЙФ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ.

Сверхорудие Круппа, или Безвестный подвиг Тридцатой батареи

«В одном из фильмов многосерийной телеэпопеи «Великая Отечественная» этот эпизод занимает несколько секунд. Сначала на экране появляется советская башенная установка береговой обороны, ведущая огонь по противнику. Потом кадры нацистской кинохроники — солдаты вермахта суетятся у громадных орудий, чуть ли не отвесно задравших широкие короткие стволы. Выстрелы… И вновь советская батарея. Крупным планом — сухощавый командир во флотском кителе с нашивками капитана. И снова залп… Так начинает свой рассказ-расследование историк Лев Вяткин.

Мало кто знает, что наши кинооператоры запечатлели капитана (майора ему присвоили незадолго до гибели) Георгия Александера, командира батареи береговой обороны.

Полистайте книги западных мемуаристов, особенно тех, кто в 1941–1942 годах служил в 11-й армии генерала Манштейна. Почти все они сетуют на сокрушительный огонь неприступного «форта», вставшего на их пути к Севастополю. Этим фортом была четырехпушечная башенная батарея со скромным номером 30. Именно ее командиры внесли существенные коррективы в планы вермахта, вступив в невиданную дуэль с гигантской пушкой Круппа.

В «репинском зале» Государственной Третьяковской галереи можно видеть портрет известного русского композитора, члена знаменитой «Могучей кучки» Цезаря Антоновича Кюи (1835–1918). Но немногие меломаны знают, что генерал Ц.А. Кюи был также весьма известным фортификатором. В конце XIX столетия военные инженеры с огромным интересом следили за его полемикой в печати с немецким генералом фон Зауером, считавшим, что строительство фортов стало делом дорогостоящим, но совершенно бесполезным.

«Генерал фон Зауер полагает, что можно в несколько часов подавить огонь крепостной артиллерии и тем решительно потрясти дух защитников крепости. Так ли это? — писал Кюи в книге «По поводу нынешнего фортификационного брожения». — Свои орудия атакующий должен подвезти за сотни верст, между тем артиллерия крепости находится вся налицо. То же самое нужно сказать и о снабжении. Атакующий привозит издалека каждый заряд, у обороняющегося же все это находится в крепости, но даже близ линии фортов в совершенно безопасных от выстрелов погребах. Обороняющийся заранее подготовит район местности, лучше его изучит. Это даст в руки их артиллерийское преобладание, которое поставит атакующего в положение заднего колеса повозки, тщетно догоняющего переднее…»

Спору с Зауером был положен конец полвека спустя у стен героического Севастополя.

Рождение Тридцатой

Бронебашенную батарею для защиты Севастополя с моря начали строить в устье реки Бель-бек в 1912 году с учетом рекомендаций Кюи, который, изучив в специальной работе особенности обороны этого города в 1854–1855 годах, предложил для нее наиболее выгодную позицию. То была возвышенность, несколько изогнутая и одной стороной обращенная к морю. Кроме того, господство над окружающей местностью обеспечивало орудиям круговой обстрел. К 1914 году успели вырыть котлованы для башен и несколько подземных погребов, после чего строительство батареи законсервировали — российский флот господствовал на Черном море в 1914–1917 годах, и корабли противника не смели показываться близ его базы.

В конце 20-х годов командование морских сил Черного и Азовского морей решило завершить строительство и обратилось к наркому обороны К.Е. Ворошилову за поддержкой. Нарком проект одобрил, и работы начались незамедлительно. Специалисты экономили каждый рубль — при строительстве широко использовали многие механизмы и детали, оставшиеся от тяжелых боевых кораблей царского флота.

В 1933 году батарея береговой обороны, по мощности залпа равная линкору, вступила в строй. Ей присвоили номер 30, командиром назначили выпускника Московского артиллерийского училища капитана Георгия Александера, военкомом — старшего политрука Ермила Соловьева.

Первый штурм Севастополя 30 октября — 21 ноября 1941 года

1941 год, началась Великая Отечественная война… На всех фронтах шли тяжелые бои, германское командование рассчитывало с ходу овладеть Севастополем. Но 1 ноября 1941 года, ровно в 12 часов 40 минут, на колонны мотомехчастей фашистов внезапно обрушился огневой удар невиданной мощи. Это было тем более неожиданно, что, по сведениям немецкой разведки, на данном направлении было мало частей Красной армии.

…Донесения корректировочных постов, хранящиеся ныне в Центральном военно-морском архиве, свидетельствуют, как методично, с какой-то яростной пунктуальностью батарея Александера день за днем уничтожала живую силу противника, танки, бронетранспортеры и орудия. Этот особый стиль Тридцатой ощущается в лаконичных записях в журнале боевых действий батареи.

«4 ноября 1941 года, 14 ч. 55 мин. Выпущено по наступающей пехоте и минометной батарее 19 шрапнелей. Батарея подавлена, наступление приостановлено.

16 ч. 36 мин. По балке Коба-Джига 6 снарядов (летчики заметили там скопление техники противника. — Л. В.).

19 ч. 10 мин. Заградительный огонь по шоссе Симферополь — Бахчисарай и по железной дороге… 21 снаряд. Рассеяно до батальона пехоты (батальон вермахта насчитывал до 600 солдат. — Л. В.).

22 ч. 00 мин. Шесть фугасных снарядов по пехоте…»

Прибыв в Севастополь, командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров тщательно изучил обстановку, оценил исключительно удачное расположение двухбашенной, четырехорудийной батареи Александера, ее «царственный» калибр — 12 дюймов — 305 миллиметров, способность вести огонь по кораблям противника и по его сухопутным частям. Связавшись по телефону с Тридцатой, Петров потребовал обстоятельного доклада.