В следующей жизни… - Кира Измайлова

— Так вы… нарочно искали?

— Нет. Обычно мы просто идем по своим кошачьим делам, но если подворачивается что-то, с чем мы можем справиться, то задерживаемся. А в тот день… В тот день я просто шла по магазинам. А когда была у мадам Малкин, вдруг почуяла… — Антар прижмурила золотистые глаза. — Я такого никогда не ощущала. И я решила, если уж это не горе-злосчастье, тогда я и не знаю, что так называть!

— И врезались в меня… — произнес Люциус.

— Именно. Если бы вы меня не пригласили выпить кофе, я бы сама это сделала. Вульгарно, но, знаете, тут уж выбирать не приходится…

«Верно, она с нами больше полугода, и за это время Драко пришел в себя, стал нормально спать и есть, да и я… Мне она спасла глаза, а прочее не так уж важно!»

— А что потом? — тихо спросил Драко, так и не выпустивший ее руки.

— Когда?

— Когда вы все это горе-злосчастье изведете?

— Тогда я уйду, — серьезно сказала Антар. — На свете еще много бед.

— Значит, я был прав тогда, — произнес мальчик, — помните, когда вы рассказывали про волшебницу с зонтиком и саквояжем? Которая остается только до тех пор, пока ветер не переменится… и пока она нужна?

— В чем-то мы похожи, — кивнула девушка. — Но ветер пока не переменился, да и зонтика у меня нет. И не все дела у меня здесь закончены.

— То есть вы пропадете, когда мы снова станем счастливы? — допытывался Драко, дождался кивка и тут же сказал: — Тогда вы никогда не уйдете!

— Это почему же? — заинтересовалась Антар.

— Потому что если вас не будет, то не знаю, как папа, а я моментально стану несчастным! — выпалил он и зачем-то зажмурился.

— Придется мне сидеть возле тебя до старости, — серьезно сказала девушка. — Впрочем, года через два-три ты начнешь интересоваться однокурсницами… У меня еще есть шанс вырваться!

— Нет у вас такого шанса, — отмер Люциус. — Ни малейшего. И вообще, зачем-то вы принесли мне на сохранение… ту вещь?

— А, да, эту безделицу… — вспомнила Антар. — Займусь на досуге. Ну что, мы закончили выяснять отношения? Если так, то, дорогие мужчины, раздуйте-ка угли, у нас вон еще сколько мяса недожарено…

«Оборотень. Арысь. Мифическое существо. Красивая девушка, которая читает детям маггловские книги и учит домовиков готовить что-то несусветное. Девушка, которая легко увела из-под носа у Дамблдора философский камень, а он явно был приманкой для кого-то… Впрочем, тут и гадать нечего: достаточно вспомнить, что рассказывал Драко о сцене в Большом зале!»

— Люциус, вы уснули? — ткнула его в бок Антар.

— Вы спасли мои глаза, — невпопад сказал он. — И сына.

— Интересно у вас расставлены приоритеты, — фыркнула она, и Люциус оскорбился. Впрочем, он сам понимал, что высказался неуклюже, но извиняться сейчас было нельзя, стало бы только хуже. — Ну не дуйтесь, я понимаю, что сидеть рядом с оборотнем вам неприятно, но…

— Мерлин, я об этом вообще не думал! — вспылил он. — Зачем я вообще спросил вас?..

— А это как в сказках, — задумчиво ответила Антар. — Там непременно кто-нибудь или вопрос задаст не вовремя, или спалит лягушачью шкурку, или спрячет лебединые крылья, чтобы удержать подругу. Но все это оборачивается бедой.

Наверно, на лице у Люциуса отразился откровенный страх, потому что девушка улыбнулась:

— Я-то не под заклятьем. И я вполне современный оборотень, сама решаю, на какие вопросы обижаться, а на какие нет. Прогнать меня вы вольны, но не более того.

— Не собирался я этого делать!

— Но вы боитесь, — сказала она спокойно. — Я же чувствую. Больше за Драко, конечно, но и самому вам не по себе. И не оправдывайтесь! Это нормально. Нужно будет показаться вам в кошачьем виде, убедитесь тогда, что я вполне себя контролирую… только валерьянку перед этим не пейте, а то мало ли!

И только тогда Люциус невольно засмеялся.

Ах, ну почему вы такие догадливые? Мальчик наблюдательнее отца, вот так диво! Впрочем, дети часто видят то, о чем взрослые и представления не имеют… Старший испугался, младший — нет. Реши я уйти… нет, не смогла бы, они ведь держатся за меня, как утопающий за соломинку! Он прав. Я уже никогда не уйду…

— Глава одиннадцатая

Волшебные зелья

— Вот, — сказала Антар, выставив перед Люциусом два флакона. — Готово. Это для Драко… но, думаю, лучше подмешать зелье ему в еду, не нужно говорить, чему он обязан выносливостью и удачей.

— А он после этого не застрянет в своем возрасте? — с тревогой спросил Малфой.

— Нет. Не бойтесь. Я же не для бессмертия зелье варила, а просто на счастье, — улыбнулась девушка. — А это вам. Оно посильнее, ясное дело, вам сильно досталось.

— А если… я сейчас выпью? — неверным голосом спросил Люциус, глядя на отблескивающий рубином флакон.

— Можете и сейчас. Я за реакцией понаблюдаю, — сладко улыбнулась Антар.

Он вынул пробку и выпил все до последней капли.

— Вы настолько доверяете мне? — удивленно спросила девушка.

— Я никому уже не доверяю, — устало ответил он, вручив ей пустой флакон. — На себя мне уже наплевать, лишь бы Драко был в порядке…

— Ну и в каком же он будет порядке, если я вас вот только что отравила?

— Вы? Вы не отравите, — произнес Люциус. В голове стало пусто и звонко, и нес он какую-то ахинею. — Вы можете перегрызть горло или сломать шею, но травить никогда не станете. И Драко вас полюбил, а он никогда не ошибается в людях…

— Еще как ошибается, — сказала Антар, подхватив его под руку. — Сядьте-ка. Упадете — я вас не дотащу, а ваших домовиков позвать не сумею. Посидите, сейчас вас должно отпустить… Драко — ваша неудачная копия, Люциус. Неудачная в том смысле, что вы прекрасно знаете, где друг, где враг, и умеете лавировать между всеми ними, а сын ваш этому не обучен. Скажите, вы сами научились?..

— Чему?

— О господи, тому, о чем я только что сказала!

— А о чем вы сказали? — неверным голосом спросил Люциус.

Антар только вздохнула — спасибо, до скамейки добрались! — усадила его и сама присела рядом. Сердце у Люциуса билось ровно, сильно, а что сознание немного спуталось, так это зелье виновато. Драко и впрямь лучше подливать по паре капель, иначе просто опасно.

«Ну куда я от вас уйду? — с тоской подумала она, глядя на горизонт. На плече у нее лежала тяжелая голова Люциуса, Антар придерживала его лоб ладонью. — Предупреждала мать, не возись с людьми слишком долго, не будет тебе добра, сделала свое дело — и в сторонку! Да только если я не стану с ними возиться, что ж выйдет? Старший, может, выкарабкается, но мальчик… этого мальчика я никому не отдам!»