Легкие отношения - Екатерина Орлова

меня. Уверена, он разглядел распухший нос, опухшие красные глаза и бледный цвет кожи. Результат трехдневного оплакивания моих чувств.

Никогда в жизни я еще не была так унижена, так оскорблена. Если бы он просто послал меня нахрен, мне было бы не так обидно. Но то, что он сделал со мной, то, как пренебрег… Такое вынести было выше моих сил. К тому же во мне говорило мое уязвленное самолюбие и попранная женская честь.

Роуз так и не позвонила. У нее на носу была свадьба, которой она так ждала, а наш конфликт с Морганом мог все усложнить. Ради подруги я была готова выдержать его присутствие рядом в течение нескольких часов. Или в этом я себя убеждала.

Три дня меня выслушивала Руби. Она качала головой, обещала переломать ноги этому мудаку, обнимала и утешала, как могла. Но вечером Руби возвращалась домой, а я оставалась одна с ведром мороженого и бутылкой виски.

Сердце болело настолько сильно, что тяжело было дышать. Я не могла не думать о Моргане. Ненависть, злость, любовь и снова ненависть. Чувства сменялись, как цвета в калейдоскопе особенно нервного ребенка, который нещадно трясет эту игрушку.

То, как нужно поступить, не вызывало сомнений.

Я взяла себя в руки и закончила интервью после первого приступа истерики. Потом написала Ричу о кишечном гриппе, якобы меня одолевшем. Взяла три дня больничного. И вот, после этих трех дней, я вышла на работу именно тогда, когда журнал попал в киоски газетчиков. Это усугубляло ситуацию, потому что на каждом шагу до работы из витрин киосков на меня смотрело улыбающееся, такое родное и любимое лицо Моргана Стайлза. Ненавистное, отвратительное лицо. Любимое. Видите? И так три дня!

— Я в порядке, — пробубнила я гнусавым голосом.

— У тебя был точно кишечный грипп?

— Вряд ли кишечный, но грипп — точно, — ответила я, отведя взгляд на награды, висящие на стене кабинета начальника.

— Может, тебе уйти до конца недели? — спросил Рич, но мои мысли витали уже далеко от редакции. Они вернулись в дом с панорамными окнами, в кабинет со стеклянным столом и к мужчине, занимавшимся самоудовлетворением за моей спиной.

Я невольно всхлипнула, не в состоянии сдержать эмоций. Осознав, где нахожусь, я надсадно закашлялась, чтобы замаскировать истерику под простуду.

— Мо, — строго произнес Ричард, — собирайся и езжай домой. Отлежись. Те задания, что я тебе дал, ты можешь выполнить и дома. Потом у тебя отпуск, успеешь восстановиться после болезни. К тому же ты говорила, что тебе предстоит свадьба подруги? — Я кивнула, вытирая салфеткой глаза. — Вот заодно и развеешься. Давай, вперед. — Рич раздраженно махнул рукой в сторону двери.

Несомненно, мой умный начальник сразу раскусил эту дешевую браваду. Но, видимо, чтобы не подливать масла в огонь и с целью избежать сопливых драм, просто отправил меня домой.

* * *

— Обязательно возьми купальник! — прокричала Роуз из скайпа. — А лучше два! Потому что мы каждый день будем купаться! — Я кивнула, натянуто улыбаясь. Подруга нахмурилась. — Мо, у тебя точно все в порядке?

— Да. Почему ты спрашиваешь?

— Ты какая-то… Не знаю. Расстроенная?

С моего лица сошла улыбка, и я скрыла эмоции за вовремя подвернувшейся салфеткой.

— Я же говорила тебе, что простыла.

— Ага, а я выхожу замуж за Сатану, — саркастично заметила Роуз.

— Недалеко от правды, — ответила я, и мы обе рассмеялись.

— Детка, — нежно произнесла подруга с грустной улыбкой, — надеюсь, что у тебя на самом деле все хорошо. Но ты ведь знаешь, что всегда можешь поделиться, если что-то не так? Я всегда здесь для тебя.

В груди разлилось тепло от осознания того, что я не одна со своей бедой.

— Спасибо, все и правда хорошо, — мягко ответила я. — Завтра буду в Майами свежая и готовая к приключениям.

— Очень на это надеюсь. — Роуз подмигнула. — Потому что первые два дня здесь не будет Муна. Он летит в Лас-Вегас заключать сделку, так что мы предоставлены сами себе.

— О, это круто! — от ее энтузиазма во мне тоже проснулся азарт.

— Тогда до завтра, Мо-конфетка. Буду ждать тебя в аэропорту.

— До завтра, Ро-Ро.

Я завершила звонок и, встав с кровати, поплелась к шкафу паковать чемодан. Обычно перед поездкой на пару недель я закупала кучу новых вещей. Но в этот раз у меня не было настроения ходить по магазинам.

Натолкав уже половину чемодана, я добралась до глубины шкафа, чтобы найти свои купальники, и наткнулась на уголок белой хлопковой ткани. Потянув за него, я в буквальном смысле получила удар под дых, когда почувствовала такой знакомый аромат любимого мужчины. Слезы грозили снова вырваться из глаз. Но злость пересилила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я начала яростно рвать рубашку Моргана, а когда пальцы уже саднили, схватила с комода ножницы и начала резать ее на куски. Последним, что мне оставалось, — сжечь ее. Я решительно выскочила из квартиры, хлопнув дверью. Зажав в руке куски ненавистной вещи и зажигалку, я рванула к лифту, спустилась на нем вниз и, пройдя через прачечную в подвале, вышла на задний двор. К счастью, здесь периодически тусовались подростки из нашего района, А значит, возле мусорных контейнеров стоял жестяной бак, в котором они разжигали костры.

Я выволокла из угла этот бак и кинула в него рубашку, предварительно подпалив кончик. Ткань некоторое время тлела, но так и не загорелась. Я подошла к контейнеру с сухим мусором и начала рыться в поисках бумаги, которая помогла бы мне совершить акт вандализма над дизайнерской вещью. За спиной раздался голос, заставивший меня подпрыгнуть от испуга.

— Тебя с работы уволили?

— Твою мать, Стив! — воскликнула я, положив руку на сердце. — Ты охренеть как напугал меня. — Я повернулась к мужчине, который, выбросив мусор, теперь стоял, облокотившись о перила у черного выхода, и подкуривал свою раковую палочку. — Нет, не уволили. С чего ты взял?

— Тогда почему ты роешься в мусоре?

— Ищу бумагу, чтобы поджечь.

— Что собралась спалить?

— Да так, ненужную вещицу.

Я выдернула из общей кучи смятые детские рисунки и пошла к своему алтарю. Стив