Опричник (СИ) - Теплова Арина

Погода стояла душная и жаркая. На небосводе не наблюдалось ни одного облачка. После полудня путники остановились на сухой тенистой поляне, у небольшого ключика, который бил прозрачной водой из-под земли. Умывшись прохладой и напившись свежей воды, они решили немного подкрепиться блинами, которые дала им в дорогу жена Адашева.

Достав из своей заплечной котомки блины, Людмила раскрыла холщовую ткань и протянула первый блин Мирону, который стоял у своего вороного жеребца. Конь жадно пил воду из ключика. Молодой человек поблагодарил девушку, с жадностью засовывая золотистый блин в рот. Серый лежал рядом на траве, уже напившись, и тоже получил кусок блина из рук Мирона. Василий в это время сидел на траве и, стянув с ног сапоги, по-новому перетягивал тряпками свои ноги. Когда девушка подошла к нему, протягивая блины, Василий взял блин и, упорно разглядывая ее стройный стан в темном подряснике, усмехнувшись, заметил:

— Интересно получается. Два ратника, девица, да еще собака – волк. У нас прям целый отряд получается. Всю нечисть сразу победим.

Рассматривая диковинную бабочку с черно-оранжевым окрасом на своей ладони, которая села ему на руку и, видимо, совсем не боялась его, Мирон криво оскалился, осознавая, что брата явно забавляет вся эта ситуация. Оттого, он промолчал. Однако, слова старшего Сабурова задели Людмилу и она, обернувшись к Василию, спокойно заметила:

— Я понимаю, Василий, ты совсем не рад видеть меня в ваших рядах. Но, раз уж так вышло, тебе придется потерпеть мое общество какое-то время.

— Это какое же? — продолжал лезть под кожу Василий. — Ты ж, девка, первая сбежишь, едва увидишь какого-нибудь оборотня клыкастого.

— Не сбегу.

— Да не уж то? Ты, поди, в своем монастыре кроме кошек диких никого и не видела страшнее?

Насупившись, Людмила отвернулась от молодого человека, который явно хотел задеть ее.

— Не надо, Василий, — остановил его Мирон и, обернувшись к старшему брату, строго заявил. — Прекрати. Нравится тебе это или нет, но мы вместе пока не найдем всю эту проклятую Чашу. Смекаешь, о чем я говорю?

— Да, — бросил, усмехнувшись, Василий и, надев сапоги, поднялся на ноги.

— И более не начинай, — уже предостерегающе добавил Мирон. Василий как-то недовольно фыркнул на брата и отошел к своему коню, проверяя седло. Младший же Сабуров, видя, что Людмила обиженно поджав губы, укладывает остатки блинов в свой заплечный мешок, решил ободрить ее. — А ты, Людмила, давно постриг приняла?

— Два года уже как. Сначала я послушницей при монастыре была. Почти с семи лет. Я сирота. Монахини воспитывали меня с младенчества, да имя дали.

От слов девушки совсем не веяло радостью и Мирон решил более не продолжать разговор.

Не доехав до Ростова почти сорок верст, Сабуровы и девушка были вынуждены остановиться на ночлег в одном из селений по дороге. Приветливый хозяин одной из изб, стоящих на окраине села, за пару серебряных копеек пустил их переночевать в сарай на сеновал, а вечером накормил холодными зелеными щами с репой. Только на следующее утро, едва пропели первые петухи, путники отправились дальше.

6.3

Ростов Великий,

1572 год, 03 июня

Утро давно прошло, а солнце стояло в зените, когда молодые люди достигли первого городского посада, расположенного в устье реки Пижермы.

Духота и палящее солнце измотали Людмилу и она едва держалась в седле, ощущая, что все ее тело ломит от боли и усталости. Не имея привычки ездить так долго верхом, девушка с утра чувствовала, как болят все ее мышцы спины и ног. Но, она терпеливо молчала, боясь вызвать неудовольствие Сабуровых и крепилась, не показывая, как ее тело все ноет от каждого движения лошади.

Величественные белокаменные храмы города, зелень огородов и яблоневых садов, высокие избы мирян, красовались впереди. Молодые люди иноходью правили своих лошадей по пыльной сухой дороге, осматриваясь по сторонам. Дорога шла по течению широкой реки, которая в некоторых местах образовывала тихие заводи с высоким камышом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Созерцая прозрачную водную гладь, Людмила с жадностью смотрела на реку, от которой веяло прохладой. В какой-то момент, не выдержав, девушка все же упросила Сабуровых пустить ее умыться к воде. Не обращая внимания на кривой ехидный взор Василия, который словно намекал о ее слабости, Людмила после позволения Мирона, быстро спешилась и, оставив свою Черноглазку на попечение молодых людей, устремилась к реке. Она проворно спустилась к самой воде и, засучив рукава черного подрясника, прямо в кожаных сапожках вступила в реку. Чуть склонившись, она с удовольствием начала умывать лицо и руки, наслаждаясь прохладой.

Сабуровы остались на дороге, сидя в седлах, которые были привычны им и терпеливо ждали ее, обсуждая, где лучше остановиться на ночлег в городе и с чего начать поиски гадалки. По этой окраинной дороге ездило и ходило мало горожан, оттого, Сабуровы пару раз спросив проходящих, не знают ли они какую-нибудь гадалку в Ростове, получили отрицательный ответ.

Через некоторое время, по дороге проезжала телега, груженная сеном. Мужик, понукающий молодую лошадь, внимательно оглядев молодых людей и девушку, находившуюся неподалеку у береговых камышей, чуть придержал свою кобылу.

— Доброго здравия вам, господа хорошие, — обратился мужик к Сабуровым.

— И тебе, добрый человек, здравия, — обернулся к нему Василий.

— И чего это ваша девка в воде плещется? — спросил мужик. — Не боится что ли водяного?

— Водяного? — удивленно переспросил Мирон.

— Что, разве не слыхивали про него? Который уже почти год, как людишек в реку затаскивает и жизни лишает. Наши бабы по одной к реке, теперь, не ходят белье полоскать.

— Мы приезжие. Не знаем про то, — ответил Мирон.

— И что много людей пропадает? — спросил Василий.

— Дак, посчитай почти каждую неделю, какого-нибудь мужика мертвого находят.

Мирон, тут же, обратил взор на Серого, который топтался рядом и указал ему головой на Людмилу. Поняв без слов, пес побежал к девушке.

— И что же, не можете, что ли выловить этого водяного? — спросил Василий.

— Как же выловить? Его никто и не видывал. Это же дух водный, — сказал боязливо мужик.

В очередной раз Людмила зачерпнула ладонью живительную влагу и с наслаждением отпила прохладной воды. Она невольно оборачивалась на высокие камыши, которые росли рядом. Ей очень хотелось зайти туда, скинуть свою теплую одежду и искупаться в реке. Но, она опасливо косилась на Сабуровых, которые разговаривали у дороги с неким мужиком, и даже не дерзала попросить молодых людей о такой милости.

Раздался странный шорох рядом и Людмила резко обернула голову в сторону камышей. Зеленая поросль невольно зашевелилась, словно там кто-то был. Людмила перестала черпать воду и словно замерла, пытаясь понять, показалось ей или в камышах действительно кто-то был. Заслышав с другой стороны легкие шаги по песку, девушка обернулась и увидела Серого, который подбежал к ней. Рядом с псом ей стало спокойнее и она вновь обернулась к воде, опустив кисти рук в прохладу проточной воды.

Шаги человека или существа рядом раздались опять и Людмила, резко вскочив на ноги, устремила взор на камыши. Там явно кто-то был.

— Кто здесь? — вымолвила девушка и, вдруг, Серый залаял и побежал в сторону камышей. Девушка последовала за ним, пролепетав:

— Ты куда, Серый?

Пес остановился у камышей и продолжал лаять, словно не решаясь пойти дальше.

Оглядываясь на лающего пса, Сабуровы отразили, что Людмила отчего-то устремилась к камышу и в следующий миг она закричала в их сторону:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Скорее! Сюда!

Быстро спешившись, Мирон и Василий оставили лошадей у дороги и проворно спустились к воде. Молодые люди быстро достигли камышей, где находилась девушка и первым выдохнул над ухом Людмилы Василий:

— Что такое?

— Смотрите! — выпалила она, указывая куда-то вперед, в заросли камыша. Из зеленых зарослей виднелись чьи-то ноги в красных сапогах. Человек тот явно лежал телом в воде и не двигался. Рядом появился и мужик с телеги и когда Мирон раздвинул камыши, все невольно увидели мертвого молодого парня. Довольно крепкого телосложения с серым лицом и странными кровавыми порезами по всему телу. Синюшная шея говорила о том, что парня явно задушили.