Во имя Камелота (СИ) - Волк Анна

Мерлин не зря одел ее в синий. И платье леди Бриенны…

Трина вдруг ощутила себя случайным гостем на каком-то большом футбольном матче, где фанаты четко знали, кому отдают предпочтение, и ярко подчеркивали это атрибутами. А она, повинуясь зову толпы, просто купила первый попавшийся шарф и флажок.

И эта усмешка в его глазах… Это веселье… О, черт. Он знал. Он понял, что ее фаворитом сегодня был он. Даже несмотря на то, что она не собиралась заявлять об этом так открыто и утверждала, что платок не для него.

Какой позор.

Ну, или какая неловкость, ибо до позора, конечно, такое недоразумение не дотягивало.

Что ж, если он спросит или будет издеваться, она ответит, что приличия обязывали ее болеть за кого-то, кто входит в круг общения, хотя симпатии, несомненно, были с сэром Мордредом.

И никто бы ее в этом не упрекнул. В конце концов, он был действительно хорош.

И добился своего.

В ближайшее время он станет рыцарем Артура, а Трина не смогла этому помешать. Еще одна капля в разрастающееся море тревоги.

Возможно, бабушка не зря часто говорила ей, что она лишь наивная девчонка, которая не знает, как решать проблемы в реальной взрослой жизни?

Сейчас очень похоже было на то. Вот она, реальная взрослая жизнь. Без материнского крыла и поддержки ковена. Она взвалила на себя миссию, которую оптимистично предпочитала считать не такой уж сложной, а на деле…

Трина вздохнула, прерывая поток мыслей, который грозил увести ее прочь от реальности, в которой сэр Мордред и Гавейн, обменявшись вежливыми благодарностями за бой, шли отвешивать поклоны королю. Интересно, Артуру когда-нибудь надоедало одно и то же зрелище? Интересно, задумывался ли он, как много из этих поклонов были искренними? А может быть, это она думает слишком много и все усложняет, ударившись в крайность от привычного легкомыслия?

— Ты будто похоронила своего фаворита, а не празднуешь его победу, — сладко и сквозь зубы проворковал Мерлин ей на ухо, наклоняясь близко и изображая бурные аплодисменты.

Погруженная в мысли, Трина даже не отреагировала на колкость. Сладость и язвительность пропали из голоса мага:

— Трина? — озабоченно.

Но она молчала, то ли не слыша его, то ли не желая слышать. Она внимательно смотрела на сэра Гавейна, что есть силы зажав в ладони изумрудный платок. Платок в цветах Мордреда, невольно подумалось ей.

— Не самое удачное время заниматься самокопанием, девочка, — поучительно прошептал маг.

И Трина пришла в себя.

— Ты все же читаешь мои мысли, верно? — бесцветным голосом.

Он нехотя признал:

— Не все. Даже моя магия не настолько сильна. Скорее, я чувствую твои сильные эмоции, и о многом, конечно, просто догадываюсь. Временами ты словно раскрытая книга, знаешь?

— Вот как ты понял, что я говорю правду, в тот день. Не только потому что тебе предсказали мое появление, — ни удивления, ни раздражения или злости. Просто факт ровным тоном. — А может быть, и вовсе не было предсказания?

Он внимательно изучал ее.

— Было. Но сейчас не время и не место говорить об этом. Сейчас важно, что некоторые из твоих чувств меня очень смущают.

Трина подняла на него глаза, которые отражали весь спектр ее внутренних переживаний.

— Какие?

— Когда ты видишь Мордреда, ты… боишься. Я чувствую страх, недоверие. И еще что-то, чего никак не могу понять.

Трина поспешно отвернулась. Нет. Он не должен знать про Мордреда. Она не имела право серьезно менять будущее. Все книги, фильмы и бабушкины нравоучения говорили об этом. Если Мерлин узнает… Предотвратит ли он убийство короля? Будет ли способен изменить историю?

— Я не могу объяснить это, но он мне не нравится, — решилась сказать полуправду. Откровенную ложь маг бы почувствовал.

— Разве ты не хотела сделать его своим фаворитом?

Трина вздохнула. Сейчас она даст магу-сплетнику еще один козырь, но… Это лучше, чем казаться непоследовательной вруньей, когда так важно было завоевать его доверие и расположение.

— Только назло Гавейну.

— Ха! — этот всплеск веселья был ожидаем. — Я знал это. Я говорил, что очарование Гавейна действует на тебя сильнее, чем кажется, не так ли?

— Именно поэтому прислал мне платье в цветах его рода? — с претензией.

Маг пожал плечами.

— Тебе очень идет синий цвет. Конечно, изумрудный больше, но, учитывая твои эмоции к Мордреду, я решил, что это платье будет лучшим выбором.

Трина лишь покачала головой.

— Ну, же, девочка, — подбодрил Мерлин, демонстративно растягивая губы в улыбке, — изобрази радость и овации. Посмотри вокруг: даже те, кто поддерживал юного сэра, в сотню раз веселее тебя.

Она последовала его совету, обращая все свое внимание на арену. Туда, где около королевского помоста стояли два финалиста в ожидании своих наград.

Стоп. А какая награда полагалась Гавейну?

— Что получит Гавейн? — адресовала любопытство магу.

— Честь и славу, — пренебрежительно. — Остального у него в достатке.

— Кроме чести и славы? — не смогла сдержать в голосе издевку.

— О, — в том же тоне ответил маг, — это в Камелоте никогда не бывает лишним. Ах да, — он кивнул в сторону поля турнира, — и, конечно, он получит женщин.

Трина последовала за его взглядом.

Ну, уж нет.

На песке у ног сэра Гавейна лежало практически лоскутное одеяло из дамских платков.

— Разве они не должны были дарить платки до соревнования? — выдавила сквозь зубы.

Мерлин снова пожал плечами.

— Никогда не бывает лишним намекнуть мужчине, что ты его хочешь.

Трина скривилась.

— Отвратительно, — произнесла в унисон с магом, который поспешил ее передразнить.

***

Пир в честь финала был более пышным и роскошным, чем в первый день турнира. Несмотря на прохладную погоду, столы были вынесены во двор при замке, чтобы вместить всех желающих. Гостей сегодня было значительно больше, и Трина удивилась, откуда они съехались в таких количествах за последние сутки. Она уже отчаялась запомнить лица всех важных леди и лордов, которые встречались им на пути, пока Мерлин сопровождал ее сквозь толпу к нужному столу.

На вечер маг выбрал для нее платье того же насыщенно-синего оттенка, что и утром. На этот раз опять шелковое. Длинные рукава по всей длине имели серебристый орнамент вышивки — кельтские узоры, которые перемежались просто спиральными завитками нитей. Лиф крепко облегал верхнюю часть тела, вплоть до талии, и не был украшен. Квадратное декольте спускалось так низко, чтобы была заметна пышность груди. Юбка — тоже насыщенно-синяя, без орнамента, а пояс… На этот раз он не был тканевым — тонкие пластины настоящего серебра, украшенного сапфирами. Настоящая роскошь. Даже король редко надевал что-то с драгоценными камнями. Не перебарщивал ли Мерлин, пытаясь не привлечь внимание к своей поддельной любовнице?

Даже синяя вуаль, которая скрывала ее лицо, лишь наоборот притягивала больше взглядов, интригуя. И прическа. Искусные руки Джудит в очередной раз сотворили с ее волосами что-то необычное. На голове возвышалась корона из кос.

«Вы выглядите, словно королева Лотиана», — ляпнула служанка, закончив приготовления, и Трина едва не упала с табурета. Сохрани ее Верховные от такого!

И все же, Трина то и дело ловила на себе взгляды гостей. Интересно, думали ли они, как Джудит? Считали ли они ее своего рода выскочкой?

— Ты действительно прекрасно выглядишь, — пропел Мерлин, по обыкновению отвечая на ее мысли. — Я думаю, сэр, что идет нам навстречу, это определенно оценит.

Трина и сама видела, как в их направлении движется Гавейн.

— Леди Трина, Мерлин, — приблизившись, отвесил легкий поклон. — Леди Трина, вы… — он на мгновение прервался, оглядывая ее с ног до головы, как смотрят на манекены на витрине. В сине-голубых глазах, цвет которых делало ярче отражение ее платья, можно было прочесть только интерес ученого и легкую искру… Желания? Влечения? Веселья?

Трина не могла определить. Она так плохо знала мужчин, что совсем не умела считывать их эмоции. В поселении большую часть жизни она проводила среди женщин, а отец… Об отце она не хотела и думать.