Никогда не спорь с боссом - Барбара Делински
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«У нее есть дети?»
«Один ребенок».
«И как?..»
«Обычным путем, полагаю. Секс».
Она выдала это настолько бесстрастно, что Коррей на мгновение растерялся. Разумеется, он не думал, что она верит в капусту и аистов, но не ожидал и подобной прямолинейности.
Удивляли и другие вещи: скажем, почему у нее нет любимого, почему она держит в такой узде свои чувства, почему считает, что не в состоянии с ним справиться?
Последнее так вообще похоже на анекдот. Она, конечно, об этом не догадывается; но вертит им с самого дня их знакомства. Какие только сказки он не сочинял, доводя до умопомрачения свою секретаршу бесконечными требованиями, и все для того, чтобы выкроить свободное время для очередной поездки в Балтимор! Он усмирил свой шумный нрав, он мучительно обдумывал каждую деталь своего поведения с Коринной, каждое свое слово, даже выставил постоянного клиента из «люкса» в отеле, чтобы предоставить этот номер ей.
При этом Коррей нисколько не возражал против того, чтобы им вертели, что само по себе его тоже удивляло: никогда в жизни он не подлаживал свою жизнь под женские прихоти. Чем же так сильно притягивает его Коринна? Может быть, независимостью, а может, преданностью. Коррей даже ревновал ее к Алану. А еще, наверное, глубоко спрятанной уязвимостью, которая изредка прорывалась наружу и так же быстро исчезала под маской хладнокровия. Ему вспомнился разговор о Серебристом Лисе. Тогда в ее глазах появилась отрешенность, а в голосе грусть, заставившая его гадать, кто был этот Серебристый Лис, и что он такого сделал Коринне.
— Коррей?
Обернувшись, он обнаружил ее стоящей прямо перед ним, в потрясающе величественной, учитывая прижатую к груди сумку, позе. И это тоже привело его в восторг.
— Готова? — хрипло спросил Коррей.
— Угу.
— Тогда вперед.
Не проехав и полдороги, Коринна справилась с чувством неловкости. Сумка с вещами устроилась у нее на коленях.
— Это твой дом, — не колеблясь, заявила Коринна, когда они добрались до тупика.
Сам дом не позволил бы ей ошибиться. Несмотря на то, что Коррей не описывал его в деталях, он говорил об уединенности, об ощущении чего-то неземного — и именно таково было впечатление от представшего их глазам вида. Все вокруг поражало зеленью и буйством цветения, а дом, почти неотличимый по цвету от стволов деревьев, прятался в тени густых крон. Огромные окна отражали пышный ландшафт, в котором, казалось, постепенно растворялась покатая крыша.
— С самого приезда ты ни разу не ела в домашней обстановке, — поспешил объясниться Коррей. — Вот я и подумал, что сегодня мы можем позавтракать у меня. По сравнению с рестораном гораздо быстрее, так что сэкономим время для прогулки. Кроме того, — сконфуженно пробормотал он вдобавок, — я оставил тут напитки. В любом случае пришлось бы куда-нибудь заезжать и покупать воду.
— Ладно уж. — Она покорно вздохнула, выбираясь из машины. — Посмотрим, что у тебя за жилище.
Жилище оказалось великолепным, впрочем, она догадалась об этом, даже не перешагнув порога. Дом Коррея струился. Другого определения подобрать было невозможно. Одна комната перетекала в другую, одно обособленное помещение плавно превращалось в другое. Широкие лопасти причудливых вентиляторов незаметно для глаза переходили в оштукатуренные стены, а стены в свою очередь — в кожаные кресла, мраморные столики и полированные паркетные полы.
— Как тебе? — спросил он.
— Великолепно, — искренне ответила она. — И безукоризненно чисто. Либо ты мастер экстра-класса по уборке, либо…
— Второе. И имя у этого второго «либо» — Джонтелль. С понедельника по пятницу она наводит здесь чистоту. По выходным я предоставлен сам себе. Настоящее испытание.
— Зато для души полезно, — коротко отозвалась Коринна. Развернувшись, она направилась к кухне. Комнаты были слишком… слишком наполнены Корреем. Станет легче, если она чем-нибудь займет руки. — Что будем есть? — поинтересовалась она, открывая холодильник.
Мягко потеснив ее в сторону, Коррей принялся доставать с полок закрытые миски.
— Вафли. Возражений нет?
— Возражений нет. Звучит впечатляюще.
— Не нахваливай, пока не попробуешь. Может, они и не первый сорт, но, по крайней мере, я старался.
Сомневаться в этом не приходилось. В мисках оказались масло, нарезанная ломтиками клубника, малина, крупнее которой ей не приходилось видеть, и гора нежнейших взбитых сливок. Если помимо всего прочего он еще и готовить умеет, остается упасть на стул и зарыдать.
Коррей переводил взгляд с одной миски на другую, как будто что-то позабыл. Потом поднял вверх палец, крутанулся обратно к холодильнику и извлек графин с апельсиновым соком.
— А что мне делать?
Он нырнул в посудный шкафчик и выудил оттуда небольшой половник.
— Вафельница в шкафу справа от раковины. Достань, будь добра.
— Да, конечно. — Опустившись на корточки, она открыла шкаф и достала вафельницу. Взглянула на нее, потом присмотрелась… — Коррей? — тихонько позвала она. — А что это такое с вафельницей?
Склонившись над ней, он уставился на то, что она ему демонстрировала, и наконец пробормотал сквозь зубы:
— О, черт! — Потом метнулся к другому шкафчику, рванул верхний ящик, вытащил тарелку, еще одну, рассматривая каждую со все возрастающим отвращением. С треском опустив тарелки на край кухонной стойки, он схватил грязный бокал и в полнейшем смятении заглянул внутрь. Голова его горестно поникла. — Поверить не могу, что я сотворил подобное. — После чего закинул голову назад и вперил глаза в потолок. — Должно быть, я забыл включить посудомоечную машину. Так спешил все убрать и навести блеск, что не заметил.
— Ты что, сунул вафельницу в посудомоечную машину?
— А разве не нужно было?
— Нет.
— Почему?
— Электрические детали выходят из строя.
— Вот оно что. — Он с минутку поразмыслил, и его лицо просветлело. — Я же знал, что должна быть причина, по которой я не включил машину. — Что никоим образом не объясняло, почему бокалы и тарелки с остатками вчерашнего ужина оказались в шкафу с чистой посудой…
Коринна в очередной раз уставилась на вафельницу. Никаких сомнений: ею пользовались. Может, одолжил ее у друга? Подняв глаза, она обнаружила, что щеки у Коррея стали пунцовыми.
Слова полились из него потоком:
— Я купил ее вчера, решив, что приготовлю нам бесподобный завтрак. Сам я редко когда плотно завтракаю, да и вафель в жизни не делал, поэтому немного и поэкспериментировал вечером. — Он тяжело вздохнул. — С детства обожаю вафли.