Коварство любви - Кэндис Кэмп

– У нее случались увлечения на стороне? – поинтересовалась Калли.

Франческа кивнула:

– Да. И об этом шептались.

– Но Сенклер, разумеется, не станет винить ее брата за распущенное поведение сестры! – с возмущением воскликнула девушка.

– Нет, уверена, что этого он делать не станет. Но, возможно, считает, что граф сделан из того же теста, – предположила Франческа.

– Это всего лишь подозрения. Он не может знать наверняка.

Леди Хостон пожала плечами:

– Понятия не имею, что Сенклеру известно об этом мужчине. Могу лишь сказать, что сама я о нем ничего не слышала, – продолжила она. – Но вам, дорогая, отлично известно, как хрупка репутация молодой девушки. Возможно, Рошфору просто не нравится, что кто-то может связать ваше имя с людьми невысокой морали. Или, может быть, он чувствует нежелание выдавать вас замуж за мужчину, с именем сестры которого связан скандал. А если вы не собираетесь за него замуж, будет лучше и вовсе держаться от него подальше.

– Но это же нечестно! – вскричала Калли, вскидывая руки в жесте отчаяния. Она принялась расхаживать по комнате, приговаривая: – Неправильно очернять имя Бромвеля только потому, что он ее брат. – Развернувшись, она в упор воззрилась на подругу: – И вы тоже считаете лорда Бромвеля злодеем?

Уязвленная, Франческа воззрилась на Калли и лишь пожала плечами:

– Нет, я не знаю, что он собой представляет. Он производит впечатление достойного человека, но мне отлично известно, что внешность бывает обманчивой. Он брат леди Дафны, и мне кажется вполне вероятным, что они одного поля ягоды. Однако я уверена, что не все члены семьи ведут себя одинаково. У меня у самой два брата. Один из них – прекрасный молодой человек, а другой был сущим дьяволом. – Красивые черты лица ее посуровели. – Мне ненавистна мысль о том, что кто-то может решить, будто у нас с Теренсом одинаковые характеры, только потому, что мы родственники.

– Вот видите! – победно изрекла Калли. – Поэтому неверно утверждать, что лорд Бромвель – отъявленный негодяй.

Франческа не сразу нашлась с ответом. В ее душе боролись противоречивые чувства. Наконец она изрекла:

– Возможно, действия вашего брата ошибочны. Нам не дано знать его мотивы. Но раз он так резко возражает против того, чтобы вы виделись с графом…

– А как же я ? – повысила голос Калли. – Как насчет моих желаний? Кто давал моему брату позволение принимать решения за меня? Я взрослая женщина.

Почему я не могу выбирать, с кем мне встречаться, а с кем нет?

– Конечно можете, – подтвердила Франческа.

– Я же не собираюсь совершать опрометчивых поступков, – продолжала девушка. – К тому же я прекрасно умею распознать человека нечестных намерений. Разве вы не согласны со мной?

– Да, разумеется.

– Отсюда я могу заключить, что не мнение Сенклера имеет значение, а мое собственное.

– Уверена, что Рошфор просто пытается уберечь вас, – заметила леди Хостон.

– Несомненно, – сухо ответила Калли. – Но меня очень утомляют люди, которые пытаются защитить меня, указывая, что мне можно и чего нельзя делать.

– Отлично вас понимаю.

– Поэтому мне было бы очень приятно, если бы мне позволили самой принимать решения.

И снова Франческа кивнула:

– Знаю, дорогая, знаю.

– Так вы позволите мне поступать, как я считаю нужным? – спросила девушка. – Или скажете, что лорду Бромвелю нельзя переступать порог этого дома?

Брови Франчески удивленно взметнулись вверх.

– Ах, дорогая, я этого не говорила. Я просто сочла своим долгом предостеречь вас, потому что не была уверена, что вы понимаете точку зрения Рошфора относительно этой ситуации.

– Вы правы, не понимаю, – ответила Калли. – В тот вечер Сенклер был в бешенстве, что очень на него не похоже… Оглядываясь назад, могу отметить, что он волновался вовсе не потому, что не мог найти меня. Возможно, дело тут вовсе не в графе, и мой брат отреагировал бы точно так же, как это сделал бы любой другой мужчина – по крайней мере, любой другой незнакомый ему мужчина.

Франческа лишь пожала плечами:

– Очень может быть.

– Думаю, позже он раскаялся в своем поведении, – продолжала рассуждать Калли. Помедлив, она добавила: – Но вам я лгать не стану. Сенклер действительно запретил мне видеться с лордом Бромвелем.

– Понимаю. Намерены ли вы следовать его словам? – спросила она.

Калли расправила плечи и гордо подняла подбородок:

– Я… я сама хочу принять решение относительно этого мужчины. Не Сенклеру решать, как мне прожить жизнь. Я люблю своего брата, но не стану слепо следовать его наставлениям. Однако я отлично понимаю, что вы, вероятно, не захотите сердить Сенклера.

Франческа подняла подбородок точно так же, как несколько мгновений назад сделала Калли:

– Я не боюсь герцога Рошфора.

– Если вы откажете лорду Бромвелю от дома, я не стану на вас сердиться.

– Благодарю, дорогая, – ответила леди Хостон. Голос ее звучал ровно, но глаза метали молнии. – Но я сама на себя рассержусь, если позволю герцогу или кому бы то ни было еще диктовать мне, кого принимать в моем доме. Я позволила лорду Бромвелю нанести нам визит, и не отступлю от своего слова. Если вашему брату это не нравится, то придется ему смириться с тем обстоятельством, что мы с вами не подчиняемся его приказам.

– Спасибо, Франческа, – произнесла Калли, лучезарно улыбаясь подруге и порывисто бросаясь обнимать ее. – Я так рада, что приехала к вам.

– Я тоже этому рада, – отозвалась леди Хостон, поглаживая девушку по спине.

Калли удалилась, пожелав ей доброй ночи, а Франческа пересекла комнату и замерла у окна. Она чувствовала себя усталой, но тем не менее не могла спокойно уснуть. Отогнув край тяжелой портьеры, она воззрилась в темноту ночи, гадая, правильно ли поступила. С ее стороны будет неправильным совершить что-то, что заставит Калли страдать. Она не могла отделаться от мысли, что лорд Бромвель на поверку окажется ничуть не лучше своей сестры. Также Франческа размышляла, чем в действительности она руководствовалась, пренебрегая запретом Рошфора и позволяя Каландре делать, что ей хотелось. Не было ли тут замешано давнее чувство обиды?

Леди Хостон приняла решение не отходить от Калли ни на шаг, когда та будет находиться в компании Бромвеля, и выискивать любые признаки того, что этот мужчина задумал недоброе. Она пообещала себе, что никто не сможет причинить Калли зло, пока девушка находится на ее попечении.

Тем не менее ей непросто было решить, нужно ли поставить Рошфора в известность о присутствии графа и о чувствах Калли. Но она не могла предать свою подругу – так же как не могла в устной или письменной форме обсуждать с Сенклером события пятнадцатилетней давности. Вспоминая то время, Франческа уже не удивлялась, что он не сообщил ей о причинах ссоры с сестрой.

Единственный оставшийся ей выбор заключался в том, чтобы рассказать Каландре о том, что ей было известно. Но как ей сообщить девушке, что Рошфор не хочет, чтобы она общалась с братом женщины, которая в прошлом была любовницей самого герцога?

Глава 8

Два дня спустя лорд Бромвель нанес им визит. Он провел в особняке леди Хостон менее получаса, что, согласно правилам света, являлось допустимой продолжительностью послеполуденного посещения. Франческа оставалась в гостиной на протяжении всего пребывания графа, а в последние десять минут в гости заглянули также леди Толлингфорд с дочерью леди Мэри. Таким образом, исключалась любая вероятность личной беседы между Бромвелем и Калли. Разговор ни разу не вышел за рамки общих тем: погоды, пьесы, которую они смотрели в театре, и предстоящего празднества, которое через две недели устраивал принц в честь визита принца Гертенсбергского.

Калли ничего иного и не ожидала. Этот визит был всего лишь прелюдией, первым шагом в продолжительной кампании ухаживаний, а также давал возможность пройти проверку у компаньонки, родителей или иных лиц, стоящих на страже чести девушки.

Лорд Бромвель, высокий и широкоплечий, облаченный в темно-синий сюртук, искусно скроенный из дорогой материи, и плотно облегающие коричневые бриджи, с легкостью прошел это испытание. Он держался непринужденно и мило, выказывая осведомленность о правилах высшего света, несмотря на годы, проведенные вдали от столицы. Тем не менее в его манере поведения или речи не было той заученной гладкости, свидетельствующей о стремлении втереться в доверие, преследуя корыстные цели.

Тайком наблюдая за Франческой, Калли заметила, что визит графа в значительной степени развеял ее подозрения касательно этого человека. Никто лучше леди Хостон не разбирался в тонкостях поведения в высшем свете, и кому, как не ей, было распознать авантюриста. Но Калли отмечала, что с каждой проходящей минутой, проведенной Бромвелем в особняке, Франческа все более расслаблялась, улыбка ее из натянутой превратилась в искреннюю, а поверхностная болтовня сменилась заинтересованной беседой.