Охотники за головами - Мишель Креспи

По ту сторону находился утоптанный дворик, ящик для отходов под стеной без окон, ангар, а чуть дальше – деревянный домик, стоящий на небольшом возвышении. Я без колебаний приблизился к старым доскам, служившим ступеньками, и постучал в дверь.

Дель Рьеко тотчас открыл ее. На нем был красный пуловер, подчеркивавший загар. Он смотрел на меня без малейшего удивления.

– Господин Карсевиль, – медленно произнес дель Рьеко. – Я ждал вас. Правда, чуть пораньше... Входите же...

Я вошел в узкую комнату с низким потолком, заставленную компьютерами и мониторами. Пучки электрических проводов беспорядочно валялись на полу, покрытом вытертым ковром. Жан-Клод, ассистент дель Рьеко, сидевший у дальней стены, повернул три выключателя – экраны погасли. Голая лампочка свешивалась с потолочной балки.

– Места у нас маловато, – развел руками дель Рьеко. – Уже несколько лет прошу помещение попросторнее, но, сами понимаете... Чашечку кофе?

Я отказался. Дель Рьеко прислонился к стене и спросил:

– Чем я могу вам помочь?

– Господин дель Рьеко, – начал я.

Он прервал меня:

– Жозеф, Жозеф... А я могу вас называть Жером?

– Разумеется. Так вот... э-э-э... Жозеф, я хотел бы кое о чем поговорить, и мне надо уточнить...

На лице его появилась озабоченность.

– Знаете ли, это не разрешается... В принципе до пятницы у нас не должно быть никаких контактов. Но эта стажировка набирает странные обороты... Мне следовало бы выражаться яснее, наверное... Однако по вашим досье трудно было это предвидеть. Век живи – век учись. С людьми вроде вас мы и оттачиваем свои методы. Вы продвигаете науку, мой дорогой Жером.

Он определенно смеялся надо мной. Мы опять ввязались в схватку. Победителем я из нее не выйду, но следует попытаться вырваться с минимальными потерями. Дель Рьеко предложил мне сесть. Тем лучше: чуть ниже меня ростом, он не мог возвышаться надо мной.

– Господин дель Рьеко, то есть Жозеф, я буду играть в открытую.

– Наконец-то, – сказал он с иронией.

– По вашему желанию мы разыгрываем конкурентную борьбу. Хорошо. Краткий анализ соответствующих ситуаций приводит к мысли, что для трех предприятий одного профиля нет места. Остановите меня, если я ошибаюсь.

– И не рассчитывайте, – сухо отозвался он.

Я, не отрываясь, смотрел ему прямо в глаза.

– Один из нас троих должен исчезнуть. Но господин Шарриак не преминул сообщить вам все, что выяснил за это время и о чем он напомнил нам: когда трое оказываются в одинаковой ситуации, союзы неизбежны. – Я сделал паузу, но он хранил молчание. Я перевел дух. – В случае, если бы мы сами не нашли решение, как он сообщил нам от вашего имени, есть три варианта: Шарриак и Лоранс против меня, Шарриак и я против Лоранс, Лоранс и я против Шарриака. Правильно?

– Все это теория, – презрительно процедил дель Рьеко.

– Есть и четвертый вариант: мы трое против вас. Ведь играем мы не втроем, а вчетвером. Вот в чем загвоздка. Но, может, я ошибаюсь. Может быть, матч играется втроем: Шарриак и вы – вместе, Лоранс Карре и я?

Дель Рьеко с сомнением покачал головой, словно силясь не упустить нить разговора.

– А футболом вы интересуетесь? – внезапно спросил он.

– Как и все.

– На поле, как принято считать, двадцать два игрока. Нет, двадцать три. А скорее – двадцать пять, потому что судей трое. Я, мой друг Жером, – судья на поле, а наши друзья Жан-Клод и Натали – боковые арбитры. Некоторые команды, Италия, к примеру, пытаются привлечь судью на свою сторону. Давят на него. Для его прикрытия придумали даже один трюк – симуляцию пенальти. За это полагается желтая карточка. Именно это вы и пытаетесь сделать, придя сюда. Сейчас я должен бы показать вам ее.

Его голос стал жестче, мой же, наоборот, был абсолютно спокоен.

– Нет, Жозеф. Это было бы верно, дерись мы по правилам. Но это не так. Вы ввели в игру свою команду, и мы вынуждены биться и против нее, и против вас. Сегодня утром ее представитель приходил к вам за инструкциями. Так что деремся мы не на равных.

Он отошел от стены.

– Никто вам этого и не обещал. На экзамене экзаменатор лучше вас знает ответ. Здесь вы сдаете экзамен, Жером...

Я потерял терпение.

– Но это же театр! – воскликнул я. – Треть группы состоит из ваших фигурантов! Вы хотели, чтобы это открылось? Так вот, теперь мы все знаем. Прекратим?

На его неприятной физиономии вновь появилась улыбка.

– Понятно. Вы шпионили за нашим другом Мораном; он действительно недавно был у меня. Это не совсем то поведение, которое было предусмотрено нашей организацией, ну да ладно. Предупреждаю вас на тот случай, если вы не заметили: господин Пинетти в данный момент сидит в засаде за деревом напротив. Как только вы уйдете, он побежит к Шарриаку и доложит, что вы мой наемник. Возникает довольно-таки сложная ситуация, вы не находите? Актеры следят за актерами... Игра в волшебное зеркало... Вы подумали, что Моран, может быть, приходил сказать то же самое, что и вы? Вы ошибаетесь, Пинетти тоже, но по поводу вас. Сейчас вы теряете все шансы, говорю вам по-дружески. Все. Вы умны, этого у вас не отнимешь, и придете к тому же выводу, что и я: вы проведете два дня в поисках шпионов, вместо того чтобы работать. В обоих случаях вы потерпите неудачу. А если вы загорелись желанием сеять психоз во всей группе и саботировать мой сценарий, то ничего не выиграете. Да и я тоже, согласен. Но мне придется только пересмотреть мои методы, а вы вернетесь на биржу труда. Вам это выгодно?

Я не отрываясь смотрел на него и заметил в его глазах тень усталости.

– Я тоже буду играть в открытую, – продолжил он. – Вы – под постоянным наблюдением. Каким образом? Это мое дело. Но ни одно ваше действие не ускользает от нас. Некоторые хозяева сажают своих шпионов на телефонных станциях, устанавливают камеры слежения в рабочих кабинетах. У меня что-то в этом роде. Зачем бросать деньги на ветер в эпоху спутников? Полноте! Скажу еще одну вещь: нас не интересуют ваши способности Шерлока Холмса, для этого существуют прекрасные охранные фирмы. Нам элементарно хочется знать, преуспеете ли вы в продаже... чем вы торгуете?

– Рыболовными крючками, – подсказал Жан-Клод, до этого момента немой свидетель нашей беседы.

– Вот именно, рыболовными крючками. Надо же такое придумать! Предыдущая группа занималась оптовой продажей мяса. Неудачный выбор: у них возникли проблемы в связи с коровьим бешенством. Но было интересно. Послушайте, Жером: руководите своим предприятием, союзничайте с кем хотите – вас трое, – если этого вам так хочется, и забудьте о шпионаже. Джеймс Бонд никому не нужен. И пожалуйста, выкиньте из головы сказки о вампирах. Успокойтесь, Жером...

При последних словах он коснулся моей груди указательным пальцем и открыл дверь.

– Ах да, последнее, чтобы ваш визит не оказался напрасным: Шарриак не работает на меня. Доверять ему или нет – это ваша забота. Но даю слово, что он на меня не работает. А теперь – за дело! И больше не приходите.

Существуют семнадцать явных признаков вранья. Если кто-нибудь проявляет хотя бы девять, то, вероятнее всего, он лжет; тринадцать – наверняка. У дель Рьеко я не обнаружил ни одного. И его рассуждения поколебали мою уверенность.

Выйдя, я направился к большой пихте, за которой притаился Пинетти.

– В путь, Пинетти. Идем к Шарриаку вместе. А в следующий раз, когда вам вздумается прятаться за темным деревом, не надевайте белую рубашку.

Это было не очень честно: если бы дель Рьеко ничего не сказал, я бы, наверное, не увидел Пинетти. Но мне просто необходимо было выиграть хотя бы один сет.

Когда я вошел во владения Шарриака на третьем этаже, Дельваль, его компьютерщик, прижался грудью к экрану, закрывая его от меня, а Моран накрыл бюваром бумаги, лежащие перед ним. Доверие, короче, полнейшее. Я подтолкнул Пинетти вперед.

– Забирайте своего шпиона. Не очень-то он и силен. Шарриак, я же сказал, что буду играть по-честному. Я так и делаю. Только что я виделся с дель Рьеко и поделюсь с вами всем, что узнал. И не стоило пускать по моему следу охотничью собаку. После мы сравним со всем услышанным Мораном, и, может быть, кое-что для нас прояснится...

Последовавшая дискуссия оказалась изрядно запутанной. Шарриак упрекнул меня, что я пошел на встречу с дель Рьеко, не предупредив его заранее, я ответил, что он сделал то же самое, послав Морана до меня. Моран, разыгрывая невинность, почти слово в слово повторил сказанное мной. Дель Рьеко якобы сказал ему то же самое, а он, Моран, действовал из тех же побуждений, что и я. Шарриак встал на его защиту, намекнув, что Брижит Обер предприняла подобный демарш накануне, и я умолчал об этом. По его мнению, если уж кто-то и был предателем, так это я. Все разумные и бесхитростные построения дель Рьеко рушились, и мы вновь погрузились в театр теней, где никто уже не понимал, кто есть кто, за каждой занавеской таился наемный убийца, и единственным светом во мраке был блеск кинжалов.