Газета Завтра 783 (47 2008) - Газета Завтра

Лучшие балеты М. Петипа зарождались под впечатлением подсмотренных граней души балерины; потом уже под этот "увиденный сюжет" либреттисты подстраивали балетные сюжеты, но Петипа подправлял, исправлял, иногда резко, как это было с либретто балета "Баядерка", - у него уже был внутренний "поводырь" - куда вести. То же происходило и у М. Фокина. Как родился шедевр "Лебедь" (позже названный "Умирающий лебедь")? К Михаилу Михайловичу пришла Анна Павлова: Миша, поставь мне что-нибудь. "Миша поставил". Мини-спектакль "Лебедь" был поставлен за три часа. Фокин знал Анну Павлову не по фамилии, не по пируэтам, не по тусовкам: он знал, что несет её личность в мир; так родился шедевр. Позже это повторилось у Дж. Баланчина: многое из того, что ставил он, рождалось под впечатлением его Музы - балерины С. Фаррелл.

В советском балете был уже иной сюжетоориентирующий принцип: взаимоотношения между людьми ставилось во главу всего. Конечно, балетные артисты выражали эмоциональное состояние героев, но главным был сюжет: что происходит между людьми. И это естественно: строилась молодая республика, строилась и новая общность: единый, многонациональный "советский народ". В строительстве единства и целостности нации принимали участие все и вся: искусство и культура, промышленность, идеология. Идея социализма - "Мир - Дружба", было единство многонационального народа, и никто не требовал "толерантности" - единство многонационального народа обеспечивалось самим укладом жизни, естественным продвижением одаренных людей всех национальностей, не было деления "наших" и "не наших", не было проталкивания "своих", тем более посредственности. А сегодня? Вся видят: это - "серость", но это "наша серость". В искусстве и культуре вместо "строительства многонационального народа" - разрушение единства, разрушение человека изнутри, но при этом под страхом уголовного преследования требуют от художников и политиков толерантности. Сегодня идеолог - Уголовный Кодекс, это открытие демократов.

А теперь посмотрите, как и какие сюжеты рождались в советском балете: "Партизанские дни", "Пламя Парижа", "Бахчисарайский фонтан", "Ромео и Джульетта", бунтарь "Спартак", "Ленинградская симфония" и "Одиннадцатая симфония" Д. Шостаковича, "Иван Грозный" С. Прокофьева, "Горянка", "Гаяне" и многие-многие другие сюжеты. Но везде главная тема: взаимодействие между группами людей, и конечно, созидание. Но всё здесь, на земле. И это можно поставить в упрек советскому театру, да и как иначе в атеистической стране: раз Бога нет - не может быть и отношений с Ним.

И самое интересное, как начиналась реформа балета в период оттепели: теоретик и либреттист балета Ю.И.. Слонимский написал либретто балета "Берег надежды". Из маленького события Ю. Слонимский выстроил полнометражный балет. Сюжет прост: в японских водах был арестован советский корабль. Всё. Но получился балет о крепости духа советских моряков, и их любимых (вспомним "молитву рыбачки"), о Родине, о "береге надежды".

Реформаторы балета не призывали общественное мнение (как это было недавно в Петербурге: заслуженные и народные артисты выступили с критикой в адрес руководства Мариинского театра, что-то требовали, а нужно не критиковать, а ставить новые балеты, новые сюжеты, постигая глубины "жизни человеческого духа"), они ставили: в 1957 году Ю.Григорович поставил балет "Каменный цветок" (музыка С. Прокофьева) - это было откровением для театра и для зрителей; И. Бельский в 1959 году поставил балет "Берег надежды" (музыка А.Петрова), где были совмещены и драматургические принципы классического наследия и новые темы.

Реформировать "драмбалет" было не просто: им приходилось преодолевать, казалось бы, непреодолимое; возглавлял кировский балет великий артист и балетмейстер классик К. Сергеев; это была "скала": блестящий исполнитель всех ведущих партий "белого балета", образованный человек, он очень хорошо представлял художественному совету свои проекты - сценарии будущих балетов. Это признавали все, в том числе и молодые реформаторы. И, тем не менее, своими постановками они практически сумели преодолеть театрально-административные препоны. Конечно, им помогала Е. Фурцева, министр культуры.

Ныне русский классический балет, как феномен мировой культуры поставлен в условия исчезновения. То, что ставят ныне в Мариинском и Большом театре зарубежные и отечественные хореографы, не имеет никакого - подчеркиваю: НИКАКОГО - отношения к традиции исследования души и духа человеческого, к той части души, что несет в мир красоту неведомых глубин, что спасает мир; спасает не от бомб - спасает человека и человечество.

Конечно, можно бы взывать к ЮНЕСКО о защите исчезающего вида искусства, но это не даст результата: эти люди, уполномоченные оберегать мировую культуру, не видят, не понимают весь объём наследия человеческой души; это их предки в конце девятнадцатого века не заметили закат классического балета в Европе, т.е. не заметили утрату главной части своей души, материализованной в искусстве; это их предки иронизировали над документом О. Шпенглера "Закат Европы". Это их омещанившийся Париж вдруг прозрел, увидев спектакли М.Фокина и Анну Павлову, В. Нижинского, балеты М.Петипа, Ж Перро, а позже Л.Мясина, С.Лифаря и Дж. Баланчина. Это их Европу одухотворила революционная Россия, исторгнув из себя лучших носителей духовной и научной культуры, растворила мещанский дух, воцарившийся в Европе и ее сердце - в Париже. "Именно в талантливом, остроумном, веселом Париже мещанство нашло свое завершение, свое эстетически законченное выражение".(Н.Бердяев, "Русская идея").

Мещанство не взыскует возвышенное, оно довольно собой, золотым тельцом, оно наденет вам "золотую маску" (приз "Золотая Маска", присуждаемая лучшим носителям масок в театре, это "откровение" - причем здесь душа), только делайте то, что по нраву ему - мещанство - метафизическое, а не социальное явление.

Не случайно бессюжетный балет (где нет взаимоотношений между героями) возник тогда, когда балетмейстер почувствовал значение хореографической темы как средства выражения темы человеческой души; когда М. Фокин понял, что тему Шопена в театре можно выразить, не прибегая к сюжету, к событиям в жизни героя, Михаил Михайлович отказался от первой - сюжетной - части, уже поставленного балета, "оторвав" сюжет (предмет) - так родилась бессюжетная "Шопениана", шедевр, определивший развитие балета ХХ века. И не только балета: по следам Фокина пошли - кинулись живописцы и поэты; они тоже "порвали" с предметом, с сюжетом, так возник абстракционизм, "черный квадрат", "звукопись" Крученых и т.д. Но эта череда экспериментов - крайность, уводившая молодые дарования в тупик.

Ныне - не балет, это Россия покрылась плесенью олигархического мещанства, и как следствие, возвышенное исчезло из театра, но теплится на дне русской души.

Нынешний, "классический балет", переставший быть классическим, - это документ надвигающегося финансово-олигархического мещанства, балет уже нельзя назвать ни "классическим", ни "романтическим".

И вот, что печально: нам неоткуда ждать помощи, подобно той, что получила Европа из рук большевиков. Мы должны извлечь ее из себя, из своей души…

Так что же делать, если нет драматургов, нет теоретиков, чувствующих двойную природу этого возвышенного искусства, нет балетмейстеров - "симфонистов". Сегодня уровень балетмейстерского мышления отброшен к началу пятидесятых годов, когда цикл жизни "драмбалета" завершался неудачами, а новый еще не начался - его начинали "симфонисты" Ю.Григорович и И.Бельский. Но рядом с молодыми был Ю.И. Слонимский - теоретик и драматург балета.

Либреттист классического балета - это звено, ухватившись за которое можно вытянуть полузатонувшее "судно" - белый балет.

Новый либреттист должен совмещать поэтику музыкально-симфонического развертывания образа и поэтику литературы - литературно изложенного сюжета. А это два различных принципа развертывания художественного образа. Теория балета замерла в ожидании…

Ныне принципы хореосимфонической драматургии вытеснены из балета - отечественного и зарубежного. Хореографический симфонизм - это особый тип драматургии, наиболее адекватно выражающий внутренний мир человека, сквозь который мерцает невидимая духовная связь личности и Бога, личности и социума.

Хореографический симфонизм - это инструментарий развертывания внутреннего, невидимого и прекрасного мира человеческой души, человека падающего, предающего свою душу, но через муки и покаяние восстающего, обретающего свой светлый лик, устремленный к светлым деяниям.

Наталья Савватеева РОЗ-МАРИ, ИНДЕЙЦЫ И ЧЁРНЫЙ ОРЁЛ

28 и 29 ноября на сцене театрального зала Московского Международного Дома музыки пройдет уникальная премьера ревю-фантазии "Любовь моя, Роз-Мари". Ее автор и создатель - музыкальный театр "На Басманной" под руководством Жанны Тертерян.