Обитель отверженных магов - Яна Кели

душ продолжал работать, поднимался пар. Ая потянулась и нажала на кнопку. Наконец-то шум прекратился.

Сзади что-то пульсировало. Ая приложила руку к затылку и всхлипнула. Ощупала осторожно — вроде цела. Наверное, ударилась. Попыталась встать, но все кружилось. Припала на стенку кабины.

Что произошло? Ая не понимала, какого хрена очнулась на полу. Оглядывалась, пыталась уцепиться памятью хоть за что-нибудь. Вот ее вещи, лежали как-то хаотично.

Пришло абсурдное осознание, что она мылась в белье и расстегнутой рубашке, ткань неприятно липла. Даже сигил на месте. Какой идиот так делает?

Последнее, что Ая помнила, как идет по коридору, а потом… пустота. Странная, нелогичная. Пугающая. Словно и не было ничего до этого момента. Неужели так обессилела, что свалилась в обморок?

Движимая животным желанием поскорее убраться от места проблем, Ая вышла из душа. Халат сиротливо жался на полу.

Неприятная мысль прорезалась внутри. Кто-то был здесь? Ая помотала головой, такой бред лез в голову. А потом заметила. Замок на двери сиял зеленым цветом. Накатила паника. Так перетренироваться, чтобы забыть закрыться?

Ничего не получалось вспомнить. Гребанная общая ванная! Ая чуть не плача, пнула прозрачную дверцу душевой, и та затрещала.

Последняя жидкость уходила в водосток. На кафеле трепыхался ее длинный светлый волос. Ая припала на колени и стала осматривать дно. В ручейке показалось что-то явно чужое. Несколько волос потемнее, короче. Они безвозвратно исчезали вместе с водой.

В общежитии проживало много курсантов, это могло остаться здесь до нее. Ая не верила в свою глупость: конечно, в общественном месте могли быть следы других людей!

Не имея ни малейшего желания продолжить процедуры, Ая накинула халат, схватила вещи и поспешила прочь. Вся мокрая, до сих пор в сыром белье.

Быстро добравшись до комнаты, заперлась. Проверила несколько раз. Бросила вещи и себя на кровать. В сознании звенела пустота, сердце учащенно билось. Ая очень устала. Голова раскалывалась, место ушиба ныло.

Накрыла лицо полотенцем: все в порядке, она в порядке, могла просто упасть. Хотелось так думать. Думать, что действительно была одна. Еще и вспомнился этот дом…

В голову приходили глупые, мучительные картинки: вот она безвольно лежала, а кто-то стоял над ней. Как ни хотела, не получалось задушить пугающие образы. Кто-то мог быть там. Запросто.

«Чертово тело! Почему ты такое слабое?» — крикнула она внутри. Перевернулась, прижала колени к себе. Могла ли кому-то об этом рассказать? И о чем вообще? Что настолько вымоталась? Что у нее мания преследования? Чтобы снова от тренировок отстранили? Чтобы учитель окончательно понял, насколько Ая жалкая?

Вспомнились глаза Ивана при первой встрече. Он был, конечно же, еще молодым парнем, но ей, маленькой девочке, казался большим мужчиной. Только не страшным. Он улыбался, но глаза такие печальные. Пушистые русые волосы падали на лоб. Такие мягкие на вид. И тонкая рука, что он протягивал, такая правильная, ладная. «Ты, кажется, потерялась?» — спросил незнакомец.

В груди что-то сжалось. Опять быть для него лишь маленькой девочкой? Ни за что. Лучше держать все в себе.

— Вытри сопли, дуреха, — пробормотала Ая, уткнувшись в полотенце.

* * *

Стук заставил вздрогнуть.

Темнота. Мокрое ощущение на лице. Чертово полотенце! Ая отбросила его. Похоже, уснула.

Снова стук. Аккуратный, даже вежливый.

Она поднялась, включила свет и проверила степень своей одетости. Выругалась. Быстро натянула майку и треники. Щелкнула замком.

— Спала?

В коридоре стоял Иван.

— Так уморилась, что не слышишь? — бросил он приветливо и вошел. — Или не хочешь меня видеть?

— Добрый вечер, учитель. Конечно, хочу. Только вас и хочу видеть.

Он рассмеялся. Не понимал, что это не шутка.

Ая отмахнула с лица влажную прядь и быстро огляделась: не завалялось ли где ненароком исподнего? Вроде чисто.

— Ну, что? Отдыхаешь?

— Как видите.

— Вижу, — учитель покосился на валяющееся на полу мокрое полотенце.

«Блин, а труселя проверила!» — Ая стремительно опустилась, чтобы поднять, и чуть не упала. Чертова ножка кровати встала на пути.

— Осторожно! — Иван придержал Аю за локоть, и она сглотнула.

Сердце ходило ходуном. Подняла свой «стыд» и бросила на кровать. Мимолетом глянула в зеркало и заметила там растрепанное чудовище. Совершила еще одну попытку пригладить еще влажные волосы.

— Режим питания соблюдаешь?

— Ой, — Ая виновато улыбнулась. Она вдруг вспомнила, что на сегодня ее рацион составил только утренний кофе. И еще удивлялась, почему потеряла сознание.

— Да, все в порядке, — соврала она и прошла к столу.

Не глядя, схватила и растерзала, иначе это было не назвать, пакетик с чем-то. Часть содержимого высыпалась наружу. Учитель молча наблюдал за тем, как она кладет в рот пару орешков. Наивно было надеяться, что его удовлетворит этот жест.

— Ты издеваешься?

— Нет.

— А, по-моему, да… — он закрыл глаза и потер переносицу. — Что это за игры такие? Я тебе сказал заняться физической формой! Может быть, я неясно выражаюсь, и ты решила, что надо истощать?

— Извините. Я просто… — Ая сжала в руке горстку орешков. Игры кончились. — Просто как-то времени не было.

Учитель подошел и положил руки ей на плечи. Они были теплыми, но не как от дара чтеца. Просто теплыми.

— Тебе совсем на себя плевать, да?

Снова эти печальные глаза.

Стало обидно. Поесть? Действительно, забыла. Соревнование, тренировка, а потом… это. И уснула. Не нашла за день времени обеспечить себя притоком биологической энергии. При этих мыслях желудок предательски заурчал.

Ая никогда специально не морила себя голодом, просто это было не так важно. А теперь учитель применил к ней это слово: «истощать». На кого она была похожа со стороны?

— Я переживаю за тебя, — тихо сказал Иван. — Что это еще за суицидальные наклонности?

— Никаких наклонностей. Извините. Больше такого не повторится!

За кого он ее принимал? За ненавидящую жизнь девочку? А ведь хотела не вызывать жалости. Как же глупо. Он обидел ее в лучших чувствах.

— Ая, вообще-то… — он вздохнул. — Знаешь, я ведь не