Смертельный дозор (СИ) - Март Артём

— Но и не опровергает необходимость контрразведки. Внутренней тоже — возразил Шарипов. — Идет война. Тут ничего не поделать. А на войне всякое бывает.

— У вас есть основания что-то подозревать?

— Открой-ка карту, Толя, — устало нахмурился особист.

Таран встал из-за стола. На мгновение замер, сверля Хакима взглядом, потом проследовал к секретной карте участка, спрятанной за занавеской. Открыл.

Шарипов пересел на своем стуле и оказался на нем верхом, лицом к карте. Сложил руки не спинке.

— Где у тебя тут НВДНГ?

— Вы и сами знаете, — Сурово заглянув Шарипову в глаза, сказал Таран.

— Знаю. Но ты покажи, для наглядности.

Начзаставы вздохнул. Потом ткнул пальцем.

— Первое направление наиболее вероятного движения нарушителей границы — Дастиджумское ущелье. Вот тут, прямо на берегу Пянджа.

С этими словами начзаставы указал на карте место на берегу, чуть левея заставы Шамабад.

— Т-а-а-а-а-к… — протянул особист.

— Второе здесь. У истоков Пянджа, в горах. Отсюда можно выйти по берегу прямиком на кишлак Шони-Пунь.

— Верно. А где нападали люди Юсуфзы?

Таран наморщил лоб.

— Тут, тут и тут.

— И все направления движения проходят так, будто банда специально нападала в обход обоих НВДНГ. Хотя Дастиджумское ущелье — самое удобное место, чтобы перейти тут Пяндж. Могли они пойти и в других местах, вброд. Но почему-то поперлись на плотах, например, на повороте, где наряд Селихова принял бой. Не самое удачное место для переправы. Они рисковали.

— Да, — согласился Таран, — оба НВДНГ наиболее логичные с точки зрения здравого смысла направления. Но люди Юсуфзы не собирались идти в тыл. Они целенаправленно вели охоту на наряды.

— Верно, — кивнул особист, — и для этого выбрали наиболее удобные для нападения участки. Вот, левый фланг.

Особист протянул руку, указывая на карту.

— Тут скала, нашим укрыться негде, нет связи. А здесь, на правом, нет системы, только берег. Наряду затруднительно быстро подать сигнал тревоги. Особенно в боевой обстановке. А вот тут, куда ты направил почти всех своих салаг в первый же день… — Шарипов зыркнул на Тарана, — причем считай, без оружия, и вовсе трудно ожидать перехода Границы. Пяндж здесь широкий. Нарушителю на нашей стороне негде спрятаться. Равнина, он будет как на ладони. Но банда пошла там.

— Потому что они не собирались идти в глубокий тыл, — повторив, нажал Таран.

— Или знали, где наиболее неудобные для охраны участки, — заключил Шарипов.

— То есть, вы считаете, что какая-то ссаная банда дикарей, получила доступ к секретным картам? Или, скажем, кто-то из наших, сообщил им такую информацию?

— Это лишь догадки, Толя, — пожал плечами особист, — но слишком все гладко складывается. Такие случайности не бывают случайными.

— Если вы кого-то подозреваете, говорите сразу, — строго сказал Таран.

— Я никого не подозреваю.

— Тогда зачем весь этот разговор?

— Я это к тому, Толя, — Шарипов встал, — чтобы ты не удивлялся такой секретности. Чтобы не возмущался, когда на твоем участке, без твоего ведома проходят операции, подобные сегодняшней.

Таран вздохнул, скрыл карту.

— Операция прошла успешно?

— Хоть и не совсем по плану, — пожал плечами Шарипов, — но да, успешно. Мы теперь сможем допросить взятого духа. Узнаем, где схроны с оружием. Но самое главное, поймем, каким образом его там спрятали.

Таран удивился.

— Я так понимаю, это тоже секретная информация, товарищ капитан.

— Верно. Секретная.

— И вы не вправе сообщать о цели операции мне.

— Совершенно верно. Не вправе.

— Тогда почему?

— Потому что у тебя под боком, Толя, куча краденого вооружения. Любой, кто о нем знает, может подняться в горы, вооружиться, и… пострелять твоих орликов. А может, и того хуже. Это лишь предупреждение. Тебе нужно смотреть не только на сопредельную территорию, но и в тыл. По крайней мере, пока мы не найдем все схроны до единого.

Таран задумался. Потом сказал:

— Спасибо.

— Пожалуйста, — особист улыбнулся. — Ну ладно. Хватит на этом. Врач когда прибудет?

— Около тридцати минут, — сказал Таран, — вертолетом доставят. Селихов метко твоего духа подстрелил. Если не подлатать, может и скопытиться.

— Кстати, о Селихове, — шире разулыбался Шарипов, — парень молодец. Далеко пойдет. Проницательный, как дьявол. Ты к нему присмотрись получше. Перспективный он.

— Уже присматриваюсь, — кивнул начальник.

— Ну и хорошо. Ладно. Пойду покурить.

Особист было собрался на выход, но Таран его остановил:

— Товарищ капитан.

— М-м-м-м?

— Скажите, а почему вы на Селихова в лесу напали?

— Хотел спасти, — ухмыльнулся Шарипов. — Увидел, что дух за пистолетом полез, а сам на Сашу смотрит. Решил, надо сделать вид, будто я на него сам нападаю.

— Умно, — улыбнулся хмурый до этого Таран.

— Я знаю.

Особист вышел за дверь. Таран же вернулся к своему столу, сел. Мысли о странном выборе людьми Юсуфзы мест для атаки, плотно засели у него в голове. Начальник заставы тяжело вздохнул, подпер лоб рукой.

Вертолет Ми-8 приземлился за забором, на выровненной для этого площадке. Из него выбрались и торопливо пошли к заставе два человека.

Я наблюдал за вновь прибывшими у калитки, когда провожал Наташу и ее отца. Их машина только что убыла к лагерю геологов.

Часовой проводил двоих офицеров на заставу. Одним из них был уже знакомый мне военврач Громов. Второго я не знал, хотя, очевидно, был это ветеринар.

Молодой, невысокий и щупловатый старший лейтенант, носивший полевую форму одежды, выглядел хмурым и даже каким-то недовольным. Видимо, не понравилось ему, что выдрали бедолагу из квартиры посреди ночи.

У старшего лейтенанта была большая, похожая на лампочку голова. Ему сложно было дать больше двадцати пяти лет, однако светлые волосы над высоким лбом уже редели. Глубокие залысины красовались над висками. На крючковатом носу с тонкой, почти женской переносицей, ветеринар носил аккуратные кругленькие очочки.

Встретив офицеров, дежурный убежал к Тарану, но тот сам уже вышел на сходни расположения. Увидев прилетевших медиков, торопливо направился к ним.

— Самсонов, — сказал он дежурному по заставе, — отведи товарища майора к задержанному.

— Товарищ старший лейтенант, — вклинился ветеринар, заговорив скрипучим и высоковатым голосом, — мне сообщили о двух раненых собаках. Скажите, где я могу их осмотреть?

— Полагаю, осмотреть можете в питомнике. Там есть подходящие помещения. Сержант Нарыв вам покажет.

— Благодарю.

— Селихов, — обратился ко мне старлей Таран.

По правде говоря, я потому и не отходил далеко. Таран был в курсе, того, что сладить с Булатом могу только я. Псу нужна была помощь, и я ждал во дворе, когда меня позовут помочь ветеринару работать с Булатом.

— Я.

— Отведи товарища старшего лейтенанта к питомнику. Покажи раненых собак.

— Слушаюсь, — отозвался я и бросил ветеринару: — сюда, пожалуйста.

Вместе мы направились к питомнику. Нарыв уже ждал там, не отходя от Пальмы.

— Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться? — Тут же подбежал к нам он, как только заметил наше приближение.

— Что такое?

— Моя собака получила серьезное ранение. С ухом что-то. Можно сначала ее посмотреть?

— У Булата ранение серьезнее, — возразил я.

Нарыв недовольно глянул на меня.

— У меня служебно-разыскная. Булат — просто караульная собака. Потерпит.

— Займусь более тяжелым псом, — бросил ветеринар немного равнодушно.

Первым под руки ему попалась Пальма. Он осмотрел ее, ничего не сказал. Я провел его к Булату.

— Пес агрессивный, — сказал ветврач, когда овчар будто бы из последних сил зарычал на него, едва успел тот приблизиться. — Подержите ему голову.

Я так и сделал.

Под недовольным взглядом Нарыва, трущегося рядом, ветеринар долго смотрел раны Булата. Мне то и дело приходилось успокаивать пса. Булат урчал, иногда норовил повернуть голову к рукам старлея, отчего ветврач испуганно вздрагивал.