Морф - Анна Клименко

— Возьмите, — кажется, в голосе Аугустуса появилось вполне искреннее сочувствие. Удивительно просто, сколько разных голосов было у этого человека!

Я механически взяла стакан, но, одумавшись, подняла на Лерия виноватый взгляд. Его лицо по-прежнему оставалось с тени, но зато в свете камина чудно играл бриллиант-капля в мочке баронского уха.

— Ваша светлость… А еды у вас, случайно, нет?

Мои щеки полыхали — но это, конечно же, от близости огня. Лерий замялся на мгновение, а затем добродушно рассмеялся.

— Хайо! Ну конечно же… Я упустил из виду, что вы ничего не ели все это время. Ну, вы можете освежить себя этим прекрасным вином из моих собственных погребов, а я тем временем распоряжусь на предмет позднего ужина. Договорились?

Я кивнула. И сделала маленький глоточек из стакана. Охр, что же дальше будет, а? Пить на голодный желудок?

Лерий шустро переместился в угол кабинета, подергал за шнур — и мне показалось, что где-то далеко настойчиво зазвенел колокольчик. Затем он уселся в свое кресло, наполнил свой стакан.

— Итак, леди Валле, теперь я готов выслушать еще раз вашу историю, начиная с того момента, как вас попросили из клана магов холода. Почему это произошло?

Я вздохнула. Охр, придется пересказывать заново.

— Меня изгнали из клана потому, что я родилась с другим магическим даром. Я не маг холода, я маг-вышивальщик. Смешно звучит, да? Я буду всю жизнь вышивать магические талисманы, чтобы другие пользовались моей магией.

— Звучит недурственно, — заметил Лерий, — это не должно вас печалить, леди Валле.

— Еще как должно, ваша светлость. Меня выгнали из дома с совершенно пустыми карманами. А до этого я встретила милую старушку, которая представилась сестрой Улли Валески…

— Никогда не слышал, чтобы у Валески была старшая сестра, — перебил меня барон, — я знаю только Наллис, и она, хвала Хайо, еще совсем не старушка.

— Так вот, — от нескольких глотков вина я немного осмелела, — старушка мне дала визитную карточку Улли Валески и сказала, что он обязательно возьмет меня в помощницы, потому что сам старик, и ему тяжело делать талисманы на продажу.

Барон ничего не сказал, просто кашлянул.

— И я шла в Талью в надежде устроиться помощницей в лавку «Счастливый день», — понуро закончила я.

Лерий молчал. Потом залпом опустошил свой стакан и со стуком поставил его на столик.

— Интересная история, — сказал он наконец, — и я даже склонен ей поверить. Вас могли с кем-то перепутать, в конце концов… Но вас узнала сестра Улли, и она утверждает, что именно вы явились три дня назад в лавку Валески и выпустили Улли внутренности «мечом, словно выросшим из руки»…

— Но для чего мне убивать Улли Валески? — я поняла, что еще немного, и расплачусь, — все, что я о нем знала, так это то, что у него есть лавка «Счастливый день», что он очень стар и ищет помощника!

— Любопытная старушка вам попалась, — констатировал Лерий, — не стоить верить каждой пожилой леди из тех, что встречаются у вас на пути…

Он хотел еще что-то добавить, но тут звякнул колокольчик уже в кабинете, что-то заскрипело в другом углу — барон поднялся и двинулся на звук. Прошла минута, и комната наполнилась густым, плотным запахом только что приготовленной пищи. Лерий аккуратно водрузил поднос прямо на письменный стол и отвесил мне шутливый поклон.

— Прошу вас, леди Валле, ужин подан. Позвольте за вами поухаживать… Да-да, я очень галантный кавалер.

И я была благодарна ему за то, что он пододвинул к столу тяжеленный дубовый стул. За то, что элегантно подливал мне вина. За то, что меня накормил. Отварная телятина таяла во рту, мелкие кочанчики капусты выглядели как вскрытые лаком игрушки, грибной суп оказался нежным как суфле. В общем, к концу трапезы Лерий Аугустус стал для меня едва ли не самым близким другом во всем королевстве.

— Бедная малышка, — негромко пробормотал он, — я не знаю, что с вами делать. Со слов Наллис, вас следовало бы повесить через два часа…

— Что?.. — ужин подпрыгнул и перевернулся в желудке так резво, что мне пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть.

— Со слов Наллис, вы убили Улли Валески, — безжалостно подтвердил барон, — ей поверят все. Вам — увы, никто.

— Но… — мяукнула я.

— Но у меня есть к вам одно деловое предложение, леди Валле.

Я промолчала. В груди ледяным шариком катался страх. Лерий обошел меня со спины, наклонился к уху.

— Я перевезу вас в свое имение за городом, — тихо сказалон, щекоча мне дыханием шею, — я смогу все устроить так, что ни у кого не возникнет никаких вопросов. Но за это вы, милочка, должны будете вышить мне один талисманчик. И потом…

— Что потом? — просипела я.

— Потом вы будете вольны отправиться на все четыре стороны, — помурлыкал барон Аугустус, — что вы думаете об этом, леди Валле?

— Разве у меня есть выбор? — я вздрогнула, когда горячие пальцы барона коснулись моей щеки.

— Выбор всегда есть, леди Валле, — серьезно сказал Лерий, — вы можете выбрать виселицу.

— Я маг, и судить меня будут тоже маги.

— Вас повесят, моя красавица. А потом бургомистр принесет извинения вашему клану. Мол, извините, так получилось, мы же не знали, а она нам ничего не сказала…

Я зажмурилась. Охр, и что тут раздумывать? Барон Аугустус, конечно, не прост, ой не прост… Но мне-то нужно так мало — чтобы меня отпустили.

— Я вышью вам талисман, ваша светлость, — сказать это оказалось трудно, как будто губы и язык замерзли, превратились в ледышки.

— Любой талисман? — уточнил Лерий, все еще стоя за моей спиной.

— На что хватит знаний, ваша светлость.

— Вам придется изрядно потрудиться, леди Валле. Будем считать, что мы только что заключили взаимовыгодную сделку.

— Угу, — я кивнула.

Лерий обошел меня еще раз и остановился, глядя на огонь. Теперь я смогла рассмотреть его лицо куда лучше — оно оказалось холеным, красивым и очень жестоким.

А затем он откуда-то извлек обезболивающее зелье, капнул несколько рубиновых капелек в вино и мягко попросил меня это выпить. «Ах, леди Валле, не беспокойтесь, я не собираюсь вас травить. Мы же заключили сделку, верно?»

***

… — Тогда вставайте, пора идти, — скомандовал Лерий Аугустус через минуту после того, как получил мое согласие. Мне оставалось только вяло завидовать его бодрости: я обмякла на своем месте и, судя по медленному и плавному течению мыслей в голове, изрядно захмелела. Вот ведь обидно: барон выпил никак не меньше, а свеж и энергичен как выпущенный на луг жеребчик. Ик. А я — все равно что расплывшаяся по стулу медуза. Ну, или заливное, которое вывалили из тарелки и оставили лежать в опасной близости к камину.