Всё изменила любовь - Лилиан Тревис

Правду? Какую? Когда-то Джеймс умел рассмешить ее, как никто другой. Но, с другой стороны, он же заставлял ее напряженно думать и чувствовать. Как сейчас.

Джеймс смотрел на нее с такой нескрываемой страстью, что Эмили затаила дыхание, не в силах пошевелиться.

Вся его власть и энергия в эту минуту были сосредоточены в его руках. В его пальцах, прикасавшихся к ее губам. Джеймс пробуждал в ней невероятные чувства, ощущения, эмоции: страх и радость, томление и отчаяние, негодование и жажду деятельности. Он был не такой, как все.

Не такой, как Берт.

Рядом с Джеймсом Эмили казалась себе жерлом бурлящего вулкана. Могучего и неукротимого.

— Перестань, — прошептала она, чувствуя, что ее тело размякло, а сердце, минуту назад колотившееся, как у испуганной птицы, почти перестало биться.

Под воздействием Джеймса она плавилась и пламенела, как лава. А лава всегда опасна.

И он опасен.

Он не просто стремится завладеть мною, думала Эмили лихорадочно, он хочет обладать мной безраздельно. Он зацелует меня до смерти. Он не оставит без внимания ни одного уголка моего тела. Спешить ему некуда, и он сделает все, чтобы пробудить меня ото сна и заставить ощутить всю полноту жизни, заставить меня потерять над собой контроль. Тогда я не смогу утаить от него свои чувства.

Джеймс скользнул губами по ее губам.

— Разве будет плохо, если я сделаю то, что ты ждешь от меня? — прошептал он.

Мне безумно этого хочется, ответила Эмили мысленно, чувствуя, как тает в его руках. Ее, как током, пронзила дрожь, перед глазами поплыли разноцветные круги.

Ее губы, шея, грудь с болезненно затвердевшими сосками изнывали по ласкам Джеймса. Эмили мечтала погрузить руки в его густые волосы и притянуть к себе его голову, чтобы он мог сделать ее своей.

Сделай так, чтобы я снова почувствовала себя вулканом.

Разожги во мне пожар. Испепели меня.

Дай мне окунуться в волны экстаза.

Я не жила на свете, а только существовала. Дай мне узнать тебя.

Вняв этой невысказанной мольбе, Джеймс прильнул к ее губам. Эмили испустила сдавленный стон. Ей показалось, что она вознеслась на небо.

Поцелуй Джеймса перевернул ее вселенную.

Никто и никогда не целовал меня так, подумала она, когда вечность спустя Джеймс оторвался от нее.

Хотя до сих пор она ни с кем, кроме Берта, не целовалась. Но поцелуй Джеймса был как дыхание, как чувство, как сама жизнь.

— Правда, Эмми, это то, что мы имеем, — произнес он, проводя пальцем по ее трепещущим губам. — Запомни это.

Правда…

Эмили встала и, покачиваясь, отошла на несколько шагов. Ноги у нее подкашивались, тело дрожало. Внутри все горело огнем.

— С тобой все в порядке? — донесся до нее голос Джеймса, когда она рухнула на песок.

Эмили скорее почувствовала, чем увидела, что Джеймс улыбается. Ее мучения были ему в наслаждение.

— Спи, — проворчала она, сердито сжимая кулаки.

Остаток ночи Эмили провела на карауле, прислушиваясь к малейшему шороху.

Эмили всегда хотела большего. Она никогда не довольствовалась тем, что имела. И это желание ее так страшило, что она его скрывала даже от себя самой.

Может, в этом все же нет ничего дурного? Нет ничего эгоистичного. Может, она в конце концов выйдет из-под крыла свекрови и начнет самостоятельную жизнь? Еще не поздно сделать карьеру, как-никак она владеет несколькими иностранными языками.

Джеймс проснулся часа через два после рассвета, и Эмили безошибочно это почувствовала. Воздух как будто наэлектризовался. Вернулось вчерашнее напряжение, но она твердо решила отныне держать с Джеймсом дистанцию. Ночной поцелуй не на шутку ее испугал тем, что она полностью утратила над собой контроль, и Эмили не хотела повторения.

Анализируя свои чувства, Эмили пришла к выводу, что Джеймс сотворил с ее телом нечто непонятное. Оно томилось и вибрировало тайными желаниями. Она пыталась отвлечься от внутренних ощущений, но не могла, всем существом осознавая, что Джеймс смотрит на нее и упивается ее смятением.

Пусть себе ликует. Она не поддастся. Не уступит своему желанию.

Становилось жарко, и настроение Эмили ухудшилось. Она проголодалась и хотела куда-нибудь скрыться от сверлящего взгляда Джеймса.

Как долго тянется время! Она не представляла, как доживет до завтрашнего дня. Она мечтала о дожде. О настоящем ливне, способном принести ей физическую разрядку. Эта липкая жара возбуждала в ней первобытные чувства.

Эмили подняла лицо в надежде ощутить дуновение ветра и отлепила от груди влажную футболку. Но воздух оставался неподвижным. Ленивой походкой к ней подошел Джеймс.

— У тебя несчастный вид, дорогая.

— Мне жарко, — процедила Эмили сквозь зубы. — И от тебя никакого толку, Митчел.

Он улыбнулся, осознавая, что с ней сделал, однако прикинулся невинным и, взглянув на небо, констатировал:

— Приближается гроза. Поэтому так душно и тяжко.

— Отлично.

— Гроза принесет прохладу. Но ждать придется еще часа два в зависимости от ветра.

— О каком ветре ты толкуешь?

Эмили подняла на него глаза и поняла, что Джеймс только и ждал этого момента. Он хотел, чтобы она на него посмотрела, чтобы увидела в его глазах всепоглощающий огонь.

Она ощутила его еще вчера во время поцелуя. Этот огонь опалял ее каждый раз, когда она ловила на себе жадные взгляды Джеймса.

— Не надо, — прошептала Эмили и предусмотрительно отодвинулась. — Не делай этого снова…

— Не делать чего? — спросил он насмешливо.

— Ты знаешь. — Она зарделась. — Ты слишком хорошо целуешься.

Эмили не могла представить, что сможет когда-нибудь пережить его поцелуй. Ничего лучше она прежде не испытывала. Его поцелуй вобрал в себя все: огонь, силу, напор. Он сделал ее бесстрашной и беспечной. Он пробудил в ней желание завоевать мир.

— Не драматизируй, Эмми, — произнес Джеймс с улыбкой. — Что плохого в поцелуях?

Она, как зачарованная, следила за движениями его губ. Какой красивый рот, какой обольстительный изгиб! Почему она не замечала этого раньше? Именно рот придавал лицу Джеймса особую теплоту и доброту.

Когда Джеймс обнял ее в гамаке, Эмили впервые осознала, что хочет, чтобы этот мужчина воспылал к ней страстью, чтобы понял, что не может без нее жить. Она хотела, чтобы он овладел ею и до глубокой старости не уставал дарить свою любовь.

К ее глазам поступили горячие слезы, а в горле образовался комок. Эмили стремительно теряла контроль над своими эмоциями. И во всем виноват Джеймс!

— Ты собираешься все изменить? — спросила она.

— Почему бы и нет?