Оранжевый цвет радуги - Милена Завойчинская

— Смеешься?! — гулко захохотал Рокхад. — Тебя же все боятся. Если и пойдут посмотреть, что получилось, то к самой Элишше.

Я скромно опустила глаза, представив наплыв желающих пообщаться со мной под предлогом — посмотреть, что же я там наснимала. Похоже, командору тоже пришла в голову эта же мысль.

— Разберемся, — сухо ответил он и прервал связь.

Какое-то время мрачно меня разглядывал, а потом хмыкнул:

— Солнышко? Тебе идет, такая же огненная. Ладно, меняем позывной. Солнышко, так Солнышко. Все равно теперь «Радугой» тебя никто звать не будет, раз уж Каррт дал тебе прозвище. Иди!

— А… мне потом показывать вам то, что я наснимаю?

— Разумеется, — поморщился он и принюхался. — Иди уже! От тебя так пахнет, что невозможно вынести. И сделай одолжение, без острой нужды ко мне не суйся.

— Ладно, — обиделась я.

— Да иди же ты!

Я вскочила и чуть ли не бегом бросилась к выходу, вылетела в коридор и затормозила, только отбежав на несколько метров. Чего ж он такой нервный-то? Так напугал, что я даже не успела спросить — куда идти и где искать хозяина голографера. В ответ на мой немой вопрос запиликал коммуникатор. Ответив, увидела командора, взирающего на меня с иронией.

— Куда идти знаешь?

— Нет, конечно, — ответила очевидное.

— А куда сорвалась тогда?

— Так вы же…

— В навигаторе выбери функцию поиска членов экипажа. Введешь — Рокхад. Он один с таким именем на крейсере, — и, не попрощавшись, командор отключился.

— Спасибо! — сказала я, глядя на пустой экран.

Минуту постояла, а потом меня разобрал смех. Все происходило настолько странно и быстро, что я не успевала подстраиваться под ситуацию. Еще пару дней назад, я была бесправной рабыней. Затем — прощалась с жизнью среди песков Шандиры, оплакивая погибшую Лиллуко.

И вот уже лечу на огромной межзвездном крейсере неизвестно куда в составе научной экспедиции. Да еще умудрилась стать штатным художником. А командует мною мужчина с кошачьими ушами и хвостом. И я этого конкретного мужчину до дрожи боюсь, причем совершенно иррационально, ведь он не сделал мне ничего плохого, наоборот, по-своему опекает. Но… наверное, Алилее удалось меня запугать, создав ниоки определенную характеристику, вот отсюда и этот страх. Все жду, когда же вылезет та самая «жестокость».

Все те эмоции, которые я тщательно прятала в душе во время жизни в рабстве, начали вновь проявляться. Это там я, решив в какой-то момент, что лучше впасть в некое подобие эмоциональной спячки, чтобы не сойти с ума от отчаянья, была отрешенной и отстраненной. Иначе было не выжить. А сейчас вдруг оказалось, что я умею смеяться, и нахожу к этому поводы в таких нелепостях. Ощущение, словно выхожу из анабиоза. Душа оттаивает и требует… Да всего она требует. Творить. Работать. Постигать новое. Дружить.

И самое главное, я больше не ощущала себя вещью. Да, я по-прежнему ничего не помнила о своем прошлом и не знала своего настоящего имени. Но стали всплывать какие-то отдельные фразы, ассоциации, и они явно были тем, что я знала когда-то. И Лиллуко обещала, что однажды память вернется. Поэтому я буду верить и ждать!

Милая, милая Лиллуко! Спасибо тебе! За все! Я обязательно доберусь до твоей родной планеты, найду твою семью и передам им твои останки.

Добравшись до местонахождения Рокхада, я замерла перед переборкой, дернула дверь… Мой коммуникатор тут же пискнул, и высветилась надпись: «Доступ запрещен». Та-ак! Ладно, пойдем другим путем. Нашла список экипажа, выбрала там Рокхада и позвонила ему.

— Да! — рявкнул мужской голос, и спустя мгновение появилось изображение второго пилот. — А-а, Солнышко! Входи.

— Не могу. Мне доступ запрещен.

— Понял, сейчас! — И он отключился.

Через несколько секунд дверь открылась, и передо мной возник высоченный и широкоплечий мужчина. На большой голове вместо волос толстые роговые пластины, наслаивающиеся друг на друга. Темно-карие глаза, высокий лоб переходил в прямой нос, создавая прямую линию профиля. Почему-то подумалось, что такой профиль нужно чеканить на монетах. К чему бы это?

— Мне командор уже все сказал, так что голографер я подготовил. Ты как? Умеешь им пользоваться, или научить? — пошел он внутрь, и я последовала за ним.

— Научить. О-о-о! Какой вид! Ой, привет всем.

Очутилась я в служебном помещении. Прямо впереди открывался ошеломляющий вид на звезды, настолько захватывающий дух, что я не сразу заметила, что мы здесь не вдвоем. На мой возглас ко мне обернулось сразу несколько мужчин, сидящих за пультами перед экраном во всю стену.

— Привет!

— Привет, Элишше!

Некоторых из них, я уже видела в столовой, поэтому сейчас только улыбалась и кивала. Это я в рубке управления? А мне командор голову не открутит, что я сюда вошла? Ведь доступ запрещен…

Именно этот вопрос я и задала Рокхаду, когда он вернулся ко мне, держа в руках черную коробку на длинном широком ремне.

— Не открутит. Он, конечно, строгий, но сам же предупредил, что ты придешь. Значит, в курсе. Смотри сюда! — Он бережно вложил мне в руки голографер и стал показывать, как им пользоваться. — Смотреть сюда, настраивать вот тут и тут, регулировать приближение — вот так. Как выберешь объект, находишь нужный ракурс, жмешь сюда и удерживаешь секунду до щелчка. Поняла?

— Поняла! А вспышка?

— Тогда пробуй. Здесь такая светочувствительность, что вспышка не нужна. Но учти, у меня самая простая модель, без дополнительных телескопических объективов и без функции просмотра получившейся голограммы в 3D-объеме. Детишки и таким простым картинкам рады, а всерьез я голографией не увлекаюсь. Потом необходимо сливать снимки в информационный блок и уже там просматривать, отбирать понравившееся и редактировать.

— Ничего-ничего, мне для начала и этого хватит. А на чей информационный блок я могу потом слить результаты? У меня в каюте есть только планшет.

— Ну, — поскреб ногтями Рокхад по бронированной макушке, — можно на мой. Или на командора. Нет, лучше на мой. Мне ведь интересно. Давай пока поснимай тут, а если все будет в порядке, отправишься гулять по кораблю. А вечером посмотрим, что у тебя получилось.

— Спасибо, Рокхад! — расплылась я в улыбке. — Я тебе в благодарность потом твой портрет нарисую. По старинке, карандашом на бумаге.

— Договорились, — гулко хохотнул мужчина, махнул мне рукой и прошел к пустующему креслу.

На меня тут же все перестали обращать внимание, а я еще раз прокрутила в памяти только что полученную инструкцию. Все было просто. Да и на вид аппарат был совсем не сложным. Черный куб со скругленными углами и ребрами. Половину задней части занимал экран, а в нижней части располагалась панель управления. Спереди выезжал объектив. По бокам два выступа, позволяющих удерживать этот куб в руках. Вот и все устройство.