Восход драконов - Морган Райс

«Это имеет значения для меня», – сказал он. – «Большое значение».

«Ладно, ладно», – крикнул вор. – «Я не знаю. Десятки? Сотни? Я занимался этим всю свою жизнь».

Мерк задумался над его словами – по крайней мере, это был честный ответ.

«Я и сам убил большое количество людей в своей жизни», – произнес он. – «Не всеми этими убийствами я горжусь, но каждое из них было не без причины. Иногда я был обманут на убийство невинного, но в этом случае я всегда убивал человека, который нанял меня. Я никогда не убивал ни женщин, ни детей. Я никогда не охотился на невинных или беззащитных. Я никогда не грабил и никогда не обманывал. Полагаю, это делает меня кем-то вроде святого», – сказал Мерк, улыбнувшись своей собственной шутке.

Он вздохнул.

«Но ты», – продолжал Мерк. – «Ты – мерзавец».

«Пожалуйста!» – крикнул вор. – Ты не можешь убить безоружного человека!»

Мерк задумался.

«Ты прав», – сказал он, посмотрев по сторонам. – «Видишь тот меч, который лежит рядом с тобой? Возьми его».

Мужчина оглянулся со страхом в глазах.

«Нет», – крикнул он, задрожав.

«Возьми его», – повторил Мерк, прижимая кончик своего меча к горлу вора. – «Или я убью тебя».

Наконец, вор протянул руку, схватил рукоять меча и взял его дрожащими руками.

«Ты не можешь убить меня!» – снова крикнул он. – «Ты поклялся больше никогда не убивать!»

Мерк широко улыбнулся и одним быстрым движением он вонзил свой меч в грудь вора.

«Хорошая вещь относительно нового начала заключается в том», – сказал он. – «Что всегда есть завтрашний день».

Глава одиннадцатая

Кира бежала по снегу, отбрасывая толстые ветки со своего пути. Крик дракона по-прежнему эхом раздавался в ее ушах и, ворвавшись на поляну, она внезапно остановилась. Все ее предвкушение не могло подготовить девушку к тому, что она увидела перед собой.

У нее замерло дыхание – не от метели, холода или ветра, но в этот раз от зрелища, подобного которому Кира никогда не видела в своей жизни. Она слышала рассказы ночь за ночью в покоях своего отца, древние легенды о драконах, и спрашивала себя, правдивы ли они. Кира пыталась мысленно представить их, проводила много бессонных ночей, пытаясь визуализировать и, тем не менее, она не могла поверить в то, что это правда.

До этого момента.

Перед собой, всего в двадцати футах, пораженная Кира увидела настоящего дышащего дракона. Зрелище было ужасающим и вместе с тем величественным. Он кричал, лежа на боку, пытаясь подняться, но не в силах этого сделать. Он махал одним крылом, а второе казалось сломанным. Дракон был огромным, массивным, каждая его ярко-красная чешуйка была размером с Киру. Девушка заметила десятки сплюснутых деревьев и поняла, что он, должно быть, упал с неба, образовав эту поляну. Сейчас он лежал на крутом снежном берегу рядом с быстро текущей рекой.

Глядя на него, открыв рот, Кира пыталась осознать зрелище перед собой. Дракон. Здесь, в Эскалоне. В Волисе, в Терновом Лесу. Это было невозможно. Она знала, что драконы живут на другой стороне мира, и никогда в своей жизни, никогда во времена ее отца или деда ни один дракон не был замечен в Эскалоне, не говоря уже о Волисе. Это было лишено смысла.

Кира несколько раз моргнула и потерла свои глаза, думая, что это, должно быть, иллюзия.

Но, тем не менее, дракон по-прежнему был там, он снова закричал, погружая свои лапы в снег, красные от крови. Без сомнения, он был ранен. И, без сомнения, это был дракон.

Кира знала, что ей следует развернуться и убежать, и часть ее хотела это сделать. В конце концов, этот дракон наверняка убьет ее одним дыханием, не говоря уже об ударе лапой. Она слышала истории о том, какой ущерб может причинить дракон, об их ненависти по отношению к людям, об их способности разорвать человека в клочья в мгновение ока или стереть с лица земли целую деревню одним дыханием.

Но что-то внутри Киры заставило ее проявить стойкость. Она не знала, была ли это храбрость, глупость и ее собственное отчаяние – а, может, что-то глубже. В глубине души, каким бы это ни было сумасшествием, Кира почувствовала первобытную связь с этим созданием, которую она не понимала.

Дракон медленно моргнул, глядя на нее с тем же удивлением, и в эту минуту больше всего Киру напугали не его клыки, когти или размер – ее напугали его глаза. Это были огромные светящиеся желтые глаза, такие свирепые, такие душевные, они смотрели прямо в ее глаза. У Киры волосы встали дыбом, когда она осознала, что эти же самые глаза она видела в своем собственном отражении в Озере Желаний.

Кира приготовилась к худшему, ожидая того, что дракон ее убьет, но тот не стал дышать огнем. Вместо этого он просто смотрел на нее. Дракон истекал кровью, которая бежала на снежный берег в реку, и Кире было больно видеть это. Она хотела помочь ему и, более того, чувствовала себя обязанной сделать это. У каждого клана в королевстве была клятва, согласно которой они жили, священный семейный закон, которого они должны были соблюдать, под страхом навлечь проклятие на свою семью. Закон ее семьи, прошедший через множество поколений, гласил: никогда не убивать раненое животное. На самом деле, это была эмблема дома ее отца: рыцарь, держащий волка. Ее семья пронесла его через поколения, принимая для себя в качестве закона помощь любому раненому животному, которое они встретят.

Пока Кира наблюдала за его затрудненным дыханием, пока он жадно хватал ртом воздух, она подумала об обязательстве перед своей семьей. Она знала, что повернись она спиной к дракону, это навлечет ужасное проклятие на ее семью, и девушка решила помочь дракону, чего бы это ни стоило.

Пока Кира стояла завороженная, не в силах пошевелиться, она осознала, что не может уйти по другой причине: девушка ощутила еще большую связь с этим зверем, чем ту, что у нее была с любым животным, которое она когда-либо встречала. Эта связь была сильнее даже ее связи с Лео, который был ей как брат. Она почувствовала, словно воссоединилась с давно утраченным другом. Кира ощущала огромную силу дракона, его гордость и свирепость, и одно только пребывание рядом с ним вдохновляло ее. Это давало ей ощущение того, что весь мир стал намного больше.

В то время как Кира стояла на краю поляны, размышляя над тем, какое действие предпринять, она была напугана хрустом ветки и последовавшим за этим смехом – смехом жестокого человека. Обернувшись, она была поражена, увидев солдата, облаченного в ярко-алую броню и богатые меха людей Лорда, вышедшего на поляну, держа в руках копье и вставшего над драконом.

Кира вздрогнула, когда солдат вдруг ткнул дракона в грудную клетку, отчего того пронзительно закричал и скрутился в клубок. Ей показалось, что это ее ткнули копьем. Очевидно, солдат пользовался своим преимуществом над этим раненым зверем, приготовившись убить дракона, но перед тем желая истязать его. Боли, причиняемой этой мыслью, не было конца.

«Мой топор, парень!» – крикнул солдат.

Молодой человек – возможно, тринадцати лет – настороженно зашел на поляну, ведя лошадь. Он был похож на оруженосца и казался напуганным, приближаясь, не отрывая настороженного взгляда от дракона. Он подчинился приказу и, вынув длинный топор из седла, вложил его в руку своего хозяина.

Кира со страхом наблюдала за тем, как солдат подошел ближе, как лезвие сверкнуло в свете луны.

«Я бы сказал, что это станет прекрасным трофеем», – сказал он, явно гордясь собой. – «Обо мне будут петь песни на протяжении многих поколений, это убийство из всех убийств».

«Но Вы не убивали его!» – запротестовал мальчик. – «Вы нашли его раненым!»

Обернувшись, солдат угрожающе поднял лезвие к горлу мальчика.

«Я убил его, парень. Ты меня понял?»

Мальчик сглотнул и медленно кивнул.

Солдат снова повернулся к зверю, поднял свой топор и внимательно рассматривал открытую шею дракона. Тот пытался улететь, поднять себя вверх, но он был беспомощен.

Дракон медленно повернулся и посмотрел прямо на Киру, словно запоминая ее, его желтые глаза светились, и девушка почувствовала, что он умоляет ее.

Кира больше не могла сдерживать себя.

«НЕТ!» – крикнула она.

Не думая, Кира побежала на поляну, бросившись вниз со склона, скользя на снегу. Лео бежал рядом с ней. Она не остановилась, чтобы подумать о том, что столкновение с человеком Лорда является преступлением, которое карается смертью, или о том, что она здесь одна, незащищенная, что ее действия, вероятно, приведут ее к смерти. Она думала только о спасении жизни дракона, о защите невинного.

Бросившись вперед, Кира инстинктивно сняла с плеча лук, поставила стрелу и прицелилась в человека Лорда.

Солдат казался по-настоящему пораженным, увидев другого человека здесь, посреди небытия, не говоря уже о том, что этим человеком была девушка, которая направила на него лук. Он стоял, сжимая в руках свой топор, застыв на полпути, после чего медленно опустил его, повернувшись к ней лицом.