Конец света - Игорь Ревва

— Ну… Как хочешь… — растерянно ответила Таня. — Я тогда в гостиной лягу… А чего ты в темноте сидишь? Бра зажёг… Не темно? Свет тебе включить?

— Включи, — миролюбиво кивнул Костя и снова улыбнулся.

Щелчок выключателя — и комната окунулась в яркий и тёплый свет…

3

…Щелчок выключателя — и комната окунулась в яркий и тёплый свет. Джон устало потёр глаза кулаками. Увлёкся, чёрт побери! И даже не заметил, как стемнело! А теперь глаза прямо ест, словно туда песку насыпали. Нельзя сидеть в темноте перед монитором! Сколько раз он себе это говорил? Да и вообще — почаще нужно устраивать перерывы в работе. Спина — как чужая. Не разгибается…

Джон побрёл на кухню, достал из холодильника банку пива и тут же, не закрывая дверцу, одним махом проглотил её всю. Совсем как тот нищий в магазине, из его романа. Не думал, что меня, оказывается, так сильно мучит жажда, покрутил головой Джон. Точно — заработался! Хорошо ещё, что Дины дома нет — опять где-то шляется, наверное, у этой своей Мэри, мать её так! Ну и хорошо! Пусть шляется — где хочет, спит — с кем хочет, живёт — как хочет! Только бы дома бывала пореже. И вообще — чего это Дина постоянно приползает домой?! Нигде ночевать не оставляют, что ли?! Боятся?! Или она просто доставляет слишком много неудобств хозяевам? Мне, например, доставляет! Была бы она дома — фиг бы я столько написал! Так что, спасибо ещё надо сказать этой Мэри! А отоспаться я смогу и после. Но вот прилечь на полчасика — очень и очень не помешает!

Джон прошёл в спальню, лёг на кровать и закрыл глаза. Стало чуточку легче. Хорошо бы так и лежать, подумал он. А кто-нибудь другой пусть бы набирал текст. А я бы только диктовал… Мечта! Хотя… А что бы я диктовал?! Ведь и сам ещё не знаю, что дальше-то будет! Как-то всё сейчас идёт у меня не так, как обычно. Словно не я сам пишу этот роман, а кто-то другой. И мысли в голове возникают совершенно для меня непривычные философствование какое-то. Однако, все сцены, все эпизоды я вижу совершенно отчётливо, как в кино! Очень убедительно и правдоподобно. Что-то слишком уж сильно этот роман на меня действует! Как-то я чересчур поверил во всё, что там описываю!..

Джон вспомнил вдруг, как его поразили те фотографии в газете. Большие, в половину страницы, цветные

…огненно-рыжие волосы разметались по окровавленной подушке…

фотографии. Они вполне могли бы служить иллюстрацией к его роману. К главе о сумасшедшем сержанте полиции Томасе Кастерзе. Именно так Джон себе всё это и представлял. Именно так. И в голове его шевельнулась опасливая догадка. А что, если его роман начинает самостоятельно ЖИТЬ? В том смысле, что если всё, описываемое им, где-то происходит на самом деле? Нет, не так! Что, если оно НАЧИНАЕТ происходить! Происходить после того, как он это описал!

Чушь, конечно же. Такого просто не может быть. Существует РЕАЛЬНОСТЬ и существует ВЫМЫСЕЛ. Его роман — это вымысел. И не стоит путать его с реальностью. Это уже попахивает сумасшествием. То есть, настоящим сумасшествием это ещё не было, но попахивало им уже довольно явственно.

Хотя, если как следует разобраться, что же в этом такого?! Не один ведь Джон Рассел верит в подобную чушь. Можно без труда встретить на улицах сотни людей, считающих живым (или разумным, или и то, и другое вместе) свой мотоцикл, рояль, телевизор… или роман, который они пишут. И это пока ещё не сумасшествие. Пока ещё нет…

Но человек, поверивший в это, уже находится на грани. Он словно бы замер на краю обрыва, занеся одну ногу над пропастью под названием «безумие», тогда как вторая его нога всё ещё опирается на твёрдую «реальность». Этот человек уже навсегда свято поверил в то, что его часы (или его КНИГА) живые, но с другой стороны он всячески пытается скрыть эту свою веру от окружающих. Однако так бывает далеко не всегда. Кое-кто всё же делает роковой шаг вперёд, навеки расставаясь с твёрдой площадкой, и начиная свой бесконечный, медленный и безудержный полёт вниз, во власть раскинувшейся под ногами тьмы.

Джон пока ещё не сделал этого рокового шага. Более того — он ещё даже и близко не приблизился к тому краю обрыва реальности, с которого уже видна пропасть под названием «БЕЗУМИЕ». Он даже и не отправлялся в путь, разыскивать этот самый обрыв. Потому что мысли и ощущения — это ещё не уверенность. И если он с улыбкой на губах может рассуждать о подобных вещах, то для него далеко ещё не всё потеряно. А запах сумасшествия способен выветриться достаточно быстро, если не концентрировать на нём своего внимания. Тем более, что Джон и сам ещё довольно смутно представлял, что там дальше будет, в его книге? Но — следующий эпизод

…горящие обломки рухнувшего самолёта…

своего нового романа

…искорёженные куски металла…

он видел уже довольно отчётливо! И, самое главное — Джон очень хорошо представлял себе, ПОЧЕМУ это всё случилось! Он понимал, ЧТО начало происходить на борту того самолёта, когда люди вдруг почувствовали, что всё кончено.

Джон поднялся с кровати и вернулся к своему компьютеру. Движением мышки он согнал с экрана бездумно плывущих там рыбок заставки, набрал полную грудь воздуха и коснулся клавиш…

4

Капитан Стивен Тревор почувствовал лёгкое беспокойство раньше всех остальных членов экипажа, не говоря уже о спящих пассажирах. Что-то кольнуло его в висок и необъяснимая гнетущая тоска навалилась на сердце. Стивен пробежал взглядом по навигационным приборам — всё было в порядке. Никаких отклонений. Полёт нормальный. За окном по-прежнему властвовала густая ночь. Спокойная и чёрная. Всё так же ярко светили звёзды. Ничего не изменилось в этом мире. Но капитан Стивен Тревор уже отчётливо понял, что это неправда. Что-то, всё-таки, изменилось…

Рядом вдруг тяжело вздохнул Девид Рейсли — второй пилот.

— Что? — безо всякого интереса спросил Стивен. До посадки оставалось не так уж и много времени, но поболтать о всякой ерунде они ещё успеют.

— Да дерьмо всё! — неожиданно выпалил Рейсли. — Вся жизнь — дерьмо!

— Чего это с тобой? — Стивен удивлённо посмотрел на Девида. — С Мелани поругались, что ли?

Стивен просто не понимал, как это Девид умудряется работать со своей женой в одной авиакомпании, и при этом не развестись?! Сам Стивен на такой отважный поступок никогда бы не решился. Особенно, если бы был женат на Мелани. У той был слишком импульсивный характер. И в то же время, простой, как сковородка. Во всяком случае, по мнению Стивена Тревора. Хотя, он мог и ошибаться — ведь он зарабатывал себе на жизнь совсем не изучением сковородок.