Интрижка (СИ) - Кристен Эшли

сексом.

Так что теперь я ужасно нервничала.

Оглянувшись на него, я увидела, что он смотрит на старомодную люстру с хрустальными висюльками, которую я откопала на гаражной распродаже и купила за бесценок, потому что она была в очень плохом состоянии. Но я ее почистила, и теперь она выглядела потрясающе.

— Джонни?

Он опустил голову, и наши взгляды встретились.

— У тебя в спальне есть люстра?

Я ухмыльнулась, нервы начали сдавать.

Я пожала плечами.

— Утром я покину твой дом, покрытый блестками? — спросил он.

Мое сердце пело, а нервы были на пределе.

Он собирался провести здесь ночь.

— Не думаю, — ответила я.

— Лучше трахнуть тебя, пока я не превратился в единорога или что-то в этом роде, — пробормотал он.

Я разразилась смехом.

Но перестала смеяться, когда Джонни целенаправленно направился ко мне, и он достиг своей цели, когда мы оба оказались на кровати, он сверху.

А потом он начал меня трахать.

Я обнаружила, что он принес пять презервативов.

Но до того, как вырубиться голой в его объятиях в своей постели, мы использовали только три.

Как бы то ни было, хорошо, что он пришел подготовленным.

***

— Из.

Я отвернулась от раковины и посмотрела на Джонни.

Он стоял в дверях кухни, волосы растрепаны, джинсы застегнуты, в отличие от ремня и рубашки, ноги босые, ботинки в руке.

Его глаза были сонными, и они смотрели на мое плечо.

— Ты проснулся, — сказала я.

— Детка, — ответил он.

— Что?

— Что, черт возьми, у тебя на плече?

Я опустила взгляд на оранжевую канарейку, сидевшую у меня на плече.

Канарейка пела.

Я посмотрела на Джонни.

— Это Уэсли.

Он уставился на меня.

Я указала на прыгающую по столешнице желтую канарейку.

— Это Лютик.

— Господи, — пробормотал Джонни.

— Они составляют мне компанию, пока я готовлю завтрак, — пояснила я, направляясь к кофеварке. — Хочешь кофе?

— Детка.

— Что? — Я снова взглянула на него, его глаза были устремлены на пол возле моих ног.

— Что у тебя на ногах?

Я переключила внимание на свои ноги, а затем снова на него.

— Резиновые сапоги.

— Зачем?

— Зачем? — повторила я за ним.

— Зачем ты надела резиновые сапоги с пижамными штанами?

— Мне надо было покормить лошадей, а потом выпустить их.

Его взгляд скользнул вниз по моей облегающей футболке к пижамным штанам, которые я закатала повыше, к моим резиновым сапогам и обратно.

— Если я здесь, ты будишь мою задницу, чтобы я вывел лошадей.

Все внутри меня перевернулось.

— Хорошо, — прошептала я.

— Не знаю, сколько сейчас времени, да и не хочу знать. Ты каждый день встаешь так рано?

— По утрам у меня много дел и долгая дорога на работу.

Он бросил ботинки на пол, прошел на кухню и направился ко мне.

Он не поцеловал меня и не прикоснулся ко мне.

Что он сделал, так это пошевелил пальцем.

Уэсли запрыгнул на него.

Джонни поднес руку к своему плечу, и Уэсли прыгнул туда.

Весь мой мир пошатнулся, потому что, хотя и спорно, но это могло быть лучше утреннего поцелуя.

Я почувствовала это, и мне этого очень сильно захотелось.

Но я проигнорировала это чувство.

Затем Джонни вытащил кофейник из кофеварки и одновременно взял одну из кружек, висевших на крючках под шкафами.

— Иди и делай то, что нужно, чтобы превратиться в деловую девушку. Я приготовлю завтрак.

— Деловую женщину, — поправила я.

Его все еще сонные, красивые глаза впились в меня.

— Не докапывайся до меня в три утра.

— Джонни, уже пять тридцать.

Его привлекательные, а иногда и пугающие густые брови взлетели вверх.

— Что я сказал насчет того, чтобы ты не докапывалась?

Я ухмыльнулась.

— Иди, — пророкотал он.

Продолжая ухмыляться, я развернулась и направилась в своих сапогах к задней двери.

Сняв сапоги, я выставила их на заднее крыльцо и направилась к выходу из кухни, но остановилась у двери и обернулась.

Джонни с Уэсли, все еще сидевшим у него на плече, заглядывал в открытый холодильник, держась одной рукой за ручку, а длинные, сильные пальцы другой руки обхватывали кофейную кружку сливочного цвета.

— Джонни? — позвала я.

Он повернулся ко мне, но дверцу холодильника не закрыл.

— Ты не превратился в единорога, — заметила я.

— Мой прибор для бурения все еще при мне, так что, если не хочешь опоздать на работу, лучше перестань быть милой и в то же время умничать и отправляйся превращаться в деловую женщину.

— Сообщение получено, — ответила я, широко улыбаясь.

— Иззи, ни один нормальный человек на земле не улыбается так широко в три утра, — прорычал он.

— Сейчас пять тридцать, — повторила я.

— Детка? — позвал он.

— Да?

— Убирайся нахрен наверх.

Я продолжила улыбаться.

После того, как я проулыбалась так долго, как я думала, он сможет вынести, я повернулась и бросилась вверх по лестнице.

Глава 5

Призрачный всадник

Джонни

ОН ОТВЕТИЛ на звонок, хотя и не знал, кто скрывается за номером, высветившимся на экране.

Ему не следовало этого делать.

Ответив, он услышал ее голос:

— Джонни?

Он закрыл глаза.

Три года.

Спустя три года этот голос вернулся.

Господи, неужели это никогда не кончится?

— Джонни, — тихо повторила она.

Он открыл глаза.

— Ты, должно быть, шутишь, — прошептал он.

— Джонни, — прошептала она в ответ.

— Не надо, — приказал он.

— Я приезжаю в город.

— Не надо, — повторил он.

— Мне нужно тебя увидеть.

— Три года, — заявил он.

На это ей не нашлось, что сказать.

— И ты звонишь и говоришь, что приедешь в город и хочешь меня увидеть? — потребовал он.

— Нам нужно поговорить.

— Ты приняла свое решение.

— Я должна тебе кое-что сказать.

— Мне плевать.

— Я ничего не контролировала.

— Ты прекрасно все контролировала.

— Ты не понял.

— Я понял. Я все очень хорошо понял, когда через неделю после смерти моего отца ты вышла из гребаной двери моего дома.

— Ты знаешь, почему. У меня не было выбора.