Спасти Персефону (СИ) - Самтенко Мария

Психопомп поправил вуаль на центральном теле и нашел глазами лицо Аполлона:

— Не знаешь, где Гера?

Аполлончика явственно передернуло (не то из-за упоминания о Гере, не то из-за интереса Гекаты как такового).

— Она пошла навестить отца в его покоях, — выдал красавчик после некоторых раздумий.

Гермес презрительно усмехнулся — из его недоговоренностей можно было сложить отдельную песнь. Аполлончик нервно вздрогнул от этой усмешки — видимо, вспомнил, что богиня колдовства увлекается ядами — и расщедрился-таки на подробности:

— Ну, тут какая-то нимфа все выспрашивала, как попасть в покои отца, и Гера это услышала.

Гермес мысленно обозвал Минту идиоткой и выскочил из тронного зала.

Его проводили недоуменным взглядом — Геката никогда не выскакивала, ее движения всегда оставались плавными, грациозными, а тут буквально, как выражался Аид, «с места в карьер»! Но Гермесу совсем не улыбалось объяснять Владыке, почему он бросил Минту на растерзание ревнивой царице богов.

До покоев отца Гермес добрался за десять минут. Едва вписавшись в нужный поворот, с ходу рванул тяжелую позолоченную дверь… и замер, оглушенный воплем:

— Куда ты ее спрятал?!

Дверная ручка выскользнула из его пальцев; дверь тихо скрипнула и вернулась на положенное место.

Гермес увидел достаточно. Можно было забирать Минту и возвращаться на пир — или нет, в Подземный мир, где ждет новостей Аид. Его однозначно заинтересуют сведения о том, что Зевс жив, и даже почти в порядке.

Почти.

Гермес подумал о прикованном к ложу Зевсе, потом о Гере, с дикими воплями рыскавшей под этим ложем в поисках неведомой нимфы, и непроизвольно ускорил шаг.

Глава 16. Минта

Вдоволь натанцевавшись, Минта разузнала, как добраться до покоев эгидодержавного Зевса, глотнула вина для храбрости (за вино отвечал Дионис) и отправилась «на дело». Но то ли вино оказалось чересчур крепким, то ли покоев на Олимпе было чересчур много, то ли инструктировавшие Минту хариты всегда ходили к Владыке Олимпа кругами, но факт остается фактом — нимфа блуждала по дворцу третий час, а нужные покои все не находились.

Минта уже дважды забредала к решившему отдохнуть после пира Гефесту, и с каждым разом вырваться от него было все труднее. В первый раз она провела у него час, а во второй раз — уже полтора, плюс добрую четверть часа она потратила на то, чтобы убедить олимпийского кузнеца отпустить ее к Зевсу.

Гефест был уверен, что к Зевсу Минте нельзя, там Гера, и вообще, Владыка Олимпа в последнее время слегка не в себе. Конечно, он может провести ее к нему не вызывая подозрений, но потом. Завтра.

А нимфе хотелось сейчас. Гефеста, большого и доброго, тоже немного хотелось, но Зевса больше — все же Владыка Олимпа! Интересно было бы сравнить его с Аресом. Ну и, конечно, задание Аида — кто-то же должен его выполнять? На замаскированного Гермеса надежды не было никакой — с чего вдруг Гекате лезть к Зевсу?

К исходу третьего часа Минта наконец-то мобилизовала свою сознательность, в очередной раз вырвалась из объятий недовольно ворчащего Гефеста и вновь бросилась осматривать покои и пугать влюбленные парочки в поисках Зевса.

По пути она попыталась придумать запасной план на случай внезапного столкновения с Герой, но не успела.

Царица богов попалась раньше — аккурат возле роскошных золоченых дверей, прямо-таки намекающих на то, что внутри — покои самого Владыки Олимпа.

— Как твое имя, дитя?

Прекрасное величавое лицо царицы богов было спокойно, но в серо-синих, похожих на затянутое тучами небо глазах, явственно читалось желание разорвать «дитя» на десяток маленьких нимф.

— М-минта, — пискнула Минта, бочком-бочком отодвигаясь от Геры. — Я Гефеста ищу.

— Гефеста? — промурлыкала Гера. — Мои служанки сказали, что ты искала Зевса.

Минта вжалась в стену, пытаясь просчитать, успеет ли она превратиться в траву и удрать.

— Разве простая нимфа может надеяться на то, что к ней снизойдет сам Владыка Олимпа? — выдала она после некоторых раздумий.

Высокий лоб Геры прорезала чуть заметная морщинка. Царица богов явно считала, что Владыка Олимпа мужчина нетребовательный и обожает снисходить ко всем без разбору.

Воодушевленная ее молчанием, Минта продолжила:

— Я хотела найти Гефеста, чтобы тот передал Владыке Олимпа, что ему угрожает страшная опасность!

— Да неужели? — насмешливо уточнила Гера.

Ее прекрасные глаза, немного прояснившиеся при упоминании Гефеста, вновь затянуло дымкой, и Минта поняла, что царица окончательно перестала ей верить. Похоже, слова про «страшную опасность» оказались лишними.

Богиня щелкнула пальцами и повелительно сказала служанкам:

— Позовите Гефеста! Он, должно быть, у себя в кузнице.

— Н-нет, он отдыхал в покоях рядом с покоями Афродиты, — сказала Минта. — Я только что, ну… была там.

Тучи в прекрасных глазах царицы богов немного развеялись, и Минта вновь утонула взглядом в безбрежной сини. Определенно, подумала она, с такими глазами Гере следовало выйти замуж за Посейдона…

Если бы Посейдон удовлетворял ее амбициям.

Пока служанки искали Гефеста, Минта пыталась придумать угрожающую Зевсу страшную опасность.

Она подозревала, что новость про Ареса, нацелившегося на Олимпийский престол, еще может впечатлить самого Зевса, но для разъяренной Геры эта причина недостаточно убедительна.

Но из этих попыток не выходило ничего путного. Хорошенькая головка нимфочки не хотела работать в нужном направлении. Вот привели Гефеста, вот пришла-приплыла, наверно, на Герины вопли, «Геката», а она все думала о золоченых дверях, о роскошных покоях и о том, как же она НЕ ХОЧЕТ туда.

— Нимфа? — добродушно прогудел Гефест, ненавязчиво размещаясь между Минтой и Герой. — Ага, Минта. Со мной.

После чего длинно и цветисто сказал что-то вроде: «Афродита, она же с Аресом постоянно, а мне же тоже любви хочется. Вот».

Гера явно не верила в бескорыстную любовь молодых нимф к олимпийскому кузнецу.

— А что ты там говорила про угрозу для Зевса? — подозрительно прищурилась она.

«Геката» страдальчески подняла глаза к потолку — это было видно даже сквозь вуаль; Гефест аккуратно задвинул нимфу себе за спину; Минта, застигнутая таки этим вопросом врасплох, не смогла придумать ничего лучше чем:

— На Владыку Олимпа покушаются неизвестные!

— Дурная нимфа! — не выдержал Гермес, хватая ее за руку. — Идем, идем, сейчас ты все расскажешь!

Минта пискнула, вырывая руку, но Гефест шлепнул ее по мягкому месту, подталкивая к Гекате, и обернулся к Гере:

— Кажется, Минта перепила нектара…

Гермес потащил ее вперед, бормоча под нос кое-что об ее умственных способностях, а Гефест в это время старательно убеждал Геру в полнейшем отсутствии у Минты каких-то коварных планов по совращению Зевса, мотивируя тем, что нимфочка не в его вкусе. Реакцию Геры она не услышала, но догадаться было несложно — Владыка Олимпа, в принципе, не очень-то привередлив, когда дело касается нимф.

— Подведем итоги, — предложила Минта, когда они с Гермесом выбрались из опасной зоны. — Про Зевса не узнали, ну, кроме того, что он третий день не появляется на пирах, с Аполлоном не познакомились, с Ганимедом не познакомились, с Дионисом не познакомились, ничего важного не разведали…

— Говори за себя, — фыркнул Гермес, который снова был в своем нормальном обличии.

— А когда ты успел с Аполлоном, Ганимедом и с Дионисом?.. — распахнула глаза Минта.

— Тьфу на тебя! — разозлился Психопомп. — Ты все о своем! Пока ты соблазняла беднягу Гефеста, я узнал, что Гера приковала Зевса к ложу и не выпускает его из покоев! Почему, интересно? Совсем крыша поехала?

— Не хочет, чтобы он изменял ей с нимфами? — робко предположила Минта. — А куда мы идем? В кусты? Ой, а зачем?

Гермес явственно помрачнел — видимо, вспомнил, с какой целью нимфа затаскивала его в кусты в прошлый раз.