Не будем о личном. Только секс - Валерия Иванова

Прости, сегодня не получится… Мне надо в больницу.

— Что-то случилось?

— Мне надо… — я попыталась пройти мимо него, но он не дал.

Схватил за руку и поднял моё лицо за подбородок.

— Что случилось?

— Мой бывший муж… Он умирает.

— Это тот, который взял на тебя кредит и бросил?

— Откуда ты…

— Я предпочитаю сначала узнать о женщине, с которой собираюсь спать.

— Понятно, — только и сказала. — Прости, мне надо идти… Продолжим в другой раз?

Едва не ляпнула:

— Когда мой муж скопытится, часа через три.

Вовремя одумалась.

— Адрес какой? Я отвезу.

— Нет, я на такси…

— Это было не предложение.

Мы вышли из квартиры и сели в его крутую тачку. Переднее сиденье вновь было сильно придвинуто. Я отодвинула назад.

В салоне повисла тишина. А мне почему-то она не нравилась. Я хотела её заполнить.

— Я вообще не знаю, почему позвонили именно мне. У него родители, новая любовь… Просто так неожиданно, ещё десять минут назад я злилась на него, а сейчас простила. Жизнь очень странная штука…

Давид ничего не ответил. Этого и не нужно было. До больницы домчали мы быстро. Я поблагодарила его и побежала в больницу. Спросила у дежурного врача, где лежит Женя.

И забежала в палату…

23

С колотящимся сердцем забежала в палату, да так и застыла на месте. Когда сказали, что Женя умирает, я решила, что зря злилась на него. Простила. Нельзя же желать плохого умирающему. Но увиденное просто никак не вязалось с тем, на что я себя настроила, и с тем, что я вижу перед собой.

Мой бывший муд… муж лежал на больничной койке, кушал пиццу и смотрел телевизор. Я даже несколько раз зажмурила и открыла глаза — картина не изменилась. Может, я схожу с ума?

— Женя? — хрипло позвала.

Вагин повернулся ко мне, и я заметила, что на его правой руке гипс.

— О, Натулик, ты пришла! Можешь почесать мне спину, а то я не достаю?

Я сделала несколько шагов вглубь палаты.

— Спину? — я всё ещё плохо соображала.

— Да, чешется, — сказал приказным тоном, который я столько раз слышала за время нашей совместной жизни.

— Мне позвонили среди ночи и сказали, что ты умираешь! А у тебя всего лишь перелом!

— Открытый перелом. Но звонил тебе уборщик Коля. Я говорил ему, что перестарался с драматизмом, — засмеялся бывший. — Будешь пиццу? — протягивает мне кусочек.

И тут меня накрыло яростью. Я взяла этот кусок пиццы и ударила им Евгения по лицу.

— Какого чёрта? — заорал этот придурок.

Он лежал в отдельной палате, так что свидетелей моей расправы над бывшим мужем не будет.

— Я тебя убью, — прошипела я и принялась мудохать его сумкой.

С таким аппетитом это делала. Каждый удар — бальзам на душу, которую он растоптал.

— Перестань, больная!

Одной рукой ему было не защититься от разъярённой женщины. А потом я отбросила сумку прочь и решила добить паршивца голыми руками. Вцепилась в его волосы и несколько раз приложила в боку кровати.

Не знаю, как, но мужчине удалось слезть с кровати и отойти в угол комнаты, защищаясь табуреткой.

— Иди сюда, Вагин, и прими смерть, как мужчина! — прорычала я.

— Натусик, я после операции, давай поговорим…

— Нам не о чем говорить. Я ехала сюда с мыслью, что ты помрёшь, но ты даже этого сделать не можешь!

— Не говори так. Я понимаю, что всё это эмоции, — парировал этот ущербный.

— Боже, какой ты болван.

— Знаешь, я ведь мог погибнуть, когда упал с самоката.

— От перелома руки умирают?

— Не об этом речь. Я когда упал, то думал лишь о тебе, — признался бывший.

У меня даже глаз задёргался. Я не нашла, что ответить, точнее, слов было столько!

— Признаюсь, я совершил ошибку. И я это понял… Без тебя никак, Наталка. Ты моя, и я хочу вернуть всё, что было между нами.

— А? — тупо переспросила.

— Я готов вернуться, — милостиво сообщил бывший муж.

— Куда?

— К тебе. К нам в квартиру.

И тут я не выдержала, засмеялась. Точнее, заржала. У меня даже слёзы на глаза выступили. А стоило посмотреть на морду Жени, смех перерос в истерический.

— Что смешного? — проворчал этот недалёкий.

— Ты, видимо, ещё головой ударился, когда упал, проверься, — искренне посоветовала.

— Я был в шлеме, — проворчал Вагин.

— Тогда ты просто спятил. Рехнулся. Сошел с ума.

— Я не понимаю, что я сказал смешного? Я хочу вернуться. Будем жить как раньше и…

— Нет, — отрезала я.

— Что нет?

— Как раньше ничего не будет.

— Конечно, у нас будет только лучше, Наташ.

— Женя, забудь! Ты унизил меня, растоптал, ещё и обманул. Никаких «нас» никогда не будет. И если бы ты знал, как я жалею, что «мы» были.

Если честно, то я даже не была удивлена поведением Жени. В этом весь он. Думает, сделает мне больно, а я, лохушка, прощу и приму. Раньше, может, так и было бы. Но после того, как он забрал мебель и кинул меня на деньги… Ни капли сожаления. Как вообще я с ним связалась? Но, глядя на Вагина, понимаю как. Он безумно хорош собой, даже сейчас. Но на одной внешности далеко не уедешь.

— Я понимаю, что ты в шоке, дорогая, но я готов вернуться. Закрыть все старые обиды. Я иду тебе навстречу.

— Ты можешь пойти на… — и я в красках описала, куда ему идти, куда податься. — Я не люблю тебя, призираю. Ты мне отвратителен. Ты не мужчина, а просто мразь, которая только и может обижать женщину. Моя совесть перед тобой чиста. Я не хочу никогда в жизни тебя видеть и слышать. Но увидеться нам придётся. В суде. Я отсужу у тебя каждую копейку. Ты останешься без трусов, — вау, я даже не ожидала от себя такой пылкой речи. Накопилось.

Жизнь с ним опустила мою самооценку ниже плинтуса. Я чувствовала себя ужасной. Мне казалось, что я никчемная, некрасивая и никому не интересная. Он внушил мне это! Всегда ставил свои желания выше моих. Оборачиваюсь назад и просто не понимаю, для чего