Елена Рерих. Путь к Посвящению - Наталья Ковалева

А затем рассказывалось о каком-то путешествии на верблюдах. Тогда все мы читали такие записи с любопытством, думая, откуда у четырехлетнего, если не трехлетнего, малыша непременно верблюды; а ведь теперь никто не сказал бы, что такое воображаемое путешествие на верблюдах не было бы ко времени» [107] . Интересно, что этот конкретный жизненный пример был впоследствии прокомментирован Учителем М. в одной из книг Живой Этики:

«<…> Огненное внимание может отмечать эти зовы Тонкого Мира. Малое дитя утверждает: “Наконец я народился”. В этом утверждении Мир Тонкий со стремлением к воплощению. Можно привести множество примеров, когда не только малые дети, но новорожденные неожиданно произносили слова огромного значения и затем снова погружались в свое предварительное состояние. Нужно развивать в себе огненную явленную память и заботливость к окружающему. Так можно собирать самые ценные сведения» [108] .

В годы учебы в гимназии Юрия Рериха очень привлекала история. Он интересовался историей как Древнего Египта, так и древнего Новгорода – по этой теме он писал свои первые ученические исторические работы.

Историей интересовался и младший сын Рерихов, Святослав. Оба мальчика с самых юных лет принимали участие в археологических раскопках, которые проводил Николай Константинович. Прошлое нигде так живо не чувствуется, как во время полевых археологических работ, и сыновья Рерихов, участвуя в раскопках вместе с родителями, с детства почувствовали романтический зов прежних эпох.

В целом же невозможно не отметить, что детей воспитывали не только родители – их воспитывала сама атмосфера дома Рерихов с их коллекциями редких книг, икон, картин старых мастеров, археологических находок и многого другого.

По свидетельству Святослава Николаевича, «наш дом был полон и предметов искусства, и замечательных книг, и коллекций Николая Константиновича. Была замечательная коллекция каменного века. Мы все посильно, в том числе и я, помогали собирать эту коллекцию. И в Новгородской губернии мы собирали скребки, копья. Естественно, это стало нераздельной частью нашей жизни» [109] .

Старший сын Рерихов в детстве и отрочестве писал стихи. Вот одно из его детских стихотворений, удивляющих и поэтичностью слога, и романтичностью сюжета, и идейной глубиной содержания.

Ночью выходят на городища русалки из рек,

Плачут и волосы чешут.

Путники, ночной путь державшие, видали их.

Зарыты в городищах древние храмы,

Никто не видал их еще, только

Порой слышно бывает, как колокол

Под землею заунывно гудит.

Когда зарыты храмы?

Не знает никто, только предание говорит:

«Взойдут храмы тогда, когда в дни

Невиданной славы матушка Русь зануждается в них…»

Стоят городища, рвом окруженные.

Заложены во рвах цепи длинные, железные.

Лежат в реках колокола медные.

Видали их мудрые люди,

Про них народу сказали.

Знает народ колокола, что в реках лежат,

Знает их и хранит их.

Знает и помнит предания Новгородский народ.

Свято хранит он то, что древние люди сказали [110] .

С ранних лет – как и его младший брат – Юрий отличался исключительными способностями к рисованию. Рисунки мальчика вызывали восхищение всех взрослых, которые видели их; ему прочили будущее выдающегося художника. Судьба, однако, распорядилась иначе – в этой жизни Юрию Рериху суждена была роль великого востоковеда своего времени и отважного путешественника, прошедшего вместе со своими родителями по самым трудным и опасным дорогам Центральной Азии. Но если бы не поручение, данное ему Учителем, он мог бы стать и выдающимся художником.

Основное увлечение Юрия – восточная филология – также проявилось уже в гимназические годы. Тогда же подросток сделал и свои первые шаги по направлению к будущим профессиональным знаниям: он стал заниматься египетским языком с выдающимся русским египтологом, академиком Б.А. Тураевым. Видимо, эти первые уроки египтологии запомнились мальчику на всю жизнь: памяти своего первого учителя, Б.А. Тураева, он посвятил одну из своих первых научных статей.

Младший сын, Святослав (по-домашнему – Светик), также с ранних лет проявил разносторонние интересы и дарования, прежде всего – несомненные способности к рисованию. Кроме того, мальчик с детских лет отличался особой любовью к природе, его интересовали животные и птицы, растения и минералы. Не обходилось, конечно, и без забавных проявлений любви маленького натуралиста к «братьям нашим меньшим». В одном из писем мужу, находившемуся тогда в отъезде, Елена Ивановна сообщала: «Светкина любовь ко всему живому простирается и на дождевых червей, улиток и прочих мерзостей. Набрал этой гадости целую массу, все ведерки и банки заняты этой коллекцией, и не позволяет выбрасывать, приходится делать это потихоньку» [111] .

Впрочем, своей любовью ко всему живому малыш явно повторял свою маму: как уже говорилось, сама Елена Ивановна в детские годы тоже проявляла особую любовь ко всем живым существам, оказывая покровительство старым, больным или увечным животным и птицам, которые обычных людей могли, вероятно, только оттолкнуть своим видом.

Сам Святослав Николаевич впоследствии вспоминал о том, как его с братом детские увлечения развивались и поддерживались Еленой Ивановной: «Моя Матушка, которая тоже была замечательной женщиной, женой, матерью, очень мудро с самого начала руководила нашей жизнью и следила за нашими интересами, порывами и чувствами. Она никогда не настаивала ни на чем, никогда не старалась как-то нас убедить в чем-то, но она всегда ставила на нашем пути именно то, что нам было нужно. Мой брат с самых ранних лет интересовался историей, поэтому она бережно собирала для него книги, которые бы ему помогли, были интересны, и вместе с ним ходила по музеям, учреждениям, которые могли как-то его направить. Юрий Николаевич, мой брат, интересовался вначале Египтом, одновременно и Центральной Азией. И этот интерес у него остался на всю жизнь и помог ему во многих экспедициях в самой Азии.

У меня рано пробудился интерес к естественным наукам. Я очень интересовался орнитологией, зоологией. Елена Ивановна доставала мне все нужные книги, которые только могла найти. Она покупала нам чучела птиц, собирала для нас коллекции насекомых, жуков. Кроме того, меня привлекали красивые камни, минералогия. Она тоже собирала для меня всевозможные уральские и другие камни.

Таким образом, наш маленький мир тогда был насыщен замечательными впечатлениями. Перед нашими глазами раскрывался новый и богатый мир.

Мы всегда присутствовали при всех разговорах Николая Константиновича, Елены Ивановны, слушали все, что они говорили. Это имело большое влияние на нас» [112] .