Дикие грехи - Сюзанна Райт

Для них не имело значения то, что её соединение с Треем, прежде всего, помогало их ситуации. Тарин всё равно оставалась Уорнер, и они точно не захотят отвечать перед ней.

А то, что она была латентной подразумевало, что некоторые будут относится к ней как Броди – как к ошибке природы, лёгкой мишени, той, кого не стоит считать оборотнем. Они будут испытывать её терпение и силу, и затруднят её пребывание здесь.

Поэтому оставалось несколько вариантов вынести первые несколько минут в их стае.

Первый: она могла бы встретить их ослепительной улыбкой и представиться, как ни в чём не бывало, надеясь расположить их к себе. Второй: она могла вести себя равнодушно, отчуждённо, и игнорировать любые попытки её разозлить. Или третий: она могла продолжать оставаться язвительным лучом грёбаного света и посылать нахрен каждого, кто будет притеснять её.

Умный человек выбрал бы второй вариант, но Тарин была стервой.

Поэтому выбрала вариант номер три.

– Послушайте, я не ранняя пташка, поскольку люблю поспать, поэтому дважды подумайте, прежде чем выводить меня из себя. Мы поладим, если вы будете обращаться со мной как с принцессой. – С этими словами она кивнула удивлённым лицам и запрыгнула на столешницу.

Пышная брюнетка, наливавшая кофе остальным, подошла к Тарин.

– Ты, наверное, Тарин, – произнесла она с улыбкой. – Я Грейс. Я готовлю, убираю и довольно часто "посылаю всех нахрен".

– Ох, хоть кто-то говорит на моём языке.

Брюнетка указала на обеденный стол, заставленный круассанами, тостами, беконом, яйцами, печёной фасолью, сосисками, тарелками с холодным мясом, различными фруктами и овсяной кашей.

– Вон тот волк в очках и с козлиной бородкой, похожий на циркового актёра – моя пара Ретт. Парень похожий на Билла Клинтона – Брок, кузен отца Трея. Парень рядом с ним с торчащими светлыми волосами и детским лицом – это Кэм. А невероятно потрясающая женщина с восхитительными ногами напротив него – его пара Лидия.

– Хватит восхищаться ножками моей пары, Грейс, – проворчал Кэм и засунул половину круассана в рот.

– Ты похожа на куколку, – сказала Лидия, улыбаясь Тарин. Только они с Грейс улыбались ей. – Никто бы и не предположил, что у тебя такой острый язычок.

– Кофе, чай или апельсиновый сок? – спросила Грейс, когда Тарин взяла пустую тарелку и накладывала на неё кусочки бекона, яйца и тосты.

– Кофе. – С тарелкой в руках Тарин снова устроилась задницей на столешнице. При удивлённом и вопрошающем взгляде Грейс она пожала плечами. – Я всегда сижу на кухонной стойке. Это мой маленький бзик.

Взгляд Грейс скользил по ней, отмечая каждую метку принадлежности, красовавшуюся на её коже.

– Ладно, за исключением тату "Собственность Трея Коулмена" у тебя на лбу, вероятно, он бы не смог более ясно дать знать, что считает тебя своей, да?

Истинная правда. В добавок к тем отметинам, которые Трей оставил, утверждая свои права на неё, были ещё те, которые от поставил во время второго, третьего и четвертого раундов, которые последовали ночью.

Был след от укуса в ярёмной впадине, другой – с внутренней стороны запястья, третий укус – на выпуклости груди, а еще отметины от когтей на обоих предплечьях… и они были единственными метками, не спрятанными под её черной майкой, тёмно-синими джинсами и чёрными кожаными сапогами до колена.

И какой же была реакция Трея, когда она ему сказала, что он немного перестарался с меткой? Пожатие плечами, за которым последовала очень самодовольная усмешка.

Возможно, было бы справедливо заметить, что если бы она не сопротивлялась так неистово по поводу принадлежности ему, то не оказалась бы в таком состоянии. Ага, такое можно было сказать про первый раз.

После она признала, что принадлежит Трею как его пара, хотя и огрызалась при каждой уступке. Ему не стоило продолжать в том же духе.

Ей хотелось знать, возможно ли, что за его настойчивостью скрывалось ощущение того, что её уступчивость шла от сердца лишь наполовину.

Однажды она уже кому-то принадлежала, а когда он от неё ушёл, это едва её не убило, хотя они и не были соединены. Как будто Джои забрал частичку Тарин с собой в могилу.

И это было в порядке вещей, потому что эта частичка принадлежала Джои. Но Тарин больше не хотела кому-нибудь себя отдавать. Её душа не выдержит ещё одной потери, так как того, что у неё останется, не хватит для жизни.

Тарин будет просто существовать, вдыхать и выдыхать, вдыхать и выдыхать, но ничего более. А этого мужчину она потеряет… это ясно как день. Поэтому, да, она станет принадлежать Трею телом, но не более того.

Действительно, так лучше всего, поскольку так нет никакого шанса на что-то вроде того, что между ними проскочит искра и начнётся процесс запечатления.

Несмотря на радость, с которой Трей пометил Тарин, запечатлеться он хотел не больше её. Просто мужчинам свойственно желать полностью обладать своей парой изнутри и снаружи. Этому мужчине придётся обойтись тем, что есть.

– И это я думала, что выглядела очень уж помеченной после ночи предъявления прав, – сказала Лидия.

– Могу я, гм… спросить, – начал Ретт. – Правда, что ты… гм… латентна? – Когда Тарин кивнула, он добавил: – Ты всё равно чувствуешь волчицу или она где-то глубоко внутри тебя?

Грейс быстро прервала его.

– Ты должна знать, что Ретт – один из самых любопытных людей на Земле. Несмотря на то, что он профи в компьютерах и технике, он ничего не смыслит в человеческих эмоциях. Он даже подумать не мог, что может обидеть тебя своими вопросами. – Она одарила его полным упрёка взглядом.

Тарин пожала плечами.

– Всё в порядке. Нет, моя волчица не похоронена глубоко внутри меня, она всё прекрасно осознаёт и является ещё той занозой в заднице. – Казалось, Ретт хотел спросить её о чём-то ещё, но резкий взгляд Грейс заставил его вернуть внимание к еде.

– Просто замечательно, что в нашей компании появилась ещё одна женщина, – сказала Лидия. – Мужчины значительно превышают нас численностью.

Тарин выгнула бровь.

– Здесь больше нет женщин?

– Вообще-то, есть ещё три, но они не в счёт. Сельма и Хоуп типичные ходячие барби, пустые и злобные. А Грета… ну, она просто ужасна.

– Лидия, – с осуждением в голосе произнёс Брок. – Имей хоть малость уважения. – Он одарил Тарин испепеляющим взглядом.

Лидия проигнорировала слова Брока.

– Грета считает, что управляет стаей, потому что является бабушкой альфы. Любит командовать женщинами. Она считает, что мужчины не могут сделать ничего неправильного. Грета слишком опекает Трея, Данте и стражей, зовёт их своими мальчиками. И, что ж, ей не нравится, когда рядом с её мальчиками крутятся женщины.