Воссоединение - Вячеслав Кумин

Сразу четыре группировки бастионов с разных концов системы, взяв опережение и просчитав все возможные режимы хода противника, открыли ураганную перекрестную стрельбу из лазерных и электромагнитных пушек.

– Проскочим? – слабым голосом спросил агент Чемберлен.

– А хрен его знает… – апатично ответил Винсент Силаев, пожав плечами. – Должны.

– Может, тогда затормозим и пропустим снаряды перед собой?

– Не успеем… у нас слишком большая скорость, и если затормозим сейчас, то мы просто войдем в зону интенсивного обстрела с минимальной скоростью и нас изрешетят, словно неподвижные мишени в тире… А если все же и пропустим снаряды первых залпов перед собой, то станем практически неподвижными, ну и сами понимаете… тогда попасть в нас будет в сотни раз легче, чем сейчас, когда мы мчимся на полном ходу.

– Свернуть?… – уже без особой надежды поинтересовался полковник КЕК.

– Тот же результат, слишком большая инерция движения. На таких скоростях нас разломит от внутренних перегрузок.

– Но что же делать?!

– Ждать… и надеяться на лучшее.

Но чем меньше оставалось времени, тем быстрее уходила апатия, сменяясь возбуждением. Вот впереди уже показались светлые перекрещивающиеся линии росчерков электромагнитных болванок, а со всех сторон все приближаясь, мелькали яркие вспышки.

– Что это? – зачарованно спросил агент.

Картина не была лишена своеобразного очарования. Смертельно опасной красоты…

– Снаряды сталкиваются с блуждающими метеоритами и взрываются… но нам это не поможет, – не глядя, ответил Винсент. – Слишком незначителен процент потери…

Еще немного, и корабли вошли в зону этого своеобразного метеоритного дождя, шедшего сразу отовсюду.

Болванки, преодолев полсистемы с невероятной скоростью, уменьшились в размерах в десять раз, теряя массу из-за трения о внутрисистемную пыль и газы. Очень много снарядов из-за этого сошли с дистанции, существенно отклонившись с трассы из-за пылевых сгустков, и просто взрывались, ударяясь о метеориты, но и тех, которые дошли до цели в своих уменьшенных размерах, хватало с лихвой.

Весь персонал командного центра буквально орал в полный голос вместе с командным составом. Оно и понятно: вокруг них в опасной близости метались молнии снарядов и лазерных лучей, хотя и потерявших большую часть своей энергии, но продолжая оставаться опасными.

Удар. Старкрейсер содрогнулся, мигнул свет, и штурманы засуетились, выравнивая сбившуюся на сотые доли градусов траекторию движения корабля, которую если не исправить, то отклонение быстро перерастет в катастрофу. Корабль пойдет юзом с сильным дифферентом, который в считанные секунды просто разорвет судно на части, предварительно размазав экипаж по переборкам, словно паштет по корке хлеба, сильнейшей перегрузкой.

С одним кораблем именно это и случилось. Агент Чемберлен видел, как это произошло по бортовому иллюминатору. Движение эскадры было очень быстрым, но он успел заметить, как корабль резко развернуло. Воображение дорисовало картину: судно разломилось пополам и по всей поверхности пузырями пошли взрывы, разрушая переборки и внешний корпус, а взрыв реактора довершил разрушение и без того превратившихся в хлам конструкций.

– Мы проскочили! – закричал оператор.

И действительно, впереди практически исчезли светлые линии.

– Потери?!

– Секунду, сэр… Три крейсера и линкор погибли… еще у семи кораблей серьезные повреждения… У нас разгерметизация сорок шестого, сорок седьмого, сорок восьмого отсека… – Понимая, что перечисление займет слишком много времени, оператор констатировал: – Собственно говоря, снаряд пробил нас насквозь. Плюс сильные пожары во всех сопредельных отсеках.

– Что ж, мы легко отделались…

– О чем это вы? Разрушения и жертвы просто ужасны!

– Войди снаряд на сто метров дальше к корме или ближе к носу, и он пробил бы нам топливные отсеки или задел реактор… – пояснил адмирал. – Так что все относительно.

– Понятно, – содрогнувшись, кивнул полковник Чемберлен.

Он живо представил себе, что случилось бы с кораблем в этом случае – один большой ослепительный огненный шар. Никто ничего бы не почувствовал.

– Но это еще не все…

– Что?

– Я бы сказал, что мы преодолели самый простой участок пути. Теперь нас ждет лобовая атака…

27

Лобовая атака противника практически ничем не отличалось от той, которую пришлось пережить контр-адмиралу совсем недавно, когда ему вменялось захватить чип, благодаря которому они добрались сюда и ввязались в новую заваруху. Тот же обстрел из всех стволов, те же рваные маневры атакующих кораблей в попытке уклониться от летящих на них лавин снарядов и лазерных импульсов.

А вот для полковника КЕК все было внове, и он реагировал на все очень остро, вздрагивая каждый раз, когда и без того нещадно трясущийся старкрейсер сотрясался от очередного попадания в борт, гася вибрацию в специальных буферных танках.

– Крейсер «Серафим» и линкор «Гросс» подбиты, – доложил оператор.

Силаев лишь кивнул, показывая, что принял информацию к сведению. Потери большие, и было обидно, что эти корабли погибли, не сделав ни одного залпа по врагу.

– Линкор «Зеркало Горгоны» уничтожен…

Винсент увидел смертельно побледневшего комитетчика. Тому наверняка казалось, что очередной жертвой станет именно их корабль. Его можно было понять. Когда Силаев зеленым лейтенантом участвовал в похожих операциях, он чувствовал себя точно так же. Доклады о потерях удручали, и казалось, еще немного – и следующим в списке жертв окажешься именно ты и твой корабль. А постоянная бомбардировка лишь подтверждала эти страшные опасения. Но сверхпрочная броня продолжала держать удары, и все заканчивалось относительно благополучно. Правда, сейчас складывалась несколько иная ситуация…

Адмирал не стал успокаивать комитетчика, тот сам выбрал свой путь. «Впрочем, он ведь получил приказ сопровождать нас, – вспомнил Винсент. – Ну, да не важно…»

– Сэр, подходим к дистанции для тормозного импульса… Необходимо начать импульс через десять секунд, – начал отсчет оператор. – Десять, девять, восемь…

– Отставить.

– Сэр?…

– Произвести тормозящий импульс через сорок секунд.

– Но, сэр! – не поверил своим ушам оператор. – Мы можем не успеть затормозить и просто врежемся в планету!

– Выполнять!

– Есть, сэр! Тормозящий импульс через сорок секунд! Сорок! Тридцать девять…

– Что он имел ввиду, адмирал?! – встрепенулся полковник Чемберлен, услышав про столкновение с планетой.

– Только то, что сказал.

– А мы врежемся?!

– Максимум – войдем в верхние слои атмосферы. Но это не страшно… – сделал попытку пошутить адмирал.

– О, боги! Зачем же так рисковать?! – не унимался комитетчик.

– Затем. Если действовать по инструкции, мы просто не сумеем пройти сквозь заградительный огонь флота чужих достаточно быстро! Кроме того, к месту нашего прорыва спешат еще четыре эскадры Альянса. Увязни мы хоть на минуту в перестрелке, нас просто расстреляют из сотен стволов, как куропаток. Мы вообще не доберемся до своей цели. Потому приходится идти на риск.

– …Двадцать два, двадцать один, двадцать… – продолжал отсчет оператор.

Чужие корабли стали уже видны без приборов, главным образом из-за вспышек от производимых выстрелов. Чем ближе подбирались федеральные корабли к противнику, тем больше повреждений они получали, но все еще не могли дать сдачи. Погибло еще два корабля, но эскадра продолжала свой неумолимый бег.

– Десять, девять, восемь…

Старкрейсер получил еще несколько жестоких ударов, но выдержал.

– Ну, теперь держитесь, полковник… – с улыбкой предупредил Силаев комитетчика. Смерть была так близка, она уже обдала их своим ледяным дыханием. – Сейчас начнется самое интересное.

Агент Чемберлен повернул бледное как мел лицо к адмиралу и лишь страдальчески сморщился, попытавшись изобразить улыбку.

– …Два, один, ноль… Импульс!

Тряхнуло так, что зубы щелкнули, а ремни больно врезались в грудь, выдавив из легких весь воздух, и потемнело в глазах. Люди хором судорожно вдохнули.

Тормозные дюзы работали на полную мощь, заставляя корабль вибрировать, как человека от сильного озноба. Но скорость все равно оставалась невероятно высокой, и эскадра прошла сквозь противника, как вода сквозь сито. Но непрерывный обстрел не прекращался. Начали вести огонь и корабли Федерации, поначалу из-за жуткой вибрации очень неточный.

Эскадра пробилась к планете, пожертвовав еще одним кораблем. Но в остальном все обошлось благополучно, они затормозили, никто не свалился на планету и даже не скользнул по верхним слоям атмосферы, превращаясь в метеор. Впрочем, один поврежденный линкор действительно чуть не вошел в атмосферу, но опытный командир совершил рискованный для корабля и экипажа маневр: развернувшись на сто восемьдесят градусов и включив силовые двигатели, он вывел корабль из поля притяжения планеты. Что при этом чувствовал экипаж, приходилось только гадать.