«И мы, как боги, мы, как дети…» - Максимилиан Александрович Волошин

class="v">   Взметённых толп;

Суда бороздили воды,

   И борт о борт

Заржавленные пароходы

   Врывались в порт;

На берег сбегали люди,

   Был слышен треск

Винтовок и гул орудий,

   И крик, и плеск,

Выламывали ворота,

   Вели сквозь строй,

Расстреливали кого-то

   Перед зарей.

Блуждая по перекресткам,

   Я жил и гас

В безумьи и в блеске жестком

   Враждебных глаз;

Их горечь, их злость, их муку,

   Их гнев, их страсть,

И каждый курок, и руку

   Хотел заклясть.

Мой город, залитый кровью

   Внезапных битв,

Покрыть своею любовью,

   Кольцом молитв,

Собрать тоску и огонь их

   И вознести

На распростертых ладонях:

   Пойми… прости!

2 июня 1918

Коктебель

Неопалимая Купина

В эпоху бегства французов из Одессы

Кто ты, Россия? Мираж? Наважденье?

   Была ли ты? есть? или нет?

Омут… стремнина… головокруженье…

   Бездна… безумие… бред…

Всё неразумно, необычайно:

   Взмахи побед и разрух…

Мысль замирает пред вещею тайной,

   И ужасается дух.

Каждый, коснувшийся дерзкой рукою, —

   Молнией поражен:

Карл под Полтавой; ужален Москвою,

   Падает Наполеон.

Помню квадратные спины и плечи

   Грузных германских солдат —

Год… и в Германии русское вече:

   Красные флаги кипят.

Кто там? Французы? Не суйся, товарищ,

   В русскую водоверть!

Не прикасайся до наших пожарищ!

   Прикосновение – смерть.

Реки вздувают безмерные воды,

   Стонет в равнинах метель:

Бродит в точиле, качает народы

   Русский разымчивый хмель.

Мы – зараженные совестью: в каждом

   Стеньке – святой Серафим,

Отданный тем же похмельям и жаждам,

   Тою же волей томим.

Мы погибаем, не умирая,

   Дух обнажаем до дна.

Дивное диво – горит, не сгорая,

   Неопалимая Купина!

28 мая 1919

Коктебель

Русская революция

Во имя грозного закона

Братоубийственной войны

И воспаленны, и красны

Пылают гневные знамена.

Но жизнь и русская судьба

Смешала клички, стерла грани:

Наш «пролетарий» – голытьба,

А наши «буржуа» – мещане.

А грозный демон «Капитал» —

Властитель фабрик, Князь заботы,

Сущность отстоенной работы,

Преображенная в кристалл, —

Был нам неведом: нерадивы

И нищи средь богатств земли,

Мы чрез столетья пронесли,

Сохою ковыряя нивы,

К земле нежадную любовь…

России душу омрачая,

Враждуют призраки, но кровь

Из ран ее течет живая.

Не нам ли суждено изжить

Последние судьбы Европы,

Чтобы собой предотвратить

Ее погибельные тропы.

Пусть бунт наш – бред, пусть дом наш пуст,

Пусть боль от наших ран не наша,

Но да не минет эта чаша

Чужих страданий наших уст.

И если встали между нами

Все бреды будущих времен —

Мы всё же грезим русский сон

Под чуждыми нам именами.

Тончайшей изо всех зараз,

Мечтой врачует мир Россия —

Ты, погибавшая не раз

И воскресавшая стихия.

Как некогда святой Франциск

Видал: разверзся солнца диск

И пясти рук и ног Распятый

Ему лучом пронзил трикраты —

Так ты в молитвах приняла

Чужих страстей, чужого зла

Кровоточащие стигматы.

12 июня 1919

Бегство

Посв. матросам М., В., Б.

Кто верит в жизнь, тот верит чуду

И счастье сам в себе несет…

Товарищи, я не забуду

Наш черноморский переход!

Одесский порт, баркасы, боты,

Фелюк пузатые борта,

Снастей живая теснота:

Канаты, мачты, стеньги, шкоты…

Раскраску пестрых их боков,

Линялых, выеденных солью

И солнцем выжженных тонов,

Привыкших к водному раздолью.

Якорь, опертый на бизань, —

Бурый, с клешнями, как у раков,

Покинутая Березань,

Полуразрушенный Очаков.

Уж видно Тендрову косу,

И скрылись черни рощ Кинбурна…

Крепчает ветер, дышит бурно

И треплет кливер на носу.

То было в дни, когда над морем

Господствовал французский флот

И к Крыму из Одессы ход

Для мореходов был затворен.

К нам миноносец подбегал,

Опрашивал, смотрел бумагу…

Я – буржуа изображал,

А вы – рыбацкую ватагу.

Когда нас быстрый пулемет

Хлестнул в заливе Ак-Мечети,

Как помню я минуты эти

И вашей ругани полет!

Потом поместья Воронцовых

И ночью резвый бег коней

Среди гниющих Сивашей,

В снегах равнин солончаковых.

Мел белых хижин под луной,

Над дальним морем блеск волшебный,

Степных угодий запах хлебный —

Коровий, влажный и парной.

И русые при первом свете

Поля… И на краю полей

Евпаторийские мечети

И мачты пленных кораблей.

17 июня 1919

Коктебель

Заклятье о русской земле

Встану я помолясь,

Пойду перекрестясь,

Из дверей в двери,

Из ворот в ворота —

Утренними тропами,

Огненными стопами,

Во чисто поле,

На бел-горюч камень.

Стану я на восток лицом,

На запад хребтом,

Оглянусь на все четыре стороны:

На семь морей,

На три океана,

На семьдесят семь племен,

На тридцать три царства —

На всю землю Свято-Русскую.

Не слыхать людей,

Не видать церквей,

Ни белых монастырей, —

Лежит Русь —

Разоренная,

Кровавленная, опаленная.

По всему полю —

Дикому – Великому —

Кости сухие – пустые,

Мертвые – желтые,

Саблей сечены,

Пулей мечены,

Коньми топтаны.