Дворецкий для попаданки - Ульяна Гринь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С сегодняшнего дня это станет вашей новой традицией.
«3. Снабдить каждую воспитанницу как минимум двумя комплектами новой одежды из добротного материала и…»
Я задумалась. Сколько раз в неделю тут стирают? Сколько раз в неделю девочки принимают душ? Сколько комплектов белья им необходимо? Ну, неважно, пусть будет три. Потом подкорректируем.
«…тремя комплектами нижнего белья».
Вопреки моим ожиданиям Беатриса молчала. Больше не возмущалась. Или подсчитывала свои личные убытки? А может продумывала меню на вечер?
«4. Купить новые хорошие матрасы и настоящие подушки с одеялами».
Подумала и дописала снизу:
«А также по комплекту нового постельного белья, но это не срочно».
Пожалела бедную директрису…
— Пока всё, — сказала и протянула ей бумагу. — Через неделю я осмотрю приют более тщательно и, возможно, кое-что добавлю.
— Леди Маргарет, при всём моём уважении к вам… — начала было Беатриса, прочитав мои последние пункты, но я перебила её — невежливо и сердито:
— Не спорьте. Это самое необходимое, и я настаиваю, чтобы вы выполнили все требования как можно скорее.
— Но у приюта нет денег!
— Продайте парочку картин, — я кивнула на стену. — И найдёте деньги.
Она уставилась на меня так, будто я предложила ей продать почку. Или собственного ребёнка! Бедняжка! Наворовала у сирот, жалко отдавать… Ну да ладно, я не жадная, к тому же деньги, что лежат в банке, фактически не мои. Поэтому мне не жалко.
— Лили, нам пора в банк. Потом вы отнесёте в приют двести фунтов — надеюсь, этого будет достаточно. И каждый месяц я буду жертвовать на нужды девочек такую же сумму.
Беатриса чуть было рот не раскрыла от удивления. А потом её глазки расширились, и я явственно увидела и услышала дзынькнувшие в них знаки долларов, как у дядюшки Скруджа. И тем слаще оказалось разочаровать директрису следующей фразой:
— Отчёт будете держать лично за каждый потраченный… как его там… пенни! А пока я хочу взять у вас книгу расходов и покупок, чтобы проверить, на что вы тратили полученные в прошлом месяце средства.
Когда мы вышли из здания приюта за ворота, девочки шушукались у нас за спиной. Я кожей чувствовала их любопытство и искренний интерес, особенно к тому, что произойдёт после моего визита. Я очень сильно надеялась, что только хорошие вещи вроде смены белья и рациона.
Всё равно ведь проверю.
Лили помогла мне подняться в экипаж и велела кучеру:
— В банк.
Потом склонилась ближе ко мне и сказала тихо:
— Миледи, я не хочу осуждать и даже обсуждать ваши решения, но мне кажется, что вам всё же не стоило ссориться с миссис Вандерхоуп. У неё есть связи в палате лордов…
— А у меня разве нет? — спросила я как можно более высокомерно. Лили задумалась и ответила:
— Конечно, есть. Но граф Берти почил, теперь титул перейдёт к младшему графу, а он ещё слишком молод, чтобы заседать в палате лордов… Связи могут ослабнуть, понимаете, миледи?
Я понимала.
Ещё я понимала, что, даже если очень хочется, не могу спросить у Лили об этом младшем графе Берти. Тут уж не отвертишься, что я слишком впечатлена потерей супруга. Но пошарить в семейных бумагах надо… Вот вернусь в поместье и займусь этим.
А пока надо пережить визит в банк.
Кто его знает, как тут снимают деньги со счёта…
Здание банка в окружении одно— и двухэтажных домиков и лавок поражало тремя этажами. Почти как Уирчистер-холл. Впрочем, я только вздохнула, вспомнив красивые небоскрёбы родного города, сделанные из стекла и бетона. Этот дом выглядел скромным и надёжным. Когда мы сошли с экипажа, подметая подолами платьев грязную мостовую и цепляя солому обувью, швейцар в поношенной ливрее с поклоном открыл передо мной дверь. Лили подсказала:
— Налево, миледи.
Чинные горожане — господа во фраках и в цилиндрах с тросточками и дамы в платьях с турнюрами и в шляпках на высоких причёсках — сидели у столов, где банковские служащие принимали и выдавали какие-то бумаги. В основном, конечно, бумаги. Я шёпотом спросила у Лили:
— Что это?
— Векселя. Ценные бумаги. Расписки.
— А живые деньги тут дают?
— Разумеется, но всем проще платить по распискам и векселям.
— Вы понимаете что-нибудь в этом, Лили?
— Очень смутно. Но ведь вы уже расплачивались расписками у модистки и в лавках!
— Да? Не помню… Лили, мне нужны деньги, настоящие!
— Хорошо, миледи, пройдёмте вон к тому столику!
Мы прошли.
Служащий — хилый молодой человек с тонкими усиками и прилизанной брильянтином прической на пробор — встретил нас с воодушевлением. Вскочил, поклонился, поприветствовал, потом сел, дождавшись, когда мы с Лили устроимся на стульях, и сказал:
— Леди Берти, мисс Брайтон, что я могу сделать для вашего удовольствия?
Ага, значит, он знает, кто я.
Приосанившись, ответила всё тем же высокомерным тоном, который, как я заметила, очень сильно действовал на людей:
— Я желаю снять со счёта пятьсот фунтов.
Он онемел на несколько секунд, потом отмер и пробормотал:
— Но это очень большая сумма, миледи! Необходимо некоторое время, чтобы собрать её.
— Мне она нужна сейчас, — твёрдо заявила я. — Так что чем раньше начнёте собирать, тем раньше закончите.
— Превосходно, — восхитился он неизвестно чему и вскочил: — С вашего позволения, я отдам распоряжение собрать эту сумму немедленно!
Эх, наверное, надо было попросить меньше… Но я всегда предпочитала носить с собой наличные на всякий случай. Карточки и виртуальные счета — это удобно, спора нет, но с купюрами как-то спокойнее. Вот и тут, в этом мире, лучше иметь при себе несколько банкнот…
Ждать пришлось не меньше получаса. Я даже испугалась, что служащий заподозрил что-нибудь и дал знать полиции, которая прискачет на вороной тройке и схватит меня. Но всё оказалось в порядке. Хлыщ с усиками притащил целую стопку денег. То есть, не денег, нет.
