Эти загадочные животные - Ирина Царева

Человечество кичится тем, что умеет оперировать числами и цифрами, умеет складывать и вычитать, умножать и делить. Эти простые на первый взгляд арифметические действия на самом деле действительно являются одним из основных столпов нашей цивилизации. Надеюсь, мне не надо убеждать вас в этом. Другое дело, ответ на вопрос: умеют ли считать животные?

Никто сегодня не даст вам четкого разъяснения на этот счет. Многочисленные эксперименты то разочаровывают, то удивляют ученых. Но, удивившись, они либо отказываются признать существование феномена, либо пытаются объяснить его в любом варианте, лишь бы не согласиться с тем, что у животных есть разум.

А как бы вы объяснили такие результаты опыта: исследователи положили на муравьиной тропе кусочек пищи, разделив его на три неравные части. Обнаружив их, муравей-разведчик тщательно изучил добычу и ушел в муравейник. А вскоре к каждому кусочку подошла своя группа. В одной было 25 муравьев, в другой — 44, в третьей — 89. Эти числа четко соответствовали соотношению веса добычи. Случайность? Но муравей-разведчик смог не просто рассказать о своей находке, но и произвести точные расчеты необходимой рабочей силы!

Известен другой эксперимент: попугая жако научили считать до восьми. Если загоралась одна лампочка, он съедал одно зернышко, если две лампочки — два и так далее, до восьми. Но в один из дней исследователи не стали зажигать лампы, а включили барабан. Никто не обучал Жако, что надо делать в этом случае. Но он, немного поразмыслив, не ошибся, опять взял столько зерен, сколько ударов прозвучало.

Вот и решайте, могут животные считать или нет. А потом сравните свое мнение с мыслями очевидцев следующих происшествий. Вот они.

Съездила дочка моя на Канарские острова — выиграла бесплатную путевку. Бывает же такое счастье! Взяла с собой видеокамеру, а когда приехала, фильмы нам часа три крутила. Красотища, слов нет! Но я о другом. Есть на острове Тенериф парк, «Лоро-парк» называется. Лоро — это попугай. Следовательно, «Парк попугаев». Так и тянет описать все чудеса, которых там видимо-невидимо, но речь о другом.

Посмотрел я «Шоу попугаев», которое дочь от начала до конца сняла. Глазам своим поверить не мог: и считают, и читают, и даже ноты повторяют обученные птицы! И пришла мне в голову мысль обучить кота своего Веньку разным премудростям.

Я пенсионер, времени у меня много, и за дело я взялся основательно. Я мяукал до хрипоты, приучая кота подавать голос, чтобы получить кусок мяса. Потом я научил его мяукать на команду «Голос!». Он и раньше у меня смышленый был. Слова «Фу!», «Кушать!», «Ко мне!» знал. А после освоения команды «Голос!» началось самое главное. Я учил его мяукать столько раз, сколько кусочков мяса он должен был получить. Ставил перед глазами тарелку, а в ней то два, то три, то четыре (до пяти) кусочков. Он сначала орал по принципу «чем больше, тем лучше», а потом вдруг дошло до кота. Теперь это выглядит так: пробежится Венька глазами по тарелке, пересчитает кусочки и ровно столько раз мяукнет. Тогда я к нему и пододвигаю лакомство.

И понял я: нет на свете ни детей, ни животных тупых, просто учить их надо, заставить понять, чего ждут от них, и не обманут они наших ожиданий.

Записано со слов Ревенева В. X., г. Москва

Отдыхая в деревне, я стал свидетелем сцены, потрясшей меня.

Дед мой, Никифор Петрович, владелец стареющей лошади Лады, в соответствии с веяниями времени, ударился в индивидуальный бизнес. Стал он на телеге развозить селянам уголь, дрова, да и все другое, что закажут, — в общем, свое «Трансагентство» открыл.

И вот, будучи там, взялся я ему помочь. Вот тогда-то и заметил престранную картину. На телегу грузили мешки с углем. Лада спокойно стояла, ожидая конца погрузки, только каждый брошенный ей за спину мешок провожала взглядом, поворачивая назад голову. После восьмого мешка заржала и ударила копытом.

— Все, — сказал подошедший дед, — норма, восемь мешков.

— Дед, — удивился я, — тебя же не было, ты же еще не считал мешки, откуда знаешь?

— Да не я считаю, Ладушка за меня счет ведет.

Я, конечно, не поверил, но со стариком спорить не стал. В следующую ездку история повторилась. «Случайность, — убеждал я себя, — или просто лошадь чувствует перегрузку». И стал экспериментировать. Чего только не делал! С мужиками договорился, чтобы в мешки сначала вдвое меньше клали, сам дополнительную тару купил, чтоб не отказали. И что бы вы думали? Вес вдвое меньше, а Лада после восьмого опять ржать и копытом бить стала!

Тогда взялся я ее обмануть. Отвлек куском сахара, а в это время мужики одновременно два мешка положили. Удар вроде один был, а посмотреть не успела. И пропустила Лада этот мешок, после девятого заржала, по ее расчету это ведь восьмой был.

Что ж это выходит? Что лошадь считать умеет? Ведь вес-то я разный подсовывал, а она по мешкам ориентировалась, шею сворачивала, а счет вела.

Вот и оказывается, что дед мой малограмотный лучше про животных понимает, чем я, человек с образованием.

Записано со слов Нечипоренко В., г. Тернополь

Может быть, тайна умения считать объясняется тем, что не загроможденный множеством бесполезных знаний мозг наших меньших братьев обладает завидным запасом для запоминания?

Во многих письмах, пришедших ко мне, подчеркивается, что животные обладают памятью, поражающей воображение их хозяев.

Наш дом — это не просто дом. Это — сумасшедший дом: День, когда можно прийти в свою квартиру и просто отдохнуть, — величайшая редкость. Обычно он полон гостей: учеников жены, друзей 16-летнего сына, 14-летней дочери и… моих иногородних родственников и их друзей.

Я давно запутался в том, кто есть кто, и тем более, кого как зовут. Но в отличие от меня наш пес — жизнерадостная компанейская дворняга Клоп — помнит все имена и, более того, знает, кто к кому пришел.

Когда я открываю на звонок дверь и впускаю очередного гостя, то даже не пытаюсь угадывать, к кому он пришел. Для этого существует Клопик. Он тут же летит к сыну, дочери или моей жене соответственно и радостным лаем сообщает о приходе гостя. И никогда не ошибается!

Простейшие действия типа «Позови Васю!» для него не составляют никакого труда. Он бежит к неизвестному для меня Васе и дергает его за рукав или штанину. Если же Вась двое и больше, то ждет разъяснений: «Машиного Васю», «Андрюшиного Васю», «маминого Васю»…

Потрясающая эта способность вряд ли может быть объяснена только феноменальной собачьей памятью. Здесь задействовано еще что-то, что остается пока за гранью наших знаний о братьях меньших.

Записано со слов Николотова С. Т., г. Москва

Хорошей памятью люди пытаются объяснить и умение некоторых животных рисовать. Обезьянничают, мол, запоминают, что увидят, а потом повторяют. А вот что пишут об этом люди, заметившие за своими питомцами тягу к искусству.

Я художник. И у меня есть обезьяна Бетси. Она тоже художница. Глядя на нее, я все лучше понимаю смысл слова «обезьянничать». Когда я рисую, Бетси тоже берет кисть и начинает «творить» на специально подготовленном для нее листе бумаги. Произведения ее талантливостью не отличаются — обезьянья мазня, но, как она это делает, всегда вызывает у меня улыбку и желание лишний раз посмотреть в зеркало. В ее ужимках, позах, мимике я узнаю себя. «Вот если бы ты еще и картины мои копировала, цены бы тебе не было!» — не раз говорил я ей.

И вот началось. Она стала это делать. Конечно, копиями ее творчество не назовешь, но расположение цветовых пятен она повторяет очень точно. В конечном счете ее картины стали своего рода размытыми копиями моих.

Ведет она себя при этом нахально: подбегает, отталкивает меня, принюхивается, присматривается к моему холсту и бежит побыстрее то же самое у себя «рисовать». Движения у нее разболтанные, но если ей «руку поставить», она вполне могла бы подарить миру обезьяний шедевр.

Записано со слов Шера А. Б., г. Минск

Но исследователи считают, что не только подражание движет в этих случаях животными. У них, как и у людей, тоже развито чувство прекрасного. Даже вороны вовсе не случайно любят собирать в свои гнезда блестящие вещи. Не обижайтесь, коллекционеры, собирающие монеты, спичечные коробки или пробки от пивных бутылок. Вами, как и вороной, движет одна общая страсть.

Замечено, что чувство прекрасного свойственно многим нашим меньшим братьям. Птицы украшают свои гнезда свежими цветами или найденными цветными ленточками, киты любят петь — собираются стаями и насвистывают несколько часов кряду нечто ритмичное, причем явно это действо происходит просто так, без всякой определенной цели Желание рисовать — тоже из этой серии. Недавно в Санкт-Петербурге прошла необычная выставка абстрактной живописи. Все полотна на ней были нарисованы обезьянами из местного зоопарка. Художественные критики признали: рисунки вполне достойны внимания без всяких скидок на то, что их рисовали животные.