Главная роль 5 (СИ) - Смолин Павел

Грузчики, ремонтники и прочий пролетариат неизбежно вольется в ряды бунтовщиков, подбросив в горнило народного гнева пару поленьев — как минимум от невозможности провести бонусные выходные более интересным способом.

Едва контроль был установлен, я запустил по дипломатическим каналам международный сигнал «порт закрыт на отработку секретных маневров, в него никому нельзя» и скомандовал начать операцию «потрошение» — в таком большом порту попросту не может не найтись тысячи-другой тонн контрабандного груза. В Швецию по линии МИДа ушло сообщение «Государственный Совет Российской Империи благодарит Парламент Швеции за помощь в проведении большой совместной операции по борьбе с контрабандой — этим бичом всех честных людей планеты».

Реакция шведов откровенно запаздывает — ночь, это ж надо проснуться, собрать «кворум» уважаемых людей, подтянуть разведданные, осмыслить случившееся и вынести решение, которое другие уважаемые люди передадут кому следует с солидной ленцой. Полагаю, пара суток тишины у меня есть, а потом я получу негласное, состоящее из вежливого недоумения, послание.

Экстерриториальности для шведов у нас в Империи нет, поэтому отпустить придется лишь суда с комплектом моряков — типа не знали, что возят контрабанду. Честные торговцы уплывут с ними — мы же не беспредельщики — а вот контрабандисты отправятся на каторгу на общих основаниях с соответствующей пересылкой копий полицейских документов в Швецию, чтобы не потеряли своих граждан. Заодно это подстегнет шведов присоединиться к Интерполу — тогда мне пришлось бы выдать контрабандистов им.

Утренние газеты (журналюгу и редакцию по их просьбе конечно же «эвакуировали») добавили финскому недовольству накала страстей. Шутка ли — «Госсовет с одобрением воспринял инициативу Ландтага по разработке программы обмена студентами с высшими учебными заведениями Российской Империи. Империя предоставляет своим подданным возможности, и ограничивать студентов Княжества одним лишь им попросту преступно. Полученные во время обучения связи и знание русского языка помогут финляндской молодежи найти свой путь в жизни. Протягивая Ландтагу дружескую руку, Государственный совет собирается проработать вопрос с направлением девяти из десяти всех студентов Княжества на обучение в другие регионы Российской Империи».

Cледом шел перечень изданных тем же, существующим только в газетах, Сеймом, пакет указов: чрезвычайное положение, комендантский час, просьбы разойтись по домам и прочее тематическое.

— Восемьдесят два ящика швейных игл, тридцать семь пудов табаку… — перечислял длинный список обнаруженного «серого импорта» статский советник Иванов, сорокапятилетний, почти двухметрового роста, тощий и лысый мужик в круглых очках.

В роли Кощея в кино снять — закачаешься! Контрабандисты от одного вида начинают плакать и показывать трясущимся пальцем на нужные ящики.

— … Пуговицы, семь пудов шоколаду…

— Конфисковать, — не удержался я.

Армии передам, пусть финским детям раздают, хороший пиар. Подумав, я добавил:

— Табак тоже конфисковать.

Тоже хорошо сочетается с армией — мужики такой подарок цесаревича оценят. Выпишу-ка у дедушки Кристиана пару пароходиков — конфиската на всех не хватит, а с меня не убудет. Часов через пять-шесть с момента получения телеграммы уже можно будет встречать — тут рукой подать, а портовые механизмы у датчан отменные.

Список закончился, и статский советник отправился копать дальше, а я принял из рук Остапа кипу газет — мне конечно же доставляют «большую» почту. Мир еще ничего не заметил, поэтому по инерции обсуждал матримониальные дела — свадьба английского короля назначена на весну. Немного обсуждали и свадьбу мою — все-таки часть Европы, и многим интересны хлопоты могучим ураганом летающей по Москве Дагмары. Более конкретно о маме писали газеты наши, общеимперские — не только свадьбой единой озабочена Императрица, но и походами по многочисленным благотворительным учреждениям и дамским учебным заведениям. Как я и просил, Мария Федоровна много рассказывает о светлом будущем и грозится плотно работать над счастливым детством будущих и уже имеющихся подданных.

А еще Родина, в полном соответствии со спущенным мной заранее Администрации «планом бэ» (план «а» — это тишина и покой, я просто приеду и уеду, но важные финны из Сейма решили иначе) начала обсуждать свежий инфоповод. Начало положил коллежский секретарь Федоров, опубликовавший свои размышления о том, что независимость Финляндии штука хорошая, ибо «являет собой пример уникального устройства Российской Империи и так далее».

Завтра появится эссе коллежского асессора с дивной фамилией Коромысло — он будет топить за единство законов и правил на территории всей Империи. Малы чины, а большим велено сидеть и молчать — я таким образом демонстрирую уровень вовлеченности уважаемых людей в финские процессы. Уровень, который стремится к нулю. Еще могут появиться мысли по этому поводу от лиц гражданских, но обладающих репутацией — художников, поэтов, писателей, ученых и прочей братии, но это уже без инструкций, но с моим одобрением — нужно создавать и уплотнять информационный шум, чтобы иметь возможность топить в нем то, что мне надо.

Спокойно (в недавнем прошлом) заключенная договоренность об аренде Валаама в нынешней движухе сыграла свою роль, став одним из тезисов сторонников Сейма — вот мол, дума-то наша, продает финскую землицу задешево. Стенограммы речей и скандирований на площадях мне возят, и накал страстей не оставляет мне возможности просто прийти туда и поговорить с финнами. Здесь не о трудовом кодексе и скотстве промышленников речь, здесь народ заботит большой пакет привилегий, в котором кровно заинтересована вся финская верхушка. Пока члены Сейма и их протеже фильтруют базар, ссылаясь на то, что «пакет» был дарован царями, а финны за это «верою и правдою». Подтверждают потешным местным ополчением, экономической стабильностью и лояльностью населения. Интересный выверт конечно — «вы нас на руках носите, а мы, так уж и быть, не станем бунтовать». Бунт заведомо обречен на провал — даже если случится чудо, и шведы решат вписаться за бывшую свою территорию, это не война будет, а так — по тренировочным мишеням пострелять да принять пару тыщ пленного шведского десанта.

Отпив горячего кофе, я улыбнулся уютно трещащей печке-буржуйке. Хорошо сижу, но время-то к обеду, а значит нужно оформить еще один «вброс», потому что члены Сейма как-то не спешат преклонять колени перед оцеплением — в этом случае я, так уж и быть, снизойду до разговора с ними. Качайте лодку на здоровье, а я буду тихонько дырявить в ней течи и воровать снасти.

— Журналюгу!

Не очень здорово, что борзописцы получаются «одноразовыми», но в Финляндии им жить после отработки «вброса» все равно не дадут — та еще условно-демократическая автономия у них тут.

— «Его Императорское Величество с недоумением воспринял многочисленные оскорбления Российского Престола и сепаратистские настроения Иоганна Филлипа Пальмена и принял решение освободить его от занимаемой должности вице-канцлера Александровского университета. Риторика бывшего вице-канцлера несовместима с идеалами, которых придерживается это овеянное славой учебное заведение».

Это первое.

— «Государственный совет с одобрением воспринял инициативу Ландтага провести расследование торгово-таможенных преступлений. Результаты расследования, вслед за финским Ландтагом, Государственный совет воспринял не иначе как „возмутительные“, и поэтому с готовностью ответил на призыв Ландтага уравнять таможенные законы Великого Княжества Финляндского с общеимперскими и передать контроль над грузоперевозками общеимперскому Департаменту таможенных сборов с зачислением не запятнавших своей репутации сотрудников в общеимперские штаты с сохранением чинов».

Следом за журналистом выдал инструкции агентуре — газета выйдет только завтра, а взбодрить финнов нужно уже сейчас. Слухи — эта такая прилипчивая и неистребимая зараза!

И, напоследок, завершая «вбросы» это дня, нормальное интервью с нормальным финским журналистом. Смотрит на меня вежливо, но не очень-то уважительно — сепаратист получается, но мне-то что? За искажение моих слов сразу каторга — специальное соглашение предварительно подписал.