Анарх - Дэн Абнетт

Глаза Коррода загорелись. Они светились мерзким желтым светом. Теперь в них был острый интеллект, и хищническая точность. Он начал дергаться, его тонкие руки прижались к ребрам, согнутые в локтях, кисти рук скрючились в трясущиеся когти. Его губы отодвинулись от зубов в форме рычания, а его рот медленно открылся от напряжения, как будто он беззвучно кричал.

Неоновые слезы начали течь и капать из его глаз, так же светящиеся желтым, который сиял в его глазницах. Его кожа начала рябить. Ян Жерик мог видеть мускулы, волокна и кости под поверхностью кожи, изгибающиеся, скручивающиеся и пульсирующие. Он услышал серию мерзких щелчков, треск костей и щелканье суставов, которые заставляли его вздрагивать.

Коррод становился выше. Слабая, вялая мускулатура наполнялась и натягивалась. Ребра растягивались, а позвонки стучали, как бусы. Грязные лохмотья, которые были на нем, местами порвались на его плечах, пока он рос внутри них. Он запрокинул голову с широко раскрытым ртом, слюни стекали по его коричневым и сломанным зубам. Неоновые слезы бежали по его впалым щекам. Его челюсть с щелчком выдвинулась вперед.

— Император защищает! — прошептал Ян Жерик. Его голос уменьшился до ничего.

— Нет, — сказал Коррод. — Он не защищает.

Алхимия была закончена. Коррод возвышался над ординатом, смотря вниз на него. Он был более двух метров ростом. Его конечности были длиннее. Он все еще был мертвецки худым, высокий, худой фантом, но его мускулы были твердыми под кожей без жира. Его нос почти уменьшился до носовой полости, а его рот выдвинулся, как морда, с длинным, узким подбородком. Зубы, верхние и нижние, были сложной путаницей из собачьих клыков, некоторые такие же длинные, как мизинцы ордината.

Неоновые глаза Коррода светились, желтое тепло за молочной поверхностью.

— Теперь вы можете видеть нас, — сказал он.

— Что вы такое? — запинаясь, сказал Ян Жерик.

— Мы – избранные из избранных Анарха, благословленные переделанные, благословленные его голосом, который заглушает все остальные.

— Я не... — выдохнул Ян Жерик.

— Мы – его любимые сыны. И нас мало, — сказал Коррод, — кому даровал наши редкие и драгоценные дары Изменяющий Пути через Великого Анарха. Мы – Кимурах, и в Мирах Саббат только шестьдесят четыре из нас существуют в качестве элиты Анарха.

Коррод сделал паузу, вытирая неоновую слезу с щеки большим пальцем.

— И все мы, — сказал он, — все шестьдесят четыре, в беспрецедентной гармонии, пришли, чтобы выполнить это задание.

— Простите! — произнес Ян Жерик. — Простите! — Он попятился к дальней стене лифтовой кабины в ужасе, и прижался к клетке.

— Извинение принято, — сказал Коррод. Он потянулся к рычагу. — Мы можем продолжить?

Гаунт отвел Колеа в свое жилище, бросил один предупреждающий взгляд на Санкто и Сционов, пока они занимали свои позиции снаружи, и закрыл дверь.

— Сядь, — сказал он.

Колеа тяжело вздохнул, и сел на один из стульев.

— Говори, — сказал Гаунт. Он подошел к шкафчику и налил два маленьких стаканчика амасека.

Колеа выглядел так, как будто ему больно. Он не мог смотреть в глаза.

— Я не знаю, с чего начать, сэр, — сказал он.

— Попытайся, — сказал Гаунт. Он вручил один из стаканчиков Колеа, которые осторожно взял его, но не отпил. Гаунт подтащил другой стул и сел напротив Колеа.

— Гол?

Колеа вздохнул.

— Что у нее на тебя есть? — спросил Гаунт.

— Я не знаю. Фальшь, ложь.

— Она это придумала?

— Нет. Я имею в виду... есть вещи, которые я... я даже не знаю, правдивы ли они. Вещи, которые пугали меня.

Впервые он посмотрел Гаунту в глаза.

— Вещи, о которых я должен был вам давным-давно рассказать, — сказал он.

— Насчет Айгора? Высадка для пополнения припасов?

— По большей части. Да.

— Время пришло, майор, — сказал Гаунт.

Колеа посмотрел вниз на свою выпивку. Он сделал паузу, а затем опрокинул ее одним глотком.

— Там было кое-что, — сказал он.

— Ты мне рассказывал об этом. Это было в твоем докладе.

— Голос, который требовал орлиные камни.

Гаунт кивнул.

— Требовал, чтобы их доставили на Урдеш.

— Все это я знаю, Гол.

— Это говорило, что оно было голосом... его. Сека. Оно говорило, что у него есть власть надо мной.

— Чтобы доставить камни?

Колеа сгорбился. — Мы доставили их, в любом случае, — сказал он. — На Урдеш, я имею в виду. Это то, что мы делали. Не то, чтобы мне пришлось их украсть, или нарушить приказы, или выполнить его приказание...

— И это все было в твоем докладе, Гол. Так что есть у Лакшимы? Чего ты мне не говоришь?

— Оно сказало, что я был помечен, — сказал Колеа тихим голосом. — Оно знало мое имя, и сказало, что я был... восприимчивым. Что травма, которая была у меня... раны, которые были вылечена на Херодоре, что они сделали меня уязвимым.

— Для Сека?

— Для Варпа. Трон, помоги мне. Голос сказал мне, что я был... я был проводником для демонов.

Он поднял взгляд на Гаунта.

— Как человек может сказать такое? Это проклянет его. Это приведет его на виселицу или кол.

— Возможно, лучше сказать это, чем скрывать, Гол. Теперь уже поздно выяснять.

— Я знаю! — резко бросил Колеа. Он опустил голову. — Я знаю. Но я говорил себе... я говорил себе, что все это было ложью. Сэр, мы оба знаем, как Губительные Силы играют нами. Играют с нашими разумами. Шепча и оскверняя. Я думал, что это было этим. Варп пытался... играть со мной.

— Значит, твой доклад был неполным, потому что ты защищал себя? — спросил Гаунт.